Ювелирная операция - Иван Стрельцов

– Отлично, в строевой части обязательно на общем построении объявлю благодарность за смекалку. А так ждите, когда будем писать рапорт на имя генерала Каманина, – с одобряющей улыбкой проговорил Крутов, оба капитана понимающе улыбнулись, но не решились произнести положенное при поощрении «Служу Отечеству», потому что еще неизвестно, чем закончится проводимая оперативниками ГРУ операция.

Лицо полковника вновь стало серьезным, губы плотно сжались в прямую линию, глаза задумчиво сощурились. Крутов посмотрел на часы.

– Так, заряд нашего «клопа» уже закончился, – произнес он. – Второй раз нам вряд ли удастся так удачно подступиться к адмиралу, значит, придется действовать по старинке. Ты, Андрей, садишься на «хвост» старшему лейтенанту Звягину, а ты, Жора, берешь шефство над его тестем. Посмотрим, какие телодвижения сейчас начнутся.

– Но, товарищ полковник, – Георгий Пантелеев попытался протестовать, – нам поручено охранять вас. Топтаться за фигурантами немного другой профиль. Нужно вызвать «топтунов», и пусть они берут адмирала с зятем «под колпак».

– Все это верно, – согласно кивнул Крутов, – только нет времени вызывать «топтунов» (тем более нет никакой гарантии, что нам их предоставят). И ко всему нет времени на введение их в курс дела. А какая специфика у нас, сами знаете. Это первое. Второе, ваша защита нужна на активном этапе операции, а сейчас идет лишь подготовка. Я практически выходить из гостиничного номера не буду, потому что нужно собрать как можно больше информации. – Крутов кивком головы указал на включенный ноутбук. – Поэтому сейчас переквалифицируюсь в аналитика, и в первую очередь меня интересует капитан третьего ранга Пелевес. Не зря же его возле себя держит адмирал Бастагин.

Глава 6

– Понял я, все сделаю, как надо, – произнес Малик Негаев, опуская телефонную трубку на рычаг аппарата. Несколько секунд помедлив, он вышел из кабинки переговорного пункта.

Очутившись в потоке уличной толчеи, он медленно двинулся в сторону железнодорожного вокзала.

Высокий худощавый юноша с продолговатым лицом, тяжелым квадратным подбородком и глубоко посаженными карими глазами, еще недавно он жил совсем по-другому. Окончив Ростовский юрфак, благодаря связям родственников устроился в краевое Управление по Борьбе с незаконным оборотом наркотиков в родном городе Нарчике. Служба для молодого человека слаживалась на удивление легко, уже через три года он получил первое повышение. Вскоре старший лейтенант Негаев узнал, что можно жить и не на одну зарплату. Старшие товарищи объяснили, как это делается. Оказалось, что ловить нужно мелочевщиков и мелких дилеров, а крупные сами будут платить за безопасность.

Теперь жизнь стала совсем другой, вскоре Малик приобрел двухкомнатную квартиру в центре города, сделал евроремонт и обставил дорогой итальянской мебелью. Потом купил новенький внедорожник «Ниссан». Выходные, которые в узком кругу называли «уик-энд», предпочитал проводить в ночных клубах Москвы, Питера и Сочи. Не жизнь, а сказка, но и сказкам рано или поздно приходит конец.

Однажды холодным промозглым вечером в квартиру Малика постучался гость. Среднего роста крепыш, с тонкой линией черных щегольских усов и крошечными глазками-буравчиками, Заурбек Негаев был полковником милиции и заместителем начальника Пригородного РОВД, а заодно и состоял в кровном родстве (старший брат) с отцом Малика.

Обычно дядя ходил в неизменной серой милицейской форме, но сегодня явился в дорогом цивильном костюме.

Увидев на пороге Заурбека, Малик широко и счастливо улыбнулся, пропуская родственника.

Полковник вошел в холл и сразу направился к дальнему углу, где потрескивал березовыми дровами камин.

Поднеся к очагу свои ладони с короткими толстыми пальцами, пожилой кавказец зажмурился от удовольствия.

– Глоток коньяка, дядя? – спросил молодой Негаев, вынимая из бара бутылку армянского коньяка двадцатилетней выдержки.

Благодушная улыбка тут же сползла с морщинистого лица полковника, как полуденная тень с замшелого валуна.

– Не время, племянник, сейчас пьянствовать, – с надрывом театрального трагика произнес Заурбек.

– Да? – усмехнулся Малик, за последнее время уверовавший в собственное всесилие и безнаказанность. – Неужели произошло то, что никак нельзя исправить?

Отвернув пробку, старший лейтенант на два пальца наполнил пузатый бокал, поднес к лицу и вдохнул букет. Выпить он не успел. Раздался гневный голос дяди:

– Ты прокололся, мальчик, «гестапо»[9] завело на тебя уголовное дело.

Бокал с армянским коньяком завис в воздухе.

– Как же так? – растерянно пробормотал Малик, его мнение о собственном всесилии растворилось без следа, как утренний туман. – Что же теперь будет?

– Ты слишком публично жил, – спокойно пояснил Заурбек, его глаза-буравчики буквально сверлили старшего лейтенанта. – В ближайшие дни прокурор подпишет ордер на твой арест. Потом начнется расследование, «гестаповцы» на многих людей имеют зуб, в том числе и на меня. Ведь это я тебя устроил в УБНОН. Пришлось попросить больших людей, они мне не отказали, теперь большие люди сами могут оказаться под ударом. А они этого не допустят.

– Так что, мне нужно бежать? – с ужасом спросил Малик, но через мгновение его глаза загорелись надеждой.

– Сейчас твое бегство ни к чему не приведет. Маховик запущен, и твое исчезновение уже ничего не решает. Разве что отправить тебя и твоих дружков к Аллаху. Но это последний вариант, если другие способы не сработают.

– Что мне нужно делать? – отложив бокал, племянник с мольбой посмотрел на дядю.

– У нас практически нет времени, поэтому слушай внимательно…

Через два дня оперативная бригада, в которой служил Малик Негаев, заступила на суточное дежурство в управлении ОБНОНа. День прошел в повседневной суете, и только к вечеру, когда большинство сотрудников разошлось по домам, наступило некое подобие покоя.

Внизу остался лишь дежурный сержант, в обязанности которого входило отвечать на телефонные звонки и следить за монитором камер слежения, установленных по периметру здания.

Дежурный офицер заперся в своем кабинете вместе со старшим оперативной группы и, потягивая дорогой марочный коньяк, отчаянно рубился в нарды.

Остальные оперативники расположились в подвале, где находилась комната отдыха дежурной смены, там кроме большого стола и полудюжины кроватей был телевизор с видеомагнитофоном.

Поужинав, оперативники заметно расслабились и завалились спать. В помещении стоял мощный храп, но так и не сомкнувший глаз Малик Негаев не реагировал на эти звуки.

Подняв левую руку, старший лейтенант посмотрел на светящийся циферблат наручных часов. Минутная стрелка медленно, но уверенно приближалась к полуночи.

Осторожно поднявшись с постели, Малик сунул ноги в туфли, вытащил из-под кровати небольшую спортивную сумку, с которой заступил на дежурство.

Бесшумно ступая, старший лейтенант покинул комнату отдыха и поднялся по лестнице на первый этаж.

В здании стояла гробовая тишина. Вытащив из сумки спортивный пистолет Марголина, длинноствольный, с точным боем, настоящее оружие профессионалов, достал самодельный глушитель, десятисантиметровый цилиндр.

Навинтив глушитель на ствол пистолета, Негаев взвел курок и вышел в холл управления. Дежурный сержант спал, положив голову на сложенные руки. Малик просунул руку с зажатым в ней «марголиным» в слуховое окошко и, приставив набалдашник глушителя почти вплотную к коротко стриженной голове, надавил на спуск…

Выстрел больше походил на щелчок пальцами, выброшенная из патронника гильза звонко ударилась о перегородку из оргстекла и отлетела в сторону. Мертвое тело сержанта медленно сползло под стол.

Войдя внутрь, старший лейтенант отключил систему видеоконтроля, затем открыл стенд с запасными ключами. Взял оттуда дубликат от кабинета начальника оперативного отдела, где сейчас заседали дежурный офицер и старший оперативник.

Пройдя по коридору, Негаев остановился перед лакированной дверью, над которой тускло горела лампочка дежурного освещения. Приложив ухо к гладкой поверхности, Малик прислушался, из-за двери доносились звуки вялого диалога.

Осторожно вставив колюч в замочную скважину, дважды провернул – замок бесшумно открылся. Негаев стремительно шагнул вперед.

Увлеченные игрой офицеры с недоумением уставились на вошедшего. Бутылка коньяка на столе была почти пуста.

– Малик, ты чего… – растерянно пробормотал старший оперативной группы, человек, который к бывшему студенту относился как к младшему брату и во всем старался ему помогать. Закончить фразу оперативник не успел, очередной звук застрял у него в горле, а чуть выше переносицы появилась черная точка размером с горошину, из которой, пузырясь, поползла кровавая кашица.