Четыре покойника и одна свадьба - Дарья Калинина

И Вася задал вопрос, которым привык заканчивать разговор с обслуживающими его:

– Сколько я вам должен?

Васе показалось, что маг как-то смутился. Но потом все же ответил:

– Ничего.

– Как же так? А я слышал, что ваш прием обходится в кругленькую сумму.

– За все уже заплачено.

Вася хотел спросить, кем заплачено, если он и его бумажник тоже тут, но Саяне внезапно утратил интерес к нему, резко поднялся и вышел из комнаты. Вася тоже не стал задерживаться. Он вышел в приемную, где сидела все та же невзрачная тетенька-учительница, которая опять показалась Васе на кого-то похожей из его прошлой, может быть, даже еще детской жизни. Да-да, когда он еще ходил в школу, то в его жизни появлялась женщина с похожим лицом. Но кто она была? Откуда он ее знал? Она не преподавала у них в школе, в этом Вася был уверен. Но все же их что-то связывало. Вот только что?

Он был уверен, что сумеет вспомнить, если хорошенько постарается. Нужное воспоминание крутилось совсем рядом. Оно было так близко, что казалось, его можно было схватить. Вот только Васе не удалось додумать свою мысль. У него зазвонил сотовый. Звонил врач, которому Вася оставил свой номер для экстренной связи. И сердце Васи тревожно екнуло. Звонок врача мог означать для него только самые плохие новости.

Когда Вася в этот раз вышел из здания больницы, ноги у него буквально подкашивались. Ленка умерла. Она все-таки умерла и освободила его. Вася был потрясен. Он не знал, как ему реагировать. Не понимал, что именно за чувства он испытывает. Горе, да, горе, конечно. И еще шок. Ленка была молодая и очень здоровая женщина, с которой Вася хорошо или плохо, но прожил бок о бок целый год. И вот она умерла. Вот так взяла и умерла.

И худшее заключалось в этой поспешности, с которой Ленка рассталась с жизнью. Умерла молодая женщина, а врачи не могли сказать, отчего она скончалась. И это было подозрительно. Но самое худшее было то, что эту свою подозрительность они, почти не скрываясь, проецировали на одного лишь Васю.

Когда Вася появился в больнице, его уже ждал невысокий молодой человек, который представился старшим оперуполномоченным Голубковым. Несмотря на фамилию, хватка у опера была далеко не птичья, хватка у него была как у питбуля.

Голубков сразу же обвинил Васю в избиении собственной супруги.

– Я ее в жизни пальцем не тронул!

– Что вы мне тут заливаете! На ней буквально места живого не осталось. Она же вся синяя!

– Не преувеличивайте. Да, возможно, у Лены и появились сегодня утром какие-то пятна. Но я к ним не имею никакого отношения.

– Значит, вчера вечером пятен не было?

– Нет. Жена вернулась домой поздно, сразу же легла спать. И она чувствовала себя и выглядела вполне бодро.

– Выходит, кровоподтеки у нее на теле появились ночью. А кто ночью был у вас дома? Я имею в виду кроме вас и вашей супруги?

– Никого не было. Только Лена и я.

Вася был растерян, а Голубков казался, наоборот, удовлетворенным.

– Видите, – кивнул он, – вы сами говорите, что дома были только вы и она. Вечером синяков у вашей жены еще не было, утром они появились. О чем это говорит?

– О чем?

– Вы ночью избили вашу жену. Избили ее до полусмерти. Вероятно, этому избиению предшествовала ссора. Я также допускаю, что вы не хотели ее убивать. Но вы не рассчитали своих сил и избили супругу так сильно, что от полученных множественных кровоизлияний она и скончалась.

Вася смотрел на Голубкова и чувствовал, что оказался в ловушке.

– Но у Лены на теле виднелись лишь мелкие синие пятнышки.

Голубков усомнился.

– Мелкие? Я бы так не сказал. Вполне себе качественные гематомы.

– Я видел мелкие пятна, – настаивал Вася. – Как у далматина.

Голубков кашлянул и полез в свой смартфон.

– Я специально сфотографировал, хотел коллегам показать, потому что никогда такого еще не видел. Вот, взгляните и вы.

Вася взглянул на фотографию, которую показывал ему оперативник. Там лежала Лена. Мертвая. Но Вася с трудом узнал жену, все ее лице было одним багрово-синим пятном. Не лучше обстояло дело и с руками, и с телом. Огромные гематомы покрывали почти всю поверхность кожи. Выходит, те крошечные синие пятнышки, которыми была покрыта его жена сегодня днем, к вечеру увеличились в размерах настолько, что Лена почти сплошь посинела. Значит, Васе не показалось, что пятна увеличиваются и умножаются в размерах. Это происходило в действительности. Пятнышки росли и увеличивались.

– Так это была не аллергия и не отравление!

– Какая аллергия! О чем вы? Вашу жену избили. Об этом ясно свидетельствуют многочисленные гематомы.

Вася не знал, что и сказать. Но кто мог избить Лену? И почему Лена молчала? Почему не кричала? Почему не звала на помощь?

– Я ничего не понимаю, – растерянно произнес Вася. – У нас с женой были не идеальные отношения, но я ее не бил и не убивал. Я не знаю, что случилось с Леной. Разве что… Вчера вечером, когда она вернулась домой, мне показалось, что я видел у нее на лице одно синее пятнышко. Но Лена не захотела со мной разговаривать, пошла в спальню и закрылась.

Голубков посмотрел на него вроде как даже сочувственно.

– И вам пришлось сломать дверь, чтобы поговорить с ней, да?

– Дверь я сломал на другой день, когда обнаружил, что Лена не просыпается.

И Вася снова объяснил, как это произошло. Но Голубков смотрел на него не слишком-то доверчиво. И в итоге попросил Васю никуда из города не отлучаться.

– Я под домашним арестом?

– Пока что ограничение по области передвижения – это весь город. А там посмотрим.

– Но я же ни в чем не виноват!

– Вы были с женой прошлой ночью в квартире одни. Она пряталась от вас в спальне. Вы к ней вломились с помощью топора. Жена ваша обнаружена без сознания, вся синяя. Не знаю причины, по какой вы ее так возненавидели, но подозреваю, что дело может быть в ревности. Ваша жена вам не изменяла, нет?

И не дожидаясь Васиного ответа, прибавил:

– А то я знаю массу случаев и мужей, которые не стали терпеть измен своей половины. Рассказать, чем обычно заканчивались преподанные изменщицам уроки?

Конечно, после такого разговора первое, о чем подумал Вася, ему нужен адвокат. Причем срочно! И первую кандидатуру он недолго придумывал. Едва закончив общаться с полицией, Вася снова поехал в консультацию к Отару Ревазовичу. Даже если самого Отара Ревазовича там не будет, кто-нибудь из его коллег наверняка возьмется защищать Васю.

Глава 5

К величайшей радости нашего героя, еще только подъезжая к конторе, он увидел Отара Ревазовича собственной персоной. Живой и здоровый, он выходил из шикарного «Кадиллака». Цвет у машины был благородный кремово-бежевый, Вася даже залюбовался дорогой машиной, пытаясь себе представить, сколько этот агрегат может стоить. Как ни прикидывал, все получалось дорого.

А вот сам Отар Ревазович выглядел несколько потрепанным, волосы у него на голове почему-то стояли дыбом. Это у него-то, кто всегда трепетно следил за своим внешним видом и неизменно думал о том впечатлении, которое он производит им на окружающих. Для Отара Ревазовича было очень важно впечатлять людей и своей речью, и прической, и аксессуарами, и всем остальным. Так что волосы у него были неизменно уложены волосок к волоску.

И вот теперь этот человек, не успев выйти из машины, снова разговаривал с кем-то сидящим в машине, подобострастно согнувшись и совершенно не думая о том, как он выглядит со стороны. Адвокату явно хотелось свалить, но он не смел уйти, пока разговор был не окончен. И потому он стоял в полупоклоне и улыбался своему собеседнику.

Вот только улыбка у него была весьма натянутой. И Вася, не успев толком обрадоваться, тут же насторожился:

– С кем это он там общается?

Вася был заинтригован. Во-первых, потому, что сегодня несколько раз звонил Отару Ревазовичу, но тот на вызовы не отвечал. А во-вторых, потому, что Васе было странно видеть этого обычно невозмутимого человека до такой степени взволнованным. Вася постарался подойти ближе.

– Да, да, – донесся до него голос адвоката. – Я вас п-понимаю, н-но и вы тоже п-поймите.

Да он заикается! Никак от страха?

– Девочка ни в чем не в-виновата! Она и п-понятия не имела о делишках своего родителя.

И тут раздался второй голос. Несколько приглушенный, он доносился из недр «Кадиллака». Густой, сытый и высокомерный голос. Васе он сразу же не понравился.

– Отар, я тебе изложил свою позицию. Я не терплю предательства.

– Да, да, – снова залепетал адвокат. – Но девочка… Понимаете, она мне как дочь.

– Так как ты был близок к покойному, я решил, что именно ты и должен будешь осуществить наказание его дочери. Ты все сделаешь, а затем отчитаешься мне о выполненной работе.

Все это было произнесено настолько снисходительно, словно Отар Ревазович был беспросветно туп и глуп, и лишь неизмеримая доброта говорившего заставляла его иметь дело с этой ничтожной безмозглой букашкой.