Океан для троих (СИ) - Минт Реджи

Прошло все на удивление легко – видимо, судьба благоволила им после испытаний с призрачной бригантиной. Дороти сама разобралась с шестерыми своими моряками, которые дежурили на корабле. И даже успела уточнить у них курс и состав нынешней команды “Каракатицы”. Все как ожидалось – половина офицеров, треть матросов. И Филлипс с пехотой.

Непонятно одно – какого черта она, леди, терпела у себя за спиной гадючье кубло?

Связав охранников вместе, осторожно спустила на пристань и заперла в одном из пустующих сараев, предварительно крепко замотав им рты. Когда она вернулась, Морено и команда уже вовсю ставили паруса. Порох был загружен в трюмы, и даже с избытком – пираты что чайки, стоило им дотянуться до бесплатного добра, как теряли меру.

Дороти прошла в свою каюту, сняла со спинки кресла капитанский китель, покрутила в руках и положила на место. При такой команде надевать королевскую форму – только позорить мундир. Еще успеется. В остальном в каюте все было на своих местах – святые отцы с обыском сюда добраться не успели, а матросы, видимо, решили, что торопиться некуда и обыскивать каюту покойницы куда надежнее и спокойней.

Позади раздался шорох, и в дверях возник Морено. Он тоже успел переодеться, найдя себе среди вещей на корабле приличную черную рубашку и такие же штаны. Правда, подвязал их бордовым поясом, в котором Дороти опознала наградную ленту одного из своих офицеров.

– Все готово, командор, – доложил Морено. – Прикажешь отходить?

Дороти коротко кивнула и поднялась вслед за бывшим пиратским капитаном на верхнюю палубу, к штурвалу, за которым уже стоял один из людей с “Каракатицы”.

– Фиши – рулевой от бога, – поделился Морено. – Когда все стояли в очереди за мозгами и силой, он своровал из карманов богов умение видеть сквозь воду. Так что рифы нам не страшны.

Дороти коротко кивнула, одобряя, и дала сигнал к отплытию. На корабле разом все пришло в движение: не распуская парусов, “Свобода” подняла якорь, почти бесшумно отошла от причала и развернулась носом в сторону узкой горловины бухты.

– На выходе цепь, она поднята, – припомнила Дороти. – Надо опустить. Охрана – один часовой.

Морено выругался, коротко свистнул кого-то из своих людей, пролаял шепотом приказ. Прибежавший на свист тонкий как стрела иверец кивнул и угрем скользнул за борт.

– Мигель сделает. Он быстрый.

Мигель действительно оказался быстрым – точно барракуда, он бесшумно подплыл к берегу, зацепился за камень, подтянулся и скрылся между скал.

Механизм, запирающий бухты от непредвиденных гостей, был прост и гениален – на огромные зубчатые колеса, установленные прямо в скалах, с двух сторон узкого прохода наматывалась тяжеленная цепь, увешанная десятифутовыми железными чушками. И в поднятом состоянии она вполне могла проломить даже высокий укрепленный борт линейного корабля.

Раздался короткий всплеск – это упало в воду тело часового, ему перерезали горло. Тут Дороти промолчала, хотя сердце кольнуло, но уйти тихо было куда важнее, чем проявлять милосердие. Цепь почти бесшумно стала опускаться.

– Отплываем? – уточнил Морено. – Мигеля подберем на той стороне.

– Да.

Сквозь горловину бухты они проскочили без проблем. Стоило им миновать скалу, как цепь очень быстро поднялась обратно. Мигель был умницей – давал им лишние минуты, которые умения экипажа и скорость “Свободы” превратят в целые часы форы.

– Ушли, – тихо сама себе сказала Дороти и окликнула Морено, тот как раз отдал все приказания и теперь собирался спуститься на орудийную палубу. – Я составлю тебе компанию.

Морено как-то неловко кивнул и отошел от двери, пропуская ее вперед.

– Меня не оставляет мысль про те порченые пушки, – продолжила Дороти, задумчиво опершись на косяк. – Помнишь, ты сказал, что на суде мне это вменяли в вину. Может, не лгали.

– Давай проверим, – Морено кивнул на лестницу. – Я слабо верю в твои возможности сглазить две тонны отборного алантийского чугуна, будь ты хоть трижды ведьма.

– Думаю, это третье бортовое…

Договорить Дороти не дали, гулкий взрыв сотряс окрестные скалы, на мгновение лишив всех слуха. Осыпь, зародившаяся на самой верхушке мыса, быстро обросла валунами, и мимо борта просвистел уже целый камнепад.

– Какого дьявола! – Дороти метнулась к корме и остолбенела – у причалов на воде догорали остатки взорвавшегося кофа.

Осталось там немного – слишком велик был груз пороха, плюс взорвался его собственный арсенал. Рядом вовсю полыхала “Вирджиния” – по ней в отсветах пожара носились маленькие темные фигурки в тщетной попытке потушить пламя. Напрасно. За считанные мгновения огонь подобрался к пороховому погребу, и окрестности оглушило вторым взрывом, не таким сильным, но фатальным для “Вирджинии”. Линейного красавца буквально разорвало пополам.

Потом вспыхнули пирсы.

Дороти, потеряв дар речи, обернулась и посмотрела на Черного Пса. Тот мрачно глянул в ответ, задрал голову, давая понять, что ни сожалений, ни извинений не будет, и скрылся за дверью.

Раздался третий взрыв. Это сдетонировали спрятанные под пирсом мешки с порохом. Сарай, где она заперла горе-охранников, был как раз над ними.

“Кронпринц Август” пытался скрыться от настигающего пламени. Ему было не до уходивших проливом беглецов. Тут самому бы спастись от падающих огненными птицами на палубы горящих досок и обрывков парусины. Но для разворота требовалось время, а корабль – не телега.

Внезапно ударивший гром добавил картине инфернальности, а вспышка гигантской молнии на мгновение ослепила.

Дороти прикусила губу и отвернулась. Ее люди, бывшие сослуживцы, подчиненные, а самое главное – корабли… Прекрасные суда канули в небытие только потому, что губернатор, проворовавшись, решил отправить ее на костер. А она взяла не ту клятву и не с тех парней. Взаимосвязь. Цепная реакция. Как сейчас на пирсе.

Позади раздался еще один взрыв – и “Кронпринц Август” перестал существовать.

Невосполнимая потеря для флота Его Величества.

Иметь под своим началом Черного Пса оказалось все равно что сидеть на бочке с порохом. Нет, черт побери, на целом пороховом погребе. А ведь от клятвы Черной Ма до взрыва на “Вирджинии” не прошло и часа.

Дороти, усилием воли обуздав рвущуюся из груди ярость, отошла от кормы, кивнула взобравшемуся на борт довольному Мигелю и пошла на орудийную палубу.

Охота за “Каракатицей” началась совсем не так, как командор Дороти Вильямс рассчитывала.

Глава 7. Первый помощник Морено

– …И выполнять каждый приказ неукоснительно, исходя из обстановки и ситуации.

Дороти внимательно осмотрела выстроившуюся перед ней команду. Ну как выстроившуюся. Стоящую, скорее. Черный Пес так и вовсе сидел на ступенях, ведущих на вторую палубу, и смотрел на нее, наклонив голову. То ли восхищался, то ли издевался. А может, и то, и другое вместе.

– Вы мне поклялись, и я надеюсь, что мы достигнем полного взаимопонимания. Иначе приказы, отданные мной, будут вести не к “Каракатице”, а как можно дальше от нее. И закончится это плохо. Для всех.

Дороти Вильямс завершила свою речь, на составление которой потратила всю ночь.

После того, что команда Черного Пса устроила в порту, она справедливо посчитала: руки у нее развязаны, и если ее вынужденные союзники играют грязно, то она тоже так может. И вспомнила все, что нудел на уроках юриспруденции дряхлый как черепаха лектор. Оказалось, что идеальная память и тут сработала, помогая соорудить из обычного флотского устава нечто, полное казуистики и ловушек. Пара слов клятвы – “служить на совесть” – стали основой и теперь готовы были здорово испортить жизнь новоиспеченной команде. Суть состояла в том, что Дороти сейчас озвучила громоздкий, включающий в себя все приказ, который отнимал у людей Морено возможность делать то, что хотят они, а не то, что приказывает им она. И после того, как приказ был произнесен вслух, клятва Черной Ма становилась из ошейника свободного и бархатного строгой цепью с шипами вовнутрь.