Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - Владимир Трухановский

Вопрос о привлечении Локарта был далеко не простым; для этого приходилось посвящать в суть замысла Вальтера Скотта, и, следовательно, решить его удовлетворительно путем переписки не представлялось возможным. Мэррей поручает это щекотливое дело Бенджамину, рассчитывая на его контактность и дар убеждения.

В те времена еще не было железнодорожного сообщения между Лондоном и Эдинбургом. Дизраэли отправился в путь в почтовой карете и должен был останавливаться на ночь в Стамфорде, Йорке и Ньюкасле. В кармане у него было два рекомендательных письма. В одном Мэррей просил Локарта принять Бенджамина «как моего самого близкого и доверенного молодого друга» и отнестись к тому, что он сообщит, так, как «если бы это сказал я вам лично». Второе письмо было от адвоката Райта, содержавшее официальное предложение Мэррея Локарту «принять пост управляющего новой газетой». Неясно, насколько это было обоснованно, но письмо адвоката создавало впечатление, что Каннинг хотел бы, чтобы Локарт редактировал новую газету.

Локарт жил не в Эдинбурге, а в загородном доме Чифсвуд, куда Дизраэли и переслал свои рекомендательные письма. Когда же состоялась встреча, то поначалу Локарт не мог скрыть крайнего удивления, увидев молодого человека, и, чтобы снять неловкость, объяснил, что он ожидал встретить отца — Исаака Дизраэли. Недоразумение было быстро ликвидировано, Локарт пригласил Бенджамина погостить у него. В Чифсвуде Дизраэли провел две недели, хозяин познакомил его с Вальтером Скоттом, и они втроем обсуждали предложение, привезенное из Лондона.

Дизраэли был всего лишь представителем Мэррея, и его полномочия были ограничены определенными, хотя и не фиксированными твердо рамками. Однако он истолковал их весьма широко и, не задумываясь, на свой страх и риск делал своим партнерам предложения и строил планы, которые были просто фантастическими. Об этом свидетельствует его переписка с Мэрреем, которого он, естественно, должен был держать в курсе дела. Сегодня интересно читать эти письма — они не только рисуют Бенджамина Дизраэли, каким он был накануне своего совершеннолетия, но и дают представление о том, как полтора века назад делались газеты в Англии.

Дизраэли прибыл в Шотландию во второй половине сентября 1825 г. и отправил своему патрону несколько писем. Поехал он по совершенно конкретному и важному делу, и естественно было бы предположить, что его донесения будут носить сугубо деловой характер, тем более что они адресовались старшему партнеру как по возрасту, так и по роли в затеянном мероприятии. Но поэтическая натура Бенджамина, склонного к созерцательству и фантастическим построениям — биографы довольно единодушно определяют это как очень сильное воображение, — в полной мере проявилась в письмах в Лондон.

Сразу же по приезде в Эдинбург Бенджамин пишет не о деле, по которому прибыл сюда, а о том, что видел в пути. Рассказывается, что эмиссар газетного бизнеса прибыл в Йорк ночью. В городе проходил большой карнавал, улицы были переполнены, и так продолжалось много часов. «Я никогда не видел ни одного города, где царила бы такая неописуемая суматоха и восхитительное веселье. Это был великолепный карнавал. Я отложил свой отъезд…» Сильнейшее впечатление производила служба в Йоркском соборе и сам собор. Церемониям Вестминстерского аббатства далеко до того, что увидел Бенджамин в Йорке. «Вестминстерское аббатство (особая королевская церковь в Лондоне, где происходит коронация английских монархов. — В. Т.) — это просто игрушка по сравнению с собором Йорка». Нельзя понять, что такое готическая архитектура, не увидев Йорка. Это «мощное и аристократическое графство Йорк. Незабываемое впечатление производит, как подъезжает к собору знать Йоркского графства, некоторые в каретах, запряженных четверкой лошадей». Все это вряд ли было интересно Мэррею. Письмо свидетельствовало об остроте наблюдательности и впечатлительности его молодого друга, о его литературном даровании, но какое отношение все это имело к делу, порученному Дизраэли?

В Эдинбурге юношеская восторженность и склонность Дизраэли к необычному проявились в том, что он предложил Мэррею пользоваться в их переписке специальным кодом, чтобы сохранить в секрете переговоры. От кого? Вероятно, от возможных конкурентов; может быть, от «Таймс»? Впредь Каннинг должен был обозначаться Мистер X, Вальтер Скотт — Шевалье, сам Дизраэли — О и т. д. Детская игра, польза от которой состояла, кажется, только в том, что биографы используют ее для оживления своих повествований. Сам автор кода порой забывал о своем изобретении и переходил на употребление в письмах настоящих имен.

Однако все это были шалости богатого воображения Дизраэли. Вскоре оно завело его в очень опасное положение, о чем он тогда не догадывался. Во-первых, он очень преувеличил в переговорах с Вальтером Скоттом и Локартом финансовые и политические силы, которые якобы поддерживали проект новой газеты. Дизраэли заявлял своим партнерам, что «через Паулеса мощные коммерческие силы стоят за нами… К ним присоединится финансовая мощь Вест-Индских колоний» и т. п. Что касается политических кругов, то кроме Каннинга упоминался заместитель военного министра и министра по делам колоний Уильям Хертон, «кто не просто заместитель министра, а в действительности наш негласный друг». «Такие люди, как Джон Барроу, глава ведомства военно-морского флота и др., определенно в нашей власти». Фантазия Дизраэли завела его так далеко, что, как он пишет Мэррею, опираясь на создаваемую газету, на ее редактора, который будет проведен в парламент, а также на финансовые силы, стоящие за газетой, «я буду в состоянии организовать в интересах тех сил, с которыми я сейчас связан, огромную партию, в высшей степени полезную». Все это было очень далеко от более скромных замыслов Мэррея и Паулеса. Явная нереальность картины, которую создавал Дизраэли, не могла не повредить делу.

Во-вторых, преподнеся в нереальном виде возможности проекта, Дизраэли стимулировал преувеличенные запросы со стороны Локарта и его тестя. Они поставили условием участия Локарта в проекте проведение его в члены парламента, что должны были организовать Дизраэли и те, кто стоял за ним. Дизраэли тут же согласился с этим условием, кажется не очень задумываясь над тем, как его можно будет выполнить. Он даже обсуждал некоторые конкретные аспекты проблемы. Локарт заявил, что он не желает, чтобы его проводили в парламент от избирательного округа, который контролируется правительством: это подорвало бы его репутацию независимого деятеля. Бенджамин соглашается с ним (как будто он контролировал избирательные махинации правительства) и высказывает Мэррею свои соображения на этот счет: «Не будет никакого вреда, если Локарт будет избран в парламент от округа, которым заправляют тори, ибо он сам тори». К этому он мог бы добавить, что и газета задумана как орган тори.