Хождение за три неба - Олег Языков

Я задумчиво почесал нос стволом пистолета, посмотрел на него, смутился и засунул за ремень. Что это я тут стволом размахался? Еще пальну с испугу… Где этот трус Кошак?

— Коша, коша, кыс-кыс-кыс! Кошак! Иди сейчас же ко мне, где ты, зараза рыжая?

Из-за дверного проёма высунулась смущенная рыжая морда кота.

— Ну, иди сюда, напарник… — подняв тяжелую скотину на колени, я начал почесывать ему шею и рассуждать. Напарник довольно заурчал, но в дальнейших рассуждениях принимать участие отказался категорически.

Итак, что мы имеем с гуся на сегодняшний момент? Два факта — вчера, в 16.40 и сегодня, в 11.10, Кошак сначала подал сигнал опасности, а потом я увидел свет… в конце туннеля. Скорее всего, и вчера было такое же световое шоу. Только я его не видел. И не мог видеть — щит-то еще стоял на месте. Но он был, зуб даю — был! Та-а-к… Ну, допустим, был. А может, свет еще раз должен проявиться, а? В другое время? А почему только раз? Не знаю… Но, думаю, что и не один раз он может появляться в тире… Кто или что тут появляется? Просто свет или какой-то светящийся объект? Скорее всего — объект. Имеющий вес, объем, плотность. Как-то я в бестелесных духов не верю. Да и убило тут людей что-то весьма материальное. Что? Разумное или нет? Загадка… А как её решать?

— Ну, Кошак, что делать-то будем?

Кошак потянулся, сказал «Ма-а-у-у», но никаких конкретных предложений не внес. Мау то оно, конечно, мау, но что-то делать нужно. О! Наверное, сначала нужно точно установить сколько раз в тире появляется свет. В связи с незнаемой, но точно определенной на старом плакате опасностью, это нужно устанавливать издали, не попадая под возможное воздействие этого сияния… Хотя, нужно же посмотреть, а что там за сияние? Да-а… Были бы у меня релюхи там всякие, диоды-триоды, сопротивления, паяльник и телекамера, я бы… Ничего бы и не сделал. Поскольку не умею. Да и телекамеры у меня нет. А покидать пост я не могу. Значит? Значит, нужно привлечь специалистов и профессионалов! А в особом отделе полигона их много… Где тут у нас телефон закрытой связи?

Нашим контактом и помощником по всем проблемам, связанным с насосной станцией, был заместитель начальника особого отдела майор Белоусов. Сашка Белоусов. Когда мы с ним познакомились и подружились, мы оба были лейтенантами. Обогнал он меня, однако. Точнее — это я отстал от него… За канцелярским столом сидючи.

Я набрал номер.

— Слушаю… — Сашкин голос был по-арийски выдержан и спокоен. Ну, щас я тебе дам!

— Нэ-е-т, это я вас слюшаю, товарищ старший майор госбезопасности! Это Берия гаварыт, Лаврэнтий Павлович… — тут я хлопнул ладонью сначала по столу, а потом себе по лбу, и замолчал. Мать твою! Лаврентий Павлович… Листок календаря в подвале… 26 декабря 1953 года.

26 декабря 1953 года!!

— Алло! Алло! Ты что замолчал, Лаврентий Палыч? Алло! Афоня-я! Отвечай!

Я прокашлялся и осторожно начал раскручивать старшего майора ГБ.

— Сашка, а вот спорим на коньячишку, что ты не помнишь, когда Берию расстреляли? Без интернета, а?

— Ну, да! Я — да и не помню… — Сашка нес словесную пургу, но я-то слышал приглушенные клики клавиатуры. — Я все, брат, помню… А расстреляли товарища Берию… 23 декабря 1953 года, если я не ошибаюсь. Доволен?

— Ты, Сашка, даже вообразить себе не можешь, как я доволен!

— А ты чё звонишь-то, Афоня? Про Берию поинтересоваться? Или вопрос какой есть?

— Да, слушай… Значит, так, товарищ майор. В оперативных целях мне надо… надо мне… давай, записывай… Готов? Широкоугольную видеокамеру… ага, что-то вроде «рыбьего глаза», записал? Еще чтобы индикатор времени в кадре отражался… К ней присобачить надо простенький управляющий блок, чтобы запись включалась при самом минимальнейшем изменении освещения. В темноте будет работать камера… Да, звук тоже писать буду… Да так, одного енота мне поймать надо. Нет, не крота, енота… Повадился тут один огород разорять. Еще переноску метров на пятнадцать, что еще… Ах, да! Ноутбук мне, куда камеру подключим, ну, да… На ноут запись пойдет. Нет, не могу сказать… Сикрет сервис, сам понимаешь. Ты нас обязан обслуживать, старший майор? Вот и обслуживай! А лишних вопросов не задавай! Когда привезешь? Вечером? Годится — с меня стакан. Только сам лично протестируй девайс, ладно? Ну, тогда давай! Жду.

Я положил трубку и еще раз стукнул кулаком по столу. Декабрь 1953 года! Берия! ЧП в подземелье и его волкодавы! Знать, что-то серьезное они там нарыли. Скорее всего, Лаврентий Палыч что-то почуял своим носом и замкнул все на себя… А чутье у него было о-го-го какое! А летом 53-го его арестовали, и в декабре расследование тихо приказало долго жить… Точно! Он все на себя замкнул! А расстреляли его — и все накрылось… ну, да, медным тазом. Во-о-т оно как было. Или могло быть. А все-таки я молодец. Настоящий аналитик! Как это только такая смелая мысль пришла в такую дурную голову — не пойму.

Кошак мявкнул и боднул головой мою ногу. Я машинально погладил его по рыжей башке.

— Вот так-то, Кошак. А меня по головке никто и не погладит! Хотя есть за что. А ты что, опять жрать хочешь? Ну, пошли! Ты, напарник, сегодня кормежку заслужил. Да и я, пожалуй, тоже. Придется доставать коньяк. Все равно Сашка ведь приедет, угощать гостя надо.

Сашка приехал, весь сгорая от любопытства. Привез и заказанный прибамбас, и ноут, и прочую снарягу. С энтузиазмом принял предложение поужинать и выпить коньячку.

Что мы с ним и сделали. Под землю я, конечно, не полез. Ибо сказано: «Не стой под стрелой!» Особенно — в нетрезвом состоянии.

На следующий день, в 11.15, я осторожно сунул свой нос сквозь вырванные доски. В помещении было темно. И в тире, соответственно, тоже. Я облегченно вздохнул, привычно щелкнул тугим выключателем, и потащил снарягу в тир.

Камеру я укрепил на штативе сразу за входом в тир. Она брала картинку на 180 градусов, мне хватит. Точка её размещения особой роли не играла. Подключил переноску, все кабели загнал в положенные разъемы, включил аппаратуру. Потом выключил свет. Отошел метра на три и щелкнул зажигалкой. На камере загорелся красный огонек. Запись пошла.

Я удовлетворенно крякнул и стал пробираться на солнце. Фиксируем время — 11.52. Эксперимент начался. В течение суток, а то и двух, я в этом подвале не появлюсь. Надо бы поднакопить фактов для их последующей обработки и анализа. А то искать приключения на дурную голову — дураков нет!

Глава 10

Мужик сказал — мужик сделал! Сказал сам себе, что двое суток не полезу в подвал, и не полезу… Тогда что я тут делаю? В шестой раз ведь подхожу к погребу. А, может, только одним глазком, а? Только гляну — и сразу наверх? Да и время уже за двенадцать перевалило… Сутки-то уж в любом случае прошли, какая-то информация на ноутбуке уже есть… Я вспомнил замечательный девиз: «Если нельзя, но очень хочется, то можно!», плюнул на все сомнения и полез под землю.