С папой на рыбалку - Слав Караславов

На экзамены мы отправились все вместе. Папа надел чистую рубашку и, хотя было очень жарко, завязал галстук. На остановке нас ждал дядя Рангел. Его брюки были хорошо выглажены, от него пахло одеколоном.

— Сейчас, через минутку-другую, придёт и Афанасий! — стал убеждать он, даже не поздоровавшись.

— Опять жди его полчаса! — недовольным тоном заметил папа.

Но не прошло и пяти минут, как Афанасий вышел из трамвая. Одет он был, как всегда, небрежно и явно не побрился, но так как у него уже было удостоверение, то и бриться ему было не обязательно.

Мы сели в трамвай, поехали вдоль какой-то тихой улочки и остановились возле двухэтажного жёлтого здания.

— Папа! — дёрнула я папу за рукав. — Это он и есть?

— Что?

— Рыбачий университет?

Ни с того ни с сего все громко засмеялись. Потом Афанасий, с которым мы очень подружились, ущипнул меня за щёку и сказал:

— Он и есть!

— Лю́бо! — обратился Афанасий охрипшим голосом к человеку, сидевшему за большим письменным столом. — Вот они, кандидаты. Славные ребята!

Мы познакомились с Любо, он даже со мной поздоровался за руку.

Затем Любо начал с кем-то говорить по телефону.

— Пришли… Зайди на полчасика, комиссия должна быть в полном составе! Что? Ну хорошо, мы немножко подождём…

Любо сидел под закреплёнными на стене рогами, я — точно напротив него, на мягком кожаном диване, и мне казалось, что они растут прямо на голове этого человека, в его пышной шевелюре.

Скоро пришли ещё двое. Один был в резиновых сапогах и брезентовой куртке, с рюкзаком за плечами.

— Долго нам придётся ждать? — тихо спросил он. — Мы собрались на Батак.

Папа и дядя Рангел не сводили глаз с этих заправских рыбаков, разглядывая их с нескрываемой завистью.

Начался экзамен.

Папа с дядей Рангелом волновались, краснели, отвечали сбивчиво и неуверенно.

— Так какой же документ регламентирует наше отношение к лову рыбы? — спросил человек в непромокаемой куртке, обращаясь к папе.

Папа нервно теребил пуговицу на своей рубашке.

— Постарайтесь вспомнить! — настаивала куртка. — Там указаны все нормы лова, меры по охране водоёмов и прочее.

Мне стало страшно. Папа или забыл, или вовсе не знал.

— Постановление двести двадцать второе, — прошептала я, однако меня все услышали.

В комнате раздался громкий смех.

— А тебе сколько годочков? — спросил у меня Любо, и под его мохнатыми бровями блеснули живые и добрые глаза.

— Скоро исполнится девять.

— Тогда давайте и её внесём в протокол! — предложил Любо. — Пожалуй, она знает больше, чем её папа.

— Хочешь стать рыбачкой? — обратился ко мне человек в куртке.

— Хочу.

— Какая же из неё рыбачка, если она крючка привязать не умеет! — вставил третий член комиссии. До этого он всё время молча подчищал свои ногти.

— Могу, — сказала я.

— Ну-ка покажи, как это делается! — человек в куртке достал какую-то коробочку и подал мне крючок на карпа. — А вот и леска!

От волнения у меня дрожали руки. Но я завязала узел точно так, как учил Афанасий.

Члены комиссии склонились над крючком, а Афанасий самодовольно заметил:

— Нечего проверять! Моя школа. Я её учил.

На этом экзамен закончился. Меня тоже внесли в протокол, и мне присвоили звание рыболова-спортсмена.

Когда мы вышли на улицу, Афанасий шутливо произнёс:

— С вас причитается. Если бы не я, вам бы никогда не стать настоящими рыбаками!

— Значит, завтра мы не едем! — сказал папа. — Вроде бы все на этом сошлись?

— Завтра ты приходи к нам! Будем делать подсачек, — напомнил дядя Рангел.

— Сеть имеется? — спросил папа.

— А как же!

Мы ещё довольно долго болтали о рыбе, о рыбалке, а потом разговор зашёл о политике, и мне стало скучно.

Выбрав удобный случай, я тихонько шепнула папе:

— Мама нас ждёт к обеду.

На другой день мы не поехали на рыбалку. И очень хорошо сделали. Нам просто повезло, как заметил дядя Рангел. После вчерашней жары ночью зарядил дождь. Когда мы с папой собрались идти к дяде Рангелу, нам пришлось долго стоять у парадной двери и ждать, пока дождь поутихнет. Наконец терпение у нас лопнуло, и мы понеслись к трамвайной остановке. Промокли немного, но нас с папой такие мелочи не смущают. Папа сказал, что нам ещё не раз придётся мокнуть под дождём, под открытым небом, особенно когда наступит осень.

Дядя Рангел ждал нас. Он был в трикотажном костюме и белой тенниске. Мы сразу же пошли в его рабочую комнату. Столик и стулья были сдвинуты в сторону, ковёр скатан, и на полу, почти на всю комнату, была разостлана рыбачья сеть.

— Проволоку принёс?

— Ага! — Папа извлёк из-под плаща проволоку и прищёлкнул языком. — На десять подсачков хватит.

— Нам достаточно одного.

— Ты хоть представляешь себе, каким он должен быть, этот подсачек? — спросил папа.

— Сейчас сообразим.

Папа снял плащ, я тоже разделась. И мы втроём уселись на полу. Дядя Рангел приготовил катушки с нитками, иголки, ножницы, сантиметр и напёрсток.

— Нам надо вырезать два треугольника, затем сшить их, — сказал папа. — А там будет видно.

Дядя Рангел молчал. Он встал, принёс пепельницу, сигареты, спички, графин с водой и стакан. Всё это он разместил на полу.

— Треугольники должны быть одинаковыми, иначе ничего не получится.

— Само собой! — согласился папа и деловито склонился над сетью.

Вскоре первый треугольник был выкроен.

— Та-а-ак! — произнёс довольный папа. — Сейчас и второй будет. Ну-ка, натяни тот край!

Мы с дядей Рангелом натянули сеть. Папа положил на неё первый треугольник и начал выкраивать второй.

— Готово! — вздохнул дядя Рангел.

Мы соединили края треугольников и начали их сшивать.

— Ничего не выходит! — сказал с досадой дядя Рангел. — Неудачно ты его выкроил!

— Это ты шьёшь криво, — ответил папа и налил себе воды.

— Ну почему криво? Нормально. Я иду по краю.

Они долго спорили, кто виноват. Кончилось тем, что распороли сшитые треугольники и положили их рядом. Один в самом деле оказался больше другого.

— Говорил же я, что они плохо скроены! — восторжествовал дядя Рангел. — Зря сеть испортили!

— А ты бы взял да скроил лучше, — обиделся папа.

— Думаешь, не сумею?

Дядя Рангел нащупал ножницы и принялся за дело.

— Натягивайте край! — скомандовал он.

Мы с папой разровняли край сети.

В этот раз, прежде чем сшивать треугольники, проверили их размеры.

Опять один оказался побольше.

— Я всегда говорил, что ты хвастунишка! — равнодушно пожал плечами папа. — Вот тебе и результат.

Дядя Рангел недоумевал.

— Как же быть?

— Леший его знает! Вроде всё было вымерено.

— Если так пойдёт и дальше, нам сети не хватит! — сказал папа и прикинул на глазок, что может получиться из оставшегося куска.

— Папа, — вмешалась я. — А зачем выкраивать два треугольника?

— А как же иначе?

— А не лучше ли вырезать квадрат и сложить его вдвое?

Папа и дядя Рангел переглянулись.

— А ведь верно! — хлопнул себя по лбу папа. — Одно время нас этому учили в прогимназии, да что толку!

Сказано — сделано.

Через десять минут перед нами лежал правильный квадрат из сетки с мелкой ячейкой. Сложенный вдвое по диагонали, он образовал два идеально правильных треугольника.

— Нам достаточно зашить одну сторонку! — сказал дядя Рангел с довольным видом. — Укололся?

— Ага! Но ничего!

— Как так ничего? Сейчас принесу йод.

— Глупости!

— Не забывай, что иной раз от таких уколов люди прощаются с жизнью! — сказал дядя Рангел и принёс йод.

— Так нас надолго не хватит! — произнёс папа и воткнул иголку в паркет. — Техника есть техника.

— Дело дрянь. Вместо того чтоб мучиться с этой иголкой, не лучше ли взять кусок…

— Что значит дело дрянь! — возмутился дядя Рангел и потянул углы сетки в разные стороны. — Смотри, какая прочность!

Послышался слабый треск, и шва как не бывало.

— Именно поэтому я предлагаю найти подходящую тряпку, вырезать из неё полоску, наложить её на соединяемые края сетки и обметать с двух сторон. Усек?

Мы соображали, как это лучше сделать.

— А где нам её найти, эту тряпку, — призадумался дядя Рангел.

— Тряпок в доме сколько угодно. Поищи и без труда найдёшь. Женщины вечно берегут тряпки — такой у них характер.

Папа с дядей Рангелом перерыли весь гардероб, оба чуланчика и сундук. Наконец они торжественно извлекли откуда-то коробку из-под обуви, полную всевозможных тряпочек.

— Это как раз то, что надо! — сообщил дядя Рангел, разматывая кусок белого ситца.

Наконец полоска готова.

— Борис! — оживился дядя Рангел. — А почему бы нам не воспользоваться швейной машинкой?