Хочешь жить — стреляй! - Светлана Алешина

— Короче, потопали мы, Санек, — вывел Каменного из состояния задумчивости хлопок по плечу. — Ты особо-то не кисни, три лима найдешь — и все будет зашибись!

Оставшись один, Каменный достал из потайного места в шкафу мешочек марихуаны, который затарил туда еще в свою бытность Мячик. Саша как мог забил косячок и, плотнее закрыв дверь в коридор и открыв окно, вдохнул в себя приятный, терпкий аромат травы.

Спустя пять минут все происшедшее с ним показалось ему недостойным внимания и даже чем-то несерьезным. А еще через пяток минут и вовсе выглядело смешным. Он вспомнил заковыристую лексику странного человека по кличке Макабр и ему стало просто смешно. Он сначала несмело улыбнулся, потом еще шире… Наконец, выкурив весь косяк до основания, он зашелся в приступе смеха.

Саша вышел в коридор и сам постучался в комнату напротив, по возможности сохраняя серьезный вид. Но тут из своей конуры вышла Наталья Дебрева со своей новой прической, которую Каменный еще не успел оценить. Она произвела на Сашу умопомрачительный эффект. Он разразился жутким ржанием, схватился за живот, тыча в недоумевающую медсестру пальцем.

— Господи, да что ж происходит-то?! — воскликнула Дебрева, осторожно обходя хохочущего Сашу. — Нет, съезжать отсюда надо, пока тебя саму дурой не сделали.

Это восклицание совсем добило бедного Сашу, который счел его лучшей шуткой сезона. Он-то считал, что этот вопрос, в смысле делания из медсестры Дебревой дуры, решен давно, положительно и окончательно.

Тем временем из своей комнаты на стук выглянул Лелек. Он недоуменно уставился на Каменного и Дебреву.

— Санек, ты что? — спросил Лелек.

— Да ну… просто… причесон у нее… новый… — сквозь приступы смеха выдавил Каменный. — Очень клевый.

— А-а?! — слегка успокоился испугавшийся было Лелек. — Это точно — «не одна я в поле кувыркалась» называется.

— Может, и не одна, но уж не с такими, как вы, — ответила Дебрева.

— Ой, что ты, фу-ты ну-ты! — зафыркал Лелек. — Королева коммуналок, больничная суперстар! Ты-то, наверное, этого наркодельца и шлепнула, а бабки его взяла себе. Знаем мы вас, младший обслуживающий персонал, измученный клятвой Гиппократа! Наверное, в кубышке уже нехило скопилось на спиртяшке да морфине!

— Чего? Ты чего мелешь? — возмутилась Дебрева, чуть не выронив из рук кофейник. — Он из вашей компании, между прочим, я сама его видела в коридоре! Только не говорила никому…

— Кого ты видела?! — насмешливо поглядел на нее Лелек. — Небо в алмазах ты видела после своей очередной нырнадцатой чашки кофе!

Перебранка соседей вконец доконала нервную систему Саши Каменного, подвергшуюся воздействию веселящей травки.

— Ой, не могу! Не могу! — причитал он до тех пор, пока выведенный из себя его неадекватным поведением Лелек не стукнул его по шее и не напомнил вполголоса о предмете недавно состоявшегося между ними разговора.

Саша слегка посерьезнел и вспомнил о том, что намеревался сделать сегодня вечером. Он быстро переоделся и направился прямиком в ночной клуб, владельцем которого с недавних пор был его дядя, по совместительству уголовный авторитет местного масштаба Чук.

Дядя встретил племянника недружелюбно и даже агрессивно. Он сказал, что происшествие в Сашиной квартире добавило ему, Чуку, новой головной боли, лечиться от которой и так уже сил нет. А когда Саша рассказал ему о беседе с металлистами, тот и вовсе пришел в бешенство.

— Я же предупреждал и его, и тебя! — орал он.

— А я что мог поделать, если он меня не слушал? — отбивался как мог племянник.

— И вообще, чего ты сюда приперся? — вдруг взвился Чук. — У меня здесь что — явка конспиративная? Здесь ночной клуб, и тебе появляться здесь до поры до времени не стоит! Подрасти немного надо.

Саша насупился и понурил голову. Чук же, минуту-другую повозмущавшись и поразорявшись, вдруг миролюбиво сказал:

— Ладно, придумаем что-нибудь.

Полчаса дядя учил племянника уму-разуму. После этого разговора Саше стало легче. Все снова стало ясно и понятно, как на уроках в первом классе.

Глава 8

А Лариса в тот вечер занималась приготовлением саверена с клубникой. Во время последнего визита к матери в больницу она вновь встретилась там с отцом, который настоял, чтобы его любимая Ларочка взяла домой клубники с собственного огорода, без добавок и минеральных удобрений. Он сопроводил это словами о том, что клубника — ягода быстрая, оглянуться не успеешь, как уже сойдет. Бесполезно было объяснять отцу, что в магазинах теперь эта ягода продается круглый год по вполне доступным для обеспеченных людей ценам.

Однако клубника в самом деле была гордостью огорода Лаврентьевых. Трудолюбивыми руками отца там были разбиты грядки, на которых росли удивительно разнообразные сорта этой самой ранней летней ягоды. Лариса набрала у отца самую отборную. Ее она собиралась использовать в приготовлении блюда к кофе. Именно этим блюдом она и хотела поразить соседку по коммунальной квартире, общительную медсестру-кофеманку Наталью Дебреву.

Был у Ларисы и свой маленький корыстный интерес. Дело в том, что по части кофе и приготовления напитка из него она, владелица самого изысканного в городе ресторана «Чайка», уступала Дебревой, которая в этом действительно знала толк. С другой стороны, она мало что понимала во всем остальном, но это Ларису вовсе не интересовало.

Целью ее визита в коммунальную квартиру тем вечером были рецепты приготовления кофе, используемые в различных странах и собираемые Натальей Дебревой с энтузиазмом, сравнимым лишь с юношеским научным пылом Марии Склодовской-Кюри, которая исследовала радиоактивные материалы, не щадя своего здоровья. Медсестра Дебрева так же, не жалея своей сердечно-сосудистой системы, с утра до вечера и с вечера до утра потребляла кофе, поднимая выручку бакалейного отдела ближайшего супермаркета.

А саверен, или французский венок а-ля Шантийи, с давних пор использовался во Франции в качестве сдобы под кофе. Замешивалось обычное тесто в форме большой ватрушки, приготовлялась яично-масляная масса, куда добавляли ром, белое вино, сливки, фисташки. В качестве основного наполнителя лунки использовалась клубника.

Лариса подкатила на своем «Вольво» к подъезду старинного здания на Московской, как и было условлено, около семи часов вечера. Она вынула коробку с очередным ее кулинарным шедевром и поднялась на третий этаж.

Наталья также основательно подготовилась к мини-девичнику, надев по такому случаю свое выходное платье.

— Ну, что нового в вашем, а теперь уже можно сказать, что и нашем дурдоме? — весело спросила Лариса свою новую подругу.

Наталья придала лицу загадочное выражение, приложив палец ко рту, указала на двери. Лариса кивнула понимающе и проследовала в направлении комнаты медсестры.

— Что-то замышляют наши братья-близнецы! — театральным шепотом произнесла Дебрева, как только за Ларисой закрылась дверь. — Я уверена, этим дело не ограничится. Что убитый с ними связан — факт! Я прочла в гороскопе, что сегодня опасный день для Львов и Близнецов.

— Но, судя по гороскопу, как раз близнецам и надо опасаться, — сказала Лариса.

— Ну не знаю. Но все равно — что-то будет.

— Прежде всего будет вот это, — Лариса развязала веревки на коробке, внутри которой находился саверен.

— Ой, какая прелесть! — расплылась в улыбке Дебрева. — Где такой продают?

— Это не продают, — Лариса хотела уже было обидеться. — Это я сама пекла.

— Ты? Сама? Да что ты? А я думала, женщины вроде тебя только и делают, что ничего не делают.

— Предрассудки и мещанские мифы! — решительно заявила Лариса.

Тем временем в дверь комнаты братьев Кузьминчуков раздался звонок.

— Макабр, открой! — не вставая с кровати, крикнул Болек.

Друг близнецов по уже установившейся несколько дней подряд традиции проводил у них время с шести вечера до десяти утра, после чего шел отсыпаться к себе домой. А потом все повторялось снова. Поскольку Макабр практически жил у братьев, те использовали его на различного рода черных работах: в качестве официанта, уборщика и швейцара. Он только что поставил для Кузьминчуков чайник и, едва появившись в комнате, бросился исполнять новое поручение.

Когда он открыл дверь, на пороге стоял внушительных размеров молодой человек в майке, шортах и шлепанцах на босу ногу.

— Девчонок заказывал? — поигрывая связкой ключей, спросил тот у несколько смутившегося Макабра.

— Чего? — не понял любитель ужасов.

— Девчонок, говорю, зака-зы-вал?

— Не-ет, — протянул Макабр, и лицо его, обычно наглое и самоуверенное, приняло глупый и немного испуганный вид.

Верзила чуть усмехнулся, но потом снова посерьезнел.

— Московская, 58, квартира 7, комната 3? — заглянул он в бумажку.

— Да, — совсем смутился Макабр. — Подождите, я сейчас, может, это они заказывали…