Смежный сектор - Андрей Ливадный

Астафьев выслушал его, не проронив в ответ ни слова.

— А ты знаешь, что такое любовь, Доминик?

Ван Хеллен только пожал плечами.

— Да, я мог реплицировать девочек, — неожиданно признал Николай. — И я планировал сделать это после победы в смежном секторе. Я хотел возродить ЛЮДЕЙ такими, какими они были до Внешней Атаки1 — Он достал из нагрудного кармана небольшой пластиковый прямоугольник и положил его на стол перед Ван Хелленом.

— Посмотри на нее, Доминик. Я нашел этот снимок в медицинском отсеке, он лежал в пыли. Я часами смотрел на улыбку Женщины. Они не созданы для войны, крови, холода — я хотел лучшей участи для новых поколений. Я мечтал о том, что им не придется дрожать от холода среди заиндевевших стен, кутаться в обноски, питаться один раз в сутки…

— Для этого нужен ресурс всего Мира. — Ван Хеллен с трудом оторвал взгляд от снимка. — Я не знаю, как жили люди до Внешней Атаки. Возможно, ты прав… Ладно, давай отложим глобальные проблемы, — неожиданно предложил он, безнадежно махнув рукой. — У нас есть данность, и я хочу знать, какими силами мы располагаем.

Это был тяжелый вопрос. Астафьев мучительно ждал ею.

— Осталось тридцать человек. И еще твой отряд, который я вынужден расформировать.

Ван Хеллен побледнел.

— То есть?

— Мы понесли невосполнимые потери. Ты прав, программа виртуальной подготовки не оправдала всех моих надежд. Я разделил оставшихся на десять групп по три человека. Во главе каждого отряда встанет один из опытных разведчиков, в том числе и ты.

— Зачем посылать ребят на смерть? — Ван Хеллен вскинул голову, однако пытаться пронзить взглядом Астафьева являлось пустой тратой времени — Николай спокойно встретил колючие зрачки Доминика, утопил его ярость в своей усталости и ответил:

— Мы должны вырвать победу.

— Отправь меня одного.

Астафьев некоторое время молчал, глядя, как истекают завитками пара две кружки с нетронутым кофе.

— Нет, — наконец ответил он. — Я не преуменьшаю твои способности, но один человек не в состоянии…

— Один подготовленный человек может сделать больше, чем группа, впервые вышедшая на простор смежного сектора. Они повиснут обузой у меня на плечах, я буду думать о том, как спасти их жизни, когда мы столкнемся с врагом. Один я сделаю больше.

— Ты не можешь пойти один. Я уже сказал тебе, Доминик, вопрос не в твоих личных качествах. Ты лучший…

— Тогда почему ты отказываешь?

— Вспомни нас. Кто-то из них вернется, уцелеет, став совершенно другим.

Ван Хеллен нахмурился. В словах Николая прозвучала жестокая логика, и по большому счету он был прав. Под руководством опытных командиров у ребят будет шанс выжить.

— А ты не боишься проиграть в наступающем году? — глухо спросил он.

— Я не боюсь, Доминик. Страх не то чувство, которое я могу испытывать. Война загнала нас в угол. Ты воин, я стратег. Между нами выросла пропасть с тех пор, когда мы вместе ходили в смежный сектор.

— Значит, решение неизменно?

— Неизменно. Наш спор окончен. Я отдаю приказ, а ты выполняешь его. У тебя есть сутки на знакомство со своими людьми.

Все. Дальше спорить было бессмысленно.

— Хорошо… Я выполню приказ. — Ван Хеллен встал и, не прощаясь, вышел.

Две кружки с кофе так и остались стоять на столе нетронутыми.

Глава 2

Дверь скафандрового отсека отворилась.

Навстречу Ван Хеллену вскочили, выстраиваясь в короткую шеренгу, трое молодых парней — его отряд, которому сутки спустя предстоит выйти на необъятные, смертоносные просторы.

Он взглянул на них, и раздражение немного улеглось. На душе по-прежнему оставался тяжелый осадок после разговора с Астафьевым, но ежегодное включение полуавтоматических систем перераспределения ресурсов не отменишь, и идти в смежный сектор придется.

— Так… — Ван Хеллен остановился напротив выпускников виртуальной школы. — Представляемся по одному. Имя, фамилия, специализация.

Первым шаг вперед сделал высокий светловолосый парень.

— Антон Постышев. Репликант. Компьютерный техник. — Его голос уже утратил юношескую ломкость, но все равно казался звонким.

— На полтона пониже, — стараясь не хмуриться, приказал Доминик. — Там, куда мы пойдем, разговаривать придется тихо, а то и вовсе молчать. Язык жестов понимаешь? — Он сделал движение рукой и вопросительно посмотрел на Постышева.

— Уходим вправо, впереди опасность, двигаться, маскируясь, огонь без команды не открывать.

— Верно, — одобрительно кивнул Ван Хеллен. — Можешь встать в строй. Следующий.

— Курт Зигель. Репликант. — Пронзительные голубые глаза бесстрашно поймали взгляд Доминика. — Штурмовик. Специалист по рукопашному бою. Владею всеми видами известных вооружений. Ненавижу ксенобиан.

Ван Хеллен несколько секунд держал его взгляд, пока не поймал в нем холодок, похожий на маленькие, затаившиеся в глубине зрачков льдинки.

— Зигель, ты когда-нибудь видел живого ксенобианина? — спросил Доминик, присев на край опечатанного оружейного кофра.

— Нет.

— Тогда ответь, за что ты их ненавидишь?

— Простите… — Парень замялся, но Ван Хеллен быстро пришел на помощь:

— Вы можете называть меня просто Доминик или командир. Я жду ответа на вопрос.

Курт выглядел растерянным.

Он действительно обладал неплохой физической подготовкой, среднего роста, плотно сбитый, с волевыми, заострившимися в данный момент чертами лица, — Зигель мог произвести впечатление… на кого угодно, но только не на Ван Хеллена. Сейчас, глядя на растерявшегося «штурмовика», он испытывал лишь чувство досады.

— Я… Я не знаю, командир. Они ЧУЖИЕ.

— Это еще не повод для ненависти. — Доминик встал, машинально заложив руки за спину. — Вы удивленно смотрите на меня? — Голос Ван Хеллена внезапно стал резким: — Наверное, мысленно спрашиваете себя: а скольких ксеноморфов убил ты? — Он обвел пристальным взглядом короткий строй и продолжил: — Много. Зарубок на прикладе не делал. Они опасные, беспощадные и умные враги. Но ксенобиане, так же как мы, ведут борьбу за выживание. Я не могу навязать вам свое мнение, но потребую здесь и сейчас: пусть каждый решит для себя, кто он — боец, способный выжить и победить, или легкая добыча для врага?

На побледневшем лице Зигеля появились пунцовые пятна.

— Я не понимаю…

— Здесь нечего понимать! — Доминик резко обернулся к нему. — Ты ни разу не видел Чужого, не вдыхал его запах, а уже толкуешь о ненависти! — Он встал, вплотную подошел к Курту и приподнял его подбородок, заглядывая в глаза, где уже растаяли неприятно поразившие его льдинки. — Ты просто боишься их, — секундой позже вынес свой вердикт Ван Хеллен. — Запомните, — теперь он обращался ко всем: — Ненависть разрушает, она — порождение бессилия, неспособности мыслить здраво, оценивать противника по достоинству. Та «ксенобианская сволочь», которую вы гоняли по виртуальным полигонам, радикально отличается от реально существующих врагов. Я тоже боялся и ненавидел, пока не понял простую истину: на адреналине можно выиграть несколько схваток, а наша задача — выжить. Выполнить задание. Так что советую забыть обо всем, чему вас учили. — Он снова повысил голос: — ТАМ НЕ ВИРТУАЛЬНЫЙ ПОЛИГОН. Жизнь одна и смерть тоже, — чуть тише заключил Доминик. — Кто не понимает этого, советую подумать и отказаться от участия в акции. Мне не нужны самоубийцы.

В скафандровом отсеке повисла гнетущая тишина.

— Командир… — наконец нарушил затянувшуюся паузу Зигель, — мы сработавшаяся группа. Нас нельзя разъединять.

— Ты высказываешь общее мнение?

— Думаю, да.

— Думаешь?

Тяжелый разговор. Но нужный Выбить почву из-под ног молодых парней — невелика хитрость, сложно другое: дать им взамен игрушечной ненависти настоящее хладнокровие может только бои. Первый бой, который все поставит на свои места, покажет, кто есть кто, а пока… Зигель прав, они действительно группа.

— Сколько лет вы обучались вместе?

— Три года, командир! — ответил Постышев. — Мы были лучшими в виртуальной школе!

Ван Хеллен кивнул в ответ своим мыслям.

— Хорошо, — вслух произнес он. — Продолжим знакомство. Кто у нас следующий?

— Андрей Лозин, репликант, специализация: медик, ксенолог, переводчик.

— Знаешь язык ксенобиан?

— В ограниченном объеме — Черты Лозина внезапно исказились, будто на них набежала тень. — Моя подготовка подразумевает проведение эффективных допросов и склонение противника к сотрудничеству.

— Понятно. Ты изучат анатомию ксенобиан, их метаболизм и немного знаешь язык. Еще тебе известно, где и как нужно нажать, чтобы чужому стало очень больно и плохо. Верно?