Как понять ребенка - Валявский Андрей Степанович

С точки зрения философского сада камней, гимназическое образование, безусловно, способствовало формированию культуры мышления. Так, например, у моего отца, окончившего гимназию, была принципиальная возможность взглянуть на мир, как минимум, с семи системных точек зрения, обусловленных изучаемыми тогда языками: латинским, греческим, английским. Французским, немецким, русским и украинским, так как он учился в украинской гимназии. Но ведь там были и другие языки: язык логики, язык риторики и так далее.

Однажды одиннадцатиклассники по нашей просьбе попробовали перечислить предметы, которые преподавались в гимназии и отсутствуют сейчас у них. Одного количественного взгляда на этот перечень достаточно было для того, чтобы снять вопрос об их перегруженности и поставить вопрос об их качественной недогруженности, по крайней мере, разнообразием.

Как похож этот получившийся у нас рисунок на стол переговоров! Глядя на него, можно по-новому взглянуть на общение как на процесс поиска общего мира, а не как на процесс различения наших позиций. Мало только сесть за стол переговоров, надо еще их начать, а для этого необходимо понять логически и признать психологически право ошибаться всем участникам переговоров, не только самому себе. Мы должны принять свою и чужую одновременную правоту и ошибочность. Как бы мы ни заблуждались, мы всегда в чем-то правы, поскольку всегда видим что-то такое, чего не видят другие. Абсолютизируя это утверждение, мы, как правило, вместо формулирования своей позиции и выяснения позиции собеседника, занимаемся самоутверждением за счет слабостей противника.

С другой стороны, как бы мы ни были правы, мы всегда в чем-то заблуждаемся, поскольку всегда не видим что-то такое, что видят другие. Как правило, мы даже наедине с самим собой не предполагаем, что можем ошибаться, прикрываясь наличием своего жизненного опыта и своих профессиональных знаний. Неумение предполагать свою ошибку, а тем более признавать ее, является самой большой и очень распространенной ошибкой человека. Именно это, видимо, имел в виду Рабиндранат Тагор, когда писал: «Когда ошибкам закрываешь вход, куда же истина войдет?» Воистину мудрым мы признаем человека, знающего о своем незнании. Какого же титула достоин будет тот, кто умеет использовать это знание о с воем и чужом незнании, умеет его учитывать и сознательно противостоять заблуждениям, ее ли это необходимой возможно. Мудрейший пойдет за советом к другому, обрадуется, если сможет обосновать другую позицию, сумеет выслушать его и принять к размышлению, будет больше слушать и меньше говорить, будет больше высказываться и меньше спорить. будет больше соглашаться и меньше настаивать, будет больше дополнять и меньше противостоять, будет во всем искать меру и согласие. Мудрейший so всем на первое место будет ставить Человека, а не Истину о Человеке. Может быть, он не сумеет»» логически обосновать, ко будет чувствовать это сердцем. Будет чувствовать, что не все в жизни и даже в науке можно доказать.

Как оказалось, не все их нужно доказывать. Достаточно бывает не закрывать глаза на свои ошибки. Обратите внимание, в науке на сегодняшний день есть позиция, близкая к кашей. Как справедливо пишет Успенский в книге «Нестандартный анализ»: «..лет смысла ставить вопрос об истинности той или иной модели, есть смысл ставить вопрос о совокупности моделей, более или менее истинно описывающих действительность».

Это положение, по сути, используется в экспертных системах. Чтобы экспертная система могла надежно ответить на профессиональный вопрос, необходимо в ЭВМ занести определенное количество экспертных мнений, выявляемых специалистами особого рода - когнитологами. Когнитологи фиксируют экспертные мнения в виде системы продукций, напоминающих по логической структуре структуру логической фазы общения задач по культуре мышления.

Эту витиеватую фразу мы допустили для того, чтобы лишний раз подчеркнуть закономерность появления задач по культуре мышления в таком виде. Идя от экспертных систем, мы так же закономерно приходим и к самой культуре мышления. Обратите внимание, какие требования предъявляются к экспертным мнениям. Оказывается, как и в культуре мышления, вопрос не ставится об абсолютной истинности экспертного мнения, а только об относительной истинности системного описания мнения эксперта. Под относительной истинностью описания мнения эксперта мы инеем в виду его максимальное соответствие мнению эксперта. Важна не правильность позиций эксперта, а важна правильность описания его позиции. Важна не правильность мнения эксперта, а правильность нашего представления о его мнении, ну и, безусловно, системность этого представления.

Разговор о системности опять приведет нас в философский сад, а также к пониманию неполноты методов науки, нефилософского поведения в жизни, когда мы постоянно требуем, чтобы все было доказано, все было определено, все было загнано в рамки методики. Последнее очень характерно для педагогов: «Дайте нам Вашу методику, бег нее мы не знаем, что делать. Дайте нам четкие жесткие рекомендации на все случаи жизни». Это разговоры на уровне разговоров. На уровне состояния за этими разговорами стоит не только желание снять с себя ответственность за последствия своих педагогических воздействий, но и более глубокое психологическое содержание: нежелание менять свою позицию, нежелание меняться, нежелание действовать по-новому. Правда, в этом никто не признается. Внешне Вам рукоплещут, восклицая: «Как здорово то, что Вы рассказываете! Нам это очень подходит! Мы Вас просим, ведите нас! Но...» И это «но» может зачеркнуть все предшествующие восторги, потому что за ним, как правило, стоит следующее: «Но ведите нас вон к той цели, то есть куда мы хотим, и вот по этому пути, привычному для нас. Но Вы!» Куда же мы тогда придем? Разве не туда же? Но тогда зачем мы Вам нужны: туда же Вы придете и без нас!

«Но даже таким педагогам мы нужны, - подсказывает философский сад камней, - чтобы помочь им сменить педагогические установки с методики на изменение самих себя. Суть не в методиках, а в носителях ее, в тех, кто ее реализует, прививает. Если мы действительно хотим использовать новую методику, то мы должны будем хоть в чем-то измениться, чтобы ей соответствовать. На словах все, как правило, с этим согласны. Но на деле очень трудно измениться самому, без помощи со стороны, без помощи тех, кто не настаивает, но явно противостоит нам в философском саду идей, меняя наши и с вон установки в процессе общения с нами.

Все идеи, высказанные нами перед этим, будут помогать Вам в преодолении самих себя, в сознательном изменении самих себя. Они же, ее пи захотите, будут играть роль установок. Ваша установка - это, по сути, то, что Вы хотите. Вопрос в том, сознательно Вы этого хотите или подсознательно, отдаете себе отчет в том, какие установки Вами руководят, или нет.

Чтобы Вы еще серьезнее отнеслись к осознанию своих педагогических установок, предлагаем Вам провести один психологический эксперимент. Эффективность этого эксперимента зависит от того, сумеете ли Вы выполнить предлагаемую установку. Прежде чем мы покажем Вам дырку в Вашей ладони, давайте выскажемся, что Вы с нею будете делать, когда увидите, или как Вы к ней отнесетесь. Я через запятую зафиксирую Ваши мнения, отражающие Ваши позиции в философском саду идей. Итак, записываю:

-испугаюсь;

-не поверю;

-постараюсь заклеить;

-вырежу;

- отрежу вместе с рукой;

-ничего не буду делать;

- покажу товарищу;

- посмотрю на нее;

- не может быть;

-удивлюсь;

—решу, что это фокус или гипноз;

-попробую найти ей применение, например, буду показывать за деньги;

-начну ее исследовать; -постараюсь найти объяснение.

Глядя на аналогичный список в новой аудитории, каждый раз хочется воскликнуть: «Смотрите, как здорово мы похожи друг на друга и как здорово отличаемся!» Еще не было аудитории, не повторившей какие-либо из ответов, не было также аудитории, не предложившей что-нибудь новенькое. Ваша группа весьма «плодовита» и оригинальна. Добавим к Вашему списку еще два ответа, предложенных семиклассниками: