Гусары, молчать! Том 3 - Владислав Мацко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне объяснили, что не всё так просто. Пусть внутри кланов и нет чётких разделений важности и силе родов, но всем и так всё понятно, да и различные слухи слишком быстро разносятся. Да и отроков типа нас любят поучать, пристраивая к мелким делам, где тяжело накосячить.
Хочется ли кому-нибудь заниматься подобным, когда есть более приятные варианты? Нет, естественно, вот и стараются меньше попадаться на глаза особо рьяным родственникам.
Понятно, в общем. Вот и наслаждаемся последними свободными деньками, тихонечко развлекаясь. Причем никакого алкогольного угара, сопровождаемого пьяными поездками по городу с громкой музыкой. Отнюдь, адекватные посиделки, пусть и с пивом, под разговоры и простенькие настольные игры, среди которых хватает и весьма забавных.
Следим, кстати, чтобы тот же Никита вообще ничего не пил. Нельзя ему. Пусть и не под антибиотиками, но лечебные заклинания, как оказалось, тоже нельзя смешивать с чем-то хмельным. Не сказать, чтобы он страдал. И так, бедняга, весь бледный, слишком много сил потратил на то наше сражение, вот и не рвётся заливаться.
Понятное дело, что пришлось несколько раз с чувственностью и многочисленными подробностями каждому из нас рассказать, что же произошло в том далёком городке. Девушки наседали на каждого, искренне желая смаковать все моменты.
Наименее информативным вышел рассказ Коли. Тут даже особо не поймёшь, то ли ему совсем не повезло, то ли, наоборот, оказался самым везучим из нас. Его же вырубили так, чисто мимоходом ещё в первые секунды, что его до сих пор сильно злит.
Никита пусть и держался чуть меньше меня, зато большую часть времени он провел в облике медведемона, из-за чего появились небольшие пробелы в памяти.
«Я бью одного, второй бросается на меня, откидываю третьего, опять достаю второго…», примерно так выглядит его рассказ, как бы он не силился вспомнить всё.
Так что я раз за разом оказывался в центре внимания, абсолютно не стесняясь приукрашивать некоторые моменты.
То отлетающий Коля, которого вырубили сильнейшим ударом, врезается в одного из противников, ломая ему шею. То Никита в своём страшном облике поскальзывается на ровном асфальте и падает на задницу, случайно придавливая оппонента, от которого остаётся лишь мокрая лепёшка.
Реальный рассказ из меня вытянули лишь в самом конце, после чего никому не захотелось больше задавать никаких вопросов. Что тут сказать, максимально неприятно осознавать, что мы, сильнейшие курсанты-первогодки, оказались полностью беспомощными младенцами, которых с лёгкостью раскидали враги. В живых остались лишь из-за того, что так хотел противник, наши собственные силы и возможности оказались не при чём.
Наташа пыталась удивиться тому, что на наши подвиги и внимания не обратили. Медальки, мол, могли бы вручить.
Я настолько сильно скривился от воспоминаний последних дней, что Софья и София зашикали на девушку, требуя даже не упоминать об этом. Специально вышел минут на десять, якобы в туалет, давая возможность моим «С» объяснить, что, так сказать, отзывов я получил очень много. Причем как от совсем посторонних, так и от императора.
Больше, вроде, подобных вопросов не появлялось. Лишь Никита решил подойти и за батю извиниться, но я сразу же остановил его неуверенную речь. Причем тут он? Никогда не придерживался той тактики, что за грехи отцов должны расплачиваться дети.
Да и проблем каких-то от Михаила Романова мне не пришло. Да, пришлось максимально осторожно и грамотно объяснять, почему же я не хочу работать в качестве шпиона, который следит за его сыном. Пусть сам Михаил и называл это каким-то аналогом телохранителя, но это, как не крути, полный бред и абсолютное лицемерие.
Деньги мне космические за подобное занятие предлагал, но я ни на секунду не задумывался. Чистая совесть и возможность не отводить глаза при взгляде товарища для меня куда важнее, чем потенциальные сотни тысяч или миллионы рублей. Бабки и так заработаю, по этому поводу я особо не переживаю. Репутация и уважение — такая штука, которую практически невозможно восстановить в том случае, если оступишься хотя бы раз.
Церковники тоже отстали, что не может не радовать. Надеюсь, что мои слова про «миллиард рублей» они приняли в качестве небольшого намёка на то, что я не соглашусь работать с ними ни при каких условиях.
Осень потихоньку вступала в свои права. Сильные дожди лили с утра до ночи, заставляя меня раз в сутки ползать на чердак. Понятия ж не имею, какое тут состояние у крыши, вот и проверял. Не хочется проснуться среди ночи из-за того, что на лицо льётся ручей.
С этим, вроде как, никаких проблем не должно возникнуть. Всё выглядит весьма крепким и герметичным даже изнутри. На саму крышу не забирался, что я там смогу увидеть? Уж если и потечёт, то буду думать, что делать. Надо будет раз в пару недель выбираться домой и контролировать состояние дома.
Скоро вообще зима, а это дополнительные проблемы. Если полностью отключать всё в доме, то его и застудить можно. Проблем, опять же, не оберешься. Не буду, наверное, подобной фигней маяться. Интернет, как и мои друзья, уверили меня в том, что надёжность маленьких ядерных реакторов на высочайшем уровне. Пусть работает, мол, это же копейки стоимости.
«Ну да, бывший владелец этого тела явно не согласился бы с таким подходом», криво ухмылялся я в те моменты, когда думал, что никто этого не видит.
Приближающееся возвращение в училище я воспринял даже с радостью. Этот вынужденный отпуск оказался каким-то странным. Слишком мало времени, чтобы привыкнуть к ничегонеделанию, слишком длинный, чтобы заявить: «Ну, немного передохнули и хватит, можно опять к повседневным делам приступать».
Остаётся лишь надеяться на то, что подобных моментов в будущем будет поменьше. Хотя, зная свою проблематичность, реально лишь пытаться верить можно, не больше…
В магазин, кстати, всё равно пришлось сходить нашей большой гурьбой. Софья и София решили, что имеющийся у меня зимний гардероб вообще никуда не годится, вот и потянули всю нашу семёрку прибарахлиться.
Пусть мы и пытались слиться с толпой, не одевая ничего, что связало бы
