Радужный мост судьбы (СИ) - Полина Сербжинова

Вереница слуг потянулась в зал, внося первую перемену блюд. С закусками уже покончили, теперь к длинному столу несли печёную дичь, оленину и жареных целиком мелких кабанчиков. Кристиан с облегчением отвлёкся на еду, с актёрской игрой никак не получалось, вдохновение напрочь затаилось где-то в глубине, не желая вылезать наружу.

Леди Севьира откровенно скучала, оба повелителя занимались своими собственными разговорами и никак не хотели обращать на даму внимания. Терпение графини потихоньку начало истощаться, ведь ей так хотелось обсудить с будущим родственником размеры состояния зятя, и ещё то, как скоро он собирается передать правление сыну. Видеть свою красавицу-дочь повелительницей целой долины очень хотелось.

— Миртур, — она наклонилась к сидящему рядом графу, — неужели обязательно вести разговоры о делах за столом. Тебе не кажется, что правители несколько увлеклись. Мне же хочется узнать и о Долине, и о размере состояния супруга нашей Аделины.

— Не стоит влезать в их беседу, да и задавать такие вопросы тоже, — его сиятельство покосился в сторону гостей, надеясь, что они его не услышат. — Это просто неприлично. К тому же они здесь не на один день, так что у тебя будет время для разговоров на прогулке или в гостиной, вот там и удовлетворишь свой интерес.

Графиня недовольно поджала губы, по её мнению дела за столом не обсуждались, такие разговоры могли испортить аппетит. Куда интересней было узнать о том, какое будущее ожидает её красавицу.

— Ваше высочество, — Аделина опять попыталась привлечь к себе внимание жениха, — а какие обязанности выполняют женщины в вашей Долине. Как они развлекаются?

Кристиан чуть не подавился, а потом хитро и хищно усмехнулся — девочка сама нарывалась на то, чтобы ей испортили настроение.

— У женщин мало обязанностей, они ведут затворнический образ жизни, — он повернулся к Аделине. — Супруге выделяется две комнаты, которые она не может покидать без дозволения мужа, она должна повиноваться и выполнять всё, что ей будет приказано, — метаморф облизнулся, снова выдвинув клыки, и плотоядным взглядом пропутешествовал по её шее, пока не упёрся в соблазнительный низкий вырез платья, который нервно заколыхался при его словах.

— А как же балы? — Аделина поёжилась, представив себя запертой на всю оставшуюся жизнь.

— О, у нас роскошные балы, да и праздники устраиваются очень часто, — Кристиан обрадовался безопасной теме для разговора. Всё равно то, что он сейчас начнёт плести, проверить практически невозможно. — Только, причём здесь супруги? Они никогда не покидают отведённого им места. На всяческие торжества принято появляться в окружении фавориток. В прошлом году у меня их было четыре, в этом году придётся взять ещё двоих, чтобы поддержать свой статус. Да и подарки они получают соответствующие — драгоценности, роскошные ткани для платьев, дорогие предметы обихода.

— Фаворитки? — ахнула Аделина. — А зачем же тогда жениться?

— Наследник рождается только в законном браке, — достаточно жёстко подвёл черту Кристиан, нервно отводя глаза в сторону. В голову так некстати полезла Вирнисса, пережившая четверых мужей. Если бы кто-нибудь из них рискнул заикнуться о том, что его половинка обязана сидеть дома, покойничков в империи значительно прибавилось. Женщины-метаморфы бушевать умели, и от их колкостей сбегал не один супруг. — Кстати, я надеюсь, что вас обучили, как вести себя в постели. Неумелая жена мне не нужна.

Аделина настолько погрузилась в свои думы о том, что ей предстоит всю жизнь провести заключённой в четырёх стенах, что не заметила, как по ёё руке скользнули чёрные когти. Предстоящий брак начинал нравиться всё меньше и меньше.

Глава 5

— Ну, рассказывай, — графиня сделала нетерпеливый жест рукой, подзывая горничную. — Как поговорили? Что узнала?

— Меня собираются сделать затворницей! — выпалила Аделина, велев своей служанке расшнуровать платье. — У них жёны сидят взаперти, представляешь? Две комнаты вместо вереницы покоев — и это во дворце повелителя. И не смей никому показываться на глаза, а для сопровождения существуют официальные фаворитки, которых балуют дорогими подарками.

Леди Севьира нахмурилась, эта новость ей совсем не нравилась. Неужели в Зелёной долине женщины на самом деле никуда не выходят? А как же тогда править империей вместе с супругом? А украшения, прочие подарки, выходы в свет, роскошный выезд… собственная свита, наконец? Мысли унеслись далеко, постепенно выстраиваясь в список вопросов, которые она собиралась лично задать лорду Терсану.

— Матушка, — Аделина чуть не плакала от обиды, — конечно же, я выполню любую вашу волю. Но неужели вам настолько безразлична дальнейшая судьба дочери? Провести без выхода до самой своей смерти… да проще уйти в монастырь и оплакивать неудавшуюся жизнь.

— Не говори ерунды, — графиня посмотрела на себя в зеркало, тронула кончиком мизинца поблёкшие губы. Опять придётся заказывать у городского парфюмера помаду, румяна и пудру. — Никаких монастырей. Не верю, что его величество решил наказать таким образом нашу семью — брак-то ведь выгодный. Твой титул сразу же сравняется с наследными принцессами, а на мужчин всегда можно найти средство воздействия.

Кристиан прислушался, похоже, в замке собирались отдыхать. Вода в ванне начала остывать, наступал момент, когда можно воспользоваться одной из способностей, которыми так щедро одарила метаморфов их богиня. Служанка отвернулась за кувшином, готовясь помочь гостю мыться.

Еле слышный щелчок пальцев отправил в ванну совершенную копию мужчины, а сам он чуть отступил, сливаясь с тенью стены и готовясь начать изменять иллюзию.

Булькнула вода — материальный морок занял своё место. Тарна повернулась вовремя, восхищенно оценивая мускулистую фигуру и широкие плечи, по которым разметались тёмные волосы. С того места, где застыл настоящий метаморф ему было хорошо видно, как она облизнулась. Кристиан чуть тряханул кистями, готовя пальцы для иллюзии.

Служанка потрясённо вздохнула, похоже молодой госпоже повезло с будущим супругом. Красивый и вовсе не старый. Из кувшина на голову купающегося полилась горячая вода. Вот только стекая, она становилась чёрной и слизистой, напоминая грязь. С морока начала сползать кожа, а из-под неё выступало нечто тёмное и лоснящееся в мечущемся пламени свечей.

Тарна попятилась, роняя из рук кувшин. В серебряной ванне вместо потрясающе красивого мужчины теперь сидело чудовище, покрытое шрамами и пучками шерсти. Его голова медленно повернулась, и на неё уставились горящие багровым пламенем глаза. Звучно щёлкнули огромные синеватые клыки.