Фаланга - Бен Каунтер

— Я выдвигаю обвинения, — сказал Рейнез, — в подлом убийстве слуг Императора, восстании против света Императора и в ереси — помощи врагам Империума Человека, — было видно, что Багровый Кулак сдерживается от произнесения более резких слов, чтобы соответствовать нравственным нормам суда.

— В качестве наказания я требую смертной казни, при которой обвиняемые будут видеть и ощущать собственную смерть. Клянусь именами Императора и Дорна, что предъявляемые обвинения истинны и заслуживают отмщения.

— Суд, — официально ответил Владимир, — принимает законность обвинений и вправе выяснить степень вины обвиняемых.

— Магистр Ордена, — сказал Сарпедон, — этим человеком движут ненависть и жажда мести. Нет места правосудию там, где…

— Молчать! — взорвался Рейнез, — твои еретические слова не осквернят этого места! — он вытащил из–за спины силовой молот, и все космодесантники напряглись, когда вокруг боевой части замерцало силовое поле.

— Обвиняемый тоже имеет право голоса, — жестко сказал Владимир.

— Я не вижу обвиняемого! — парировал Рейнез. Он перепрыгнул через ряд сидений и направился к клетке, где сидел Сарпедон — я вижу паразита! Пятно на чести всех Астартес! Я заберу голову этого недочеловека! Пролью его кровь, чтобы не заставлять Императора ждать свершения Его правосудия!

На пути Рейнеза встал Лисандр, также с молотом в руках.

— Мою кровь ты тоже прольешь, брат? — спросил Лисандр.

Космодесантники стояли лицом к лицу, Рейнез тяжело дышал сквозь зубы.

— Я горько сожалею, что дожил до того дня, — прорычал он, — когда сын Дорна встал между Багровым Кулаком и его врагом.

— Брат Рейнез! — крикнул Владимир, вставая, — Твоя роль состоит в том, чтобы обвинять, а не приводить приговор в исполнение. Тебя допустили на «Фалангу» лишь в качестве обвинителя, невзирая на позор, которым ты покрыл себя в глазах собственного Ордена. Мы выслушаем всех, а потом вынесем вердикт. Пусть твое отмщение воплотится таким образом. По моему приказу на этом процессе кровь не прольется. Капитан Лисандр выполняет мою волю. Воспротивиться моей воле значит встать против капитана. Немногие оплачут твою смерть, если ты решишь погибнуть таким образом.

Рейнез так долго смотрел прямо в глаза Лисандру, что мало у кого в зале не возникло дурных предчувствий. Наконец, обвинитель отступил и убрал молот обратно за спину.

— Последнее слово останется за Императором, — сказал он, — Он будет говорить за моих мертвых братьев.

— Сейчас суд заслушает заявителей из числа присутствующих, — сказал Владимир, — именем Императора, да свершится правосудие.

Архивисты «Фаланги» были странными даже по меркам пустотников. Большинство родилось на корабле — кроме тех, кого в детском возрасте взяли на службу в качестве учеников для служителей Ордена. Работа архивистов состояла в том, чтобы поддерживать в надлежащем состоянии огромные пергаментные свитки, на которых записывались деяния и история Имперских Кулаков. Эти массивные свитки, размерами втрое выше и вдвое шире человека, висели на валах, во множестве торчащих из чтен цилиндрического помещения архива. Это делало здание похожим изнутри на пчелиный улей с выпуклыми белыми сотами.

Смысл жизни архивиста заключался в том, чтобы записывать деяния тех, кто стоит выше него. Это даже не человек, а человекообразная тень, которой дозволяют существовать только тогда, когда требуются ее услуги. У архивистов не было имен, а обращались к ним по должности. Они были полностью взаимозаменяемыми. И обучали своих учеников забывать собственную личность.

Некоторые архивисты делали записи на чистых, недавно установленных свитках, своими ловкими пальцами превращая передаваемые из зала суда данные в строчки изящных букв. Другие обводили рамки и заглавные буквы. Гиранар взглянул на этих странных, пыльных, тощих людей с тонкими костлявыми пальцами, чьи глаза скрывались за очками. Каждый вдох в этом помещении причинял страдания, но для паломника Незрячего Ока боль была лишь доказательством того, что Император по-прежнему посылает ему испытания.

— За мной, — сказал архивист, которому приказали провести Гиранара через похожие на пещеры комнаты. Это существо казалось скорее высохшей оболочкой человека. Оно поскрипывало при ходьбе, заполненные жидкостью линзы очков увеличивали глаза, кажущиеся от этого толстыми белесыми пузырями. Гиранар затруднялся определить пол архивиста и сомневался, что это имеет какое–либо значение для него самого.

Человек провел Гиранара через сводчатый проход в другую секцию архивов. Здесь, на стойках для брони, располагалась сотня комплектов силовых доспехов, каждый из которых освещался бьющим сверху лучом прожектора. Помимо окрашенных в пурпур и цвет кости доспехов, можно было увидеть несколько офицерских комплектов брони, отделанных золотом. Рядом с каждой стойкой лежало другое снаряжение: болтганы и цепные мечи, пара молниевых когтей, великолепный психосиловой топор с лезвием, чья искусная гравировка повторяла его психические цепи. Броня была до сих пор покрыта пятнами и следами битвы, а в вонь гниющего пергамента вплетались запахи смазки и пороховой гари.

— Это — зал вещественных доказательств, — сказал архивариус, — здесь хранятся вещи, которые будут представлены суду.

— Оружие Испивающих Души, — сказал Гирэнэр. Он снял капюшон, и электу на лице отразила бледный свет. Весы слегка качнулись, словно олицетворяя мысли самого Гиранара, колеблющегося в выборе между вариантами действий.

— Совершенно верно. Те, кто захочет изучить их, могут испросить разрешения у Лорда Правосудия. Наша задача состоит в том, чтобы сделать их доступными для следствия.

— А потом?

Архивист склонил его голову, на осунувшемся лице мелькнула слабая тень любопытства.

— От них избавятся, — сказало существо, — выбросят в космос или используют в качестве сырья для кузниц. Решение еще не принято.

— Если Испивающих Души признают невиновными, — сказал Гиранар, — оружие и снаряжение, по всей видимости, вернут им.

— Невиновными? — отозвался архивист. Слабая смесь заинтересованности, недоумения и удивления была, видимо, самой сильной его эмоцией, — как это, невиновными?

— Прошу прощения, — ответил Гиранар, склонив голову, — мимолетная мысль. Могу я остаться здесь и рассмотреть вещественные доказательства получше?

— Разрешение дано, — сказал архивист, после чего развернулся и удалился, чтобы вновь вернуться к выполнению своих обязанностей.

Отец Гиранар провел пальцем по лезвию психосилового топора. Это был топор Меркаэно, убитого Сарпедоном библиария Воющих Грифонов. Сарпедон взял топор взамен собственного оружия, утраченного в сражении. Так сказали суду представители Воющих Грифонов. В этой ситуации можно было увидеть некое восхищение, которое испытывал Сарпедон по отношению к Меркаэно. Ведь, скорее всего, в арсеналах Испивающих Души на «Сломанном Хребте» нашлось оружие, которое подошло бы Магистру, но Сарпедон предпочел топор, столь тесно связанный с убитым им космодесантником.

Это было хорошее оружие. Им был повержен демон Периклитор. Гиранар убрал палец от лезвия и увидел на нем тонкую красную полоску. Топор Меркаэно до сих пор не утратил остроты.

В противоположном конце зала лежало оружие, слишком большое, чтобы его использовали Астартес. Оно было снабжено креплениями, позволявшими устанавливать его на броню техники. Гиранар знал, что это оружие — ракетная установка и силовой кулак цветов Ордена Испивающих Души — принадлежало дредноуту. Пока что все предсказания Незрячего Ока сбывались. Гиранар был винтиком в машине, которая находилась в движении уже несколько тысяч лет, и присутствовать при том моменте, когда она исполнит свое предназначение, было величайшей честью.

Паломник преклонил колени в молитве. Заученными наизусть словами призвал на головы грешников и предателей пламенное кровавое правосудие Императора. Но думал он совсем о другом.

Архивы. Купол, используемый в качестве зала суда. Залы Искупления. Обрывки карты, которую паломник рисовал у себя в голове, начинали соединяться. Скоро он прочитает свою последнюю проповедь, содержание которой уже сформировалось в мозгу.

— Все дело, — произнес лорд-инквизитор Колго, — во власти.

Во время своего монолога он расхаживал, описывая полуокружность вдоль галереи сидений. Сопровождавшие его Сестры Битвы внимательно за ним следили. Терминаторская броня была громоздкой и древней, а использованные при ее создании тайные знания сделали ее достаточно гибкой, чтобы в ней можно было указывать пальцем, бить кулаком по открытой ладони другой руки, ходить и жестикулировать подобно любому другому оратору. Инквизитору это удавалось. Он уже делал это раньше.

— Подумайте над этим, — сказал он, — в этой комнате несколько сотен Астартес. Хотя я по меркам неаугметизированных людей считаюсь неплохим бойцом, у большинства из вас есть все шансы меня одолеть. И я безоружен. Мое оружие осталось на челноке, а у многих из вас при себе болтеры или цепные мечи, которыми вы столь искусно орудуете в сражениях. Я вижу в ваших руках, братья из Сангвинарных Ангелов, силовые глефы, судя по которым, вы относитесь к элите своего Ордена. А вы, библиарий Варника? Силовой коготь на вашем кулаке — явно не просто украшение. Это — орудие убийства. Таким образом, если бы вы захотели меня убить, я бы мало что смог вам противопоставить.