Тайна архангела. Книга 1 - Лиля Ветрова

За холмами, поросшими леском, у ласковых волн фонтана под нежившее слух пение канареек толпились мужчины и женщины в синей форме с восьмиконечными звездами на груди и ангельскими мечами на поясе. Воины небесного легиона, передовой фронт ангельского мира под началом первого из архангелов Михаила.

Покрывало нежности белых лилий, дикорастущих среди колосков травы. На салатовых полянах на фоне далеких лесов стояли резные лавочки, белесо-золотистого цвета, сидя на которых, искусно вышивали маленькие женские ручки сестер милосердия. В белых платьях появлялись они, именуемые ангелами врачевания и покаяния, миниатюрные девушки, любившие рукодельничать и собирать цветы. Оберегаемые архангелом третьего ангельского служения — целителем Рафаилом.

Все редели ряды отдыхающих у альпийской горки. Ангелы-хранители, бравшие тайм-аут для того, чтобы повидать знакомых, улетали обратно на Землю к своим людям. Второй фронт работы первого архангела, они редко задерживались тут надолго.

Еще реже можно было встретить серьезного и просветленного духа, одетого в рясу, с четками в руке. Служители подвига, пустынники и аскеты, мужчины и девы архистратига Иегудиила прилетали в сад лишь в немногие дни погруженной в себя жизни. Так же мелькали и тут же исчезали юные подростки в золотистых одеждах, ангелы милосердия, руководимые самым младшим из архангелов Иеремиилом.

А вот ангельские пары диалектики, девушки и юноши, всегда держащиеся за руки, любили отдыхать в саду после окончания работы. Посланники небесных даров и покровители младенцев, они оберегали на Земле беременных женщин, подчиняясь молодому архистратигу Варахиилу, предпоследнему по рождению из восьми братьев.

Жуки жужжали так, что становилось порою невозможно. Гул в ушах стоял полдня. Казалось удивительным, как они умудрялись уживаться с прекрасными бабочками, не спеша порхающими с цветка на цветок. Но вдруг взлетевший, как маленький вертолет, рогатый и серьезный жук никогда не мешал полету красоты, беря курс в обход. Тактичность и понимание, которых так не хватало внизу, царили наверху во всем. Ища тишины, молились, заминая коленями траву, лучистоволосые служители Салафиила, архистратига храмов.

Солнце скользило по голубому небосводу над садом. Гонимые взмахами век бежали белые облака. Свет проникал, не опаляя жаром, касаясь бесконечно варьируемых экспериментов местных флористов, профессионалов и любителей. Здесь всегда было тепло, уютно и гостеприимно. Оранжевыми и красными шарами вспыхивали огненные молнии ангелов любви. Рассыпались и горели искрами пламени волосы служителей и служительниц архангела Уриила, наполняя красками мягкие травинки влажной под ногами почвы…

Тишина. Ее оцениваешь особо, после того как голову начинает хороводить от шума. И тогда в тропинках и зарастающих дубовым лесом дорожках идешь и ищешь покоя. У попавшего в райский сад впервые начинало от многообразия так рябить в глазах, что в конце концов он махал руками и сдавался. Понять, что здесь где, мыслилось невозможным. Никакой логики, казалось, не было в ангельской половине. Но на самом деле она была. Пускай нечеткая, порой трудно уловимая и часто нарушаемая, но она присутствовала, и, умолкнув и остановившись, чтобы приглядеться повнимательнее, можно было увидеть руку, ее создававшую…

Дубовый лес заканчивался, переходя в ровные линии большой, аккуратно очерченной поляны. Ни лишней травинки, ни выбивающегося цветочка не было на ней видно. Зеленый овал длился, сгибаясь под сенью наступающих деревьев, и уходил в дикий и естественный ландшафт райских холмов и лугов. Заботливо подстриженная трава в некоторых местах была примята, будто кто-то наступил на нее сильнее, чем обычно. Из нее не взлетали почти насекомые, а лесные зверьки пробегали по ровному ковру, мимолетно оглядываясь по сторонам.

Крепко сплетаясь тонкими ветвями, произрастали посреди поляны высоченные ягодные кусты. Кругом они смыкались со всех сторон, оставляя лишь небольшое извилистое расстояние, которое несколькими поворотами образовывало нечто вроде входа в получившийся домик без крыши.

Но не домиком принято его было называть тут, а почему-то «уголком». Райским уголком. Одним из восьми, что были сделаны каждым из архангелов для раздумий и работы. Данный уголок, окаймленный сочной зеленью поляны, принадлежал первому архангелу.

Мелькали лепесточки, скрывая от глаз то, что происходило внутри. Зайдя в кустящийся проем, можно было попасть на изумрудную лужайку почти такую же, как была снаружи. Сбоку от входа высился мраморный фонтан, сделанный в виде трех чаш, напоминающих ракушки. Вода выплескивалась сверху водопадами и спускалась ниже, ниспадая веером переливающихся всеми цветами радуги струй. У основания фонтана кустиками торчали фиолетовые колокольчики и синие васильки, распространяя ненавязчивый и очень приятный природный аромат.

Напротив водного сооружения рядком располагались три деревянные скамеечки самого простого склада без вычурностей и узоров. В стороне от них, у дальней кустистой стены, стоял такого же стиля стол и два стула к нему. Бросая тень на лежащие стопками бумаги, росло рядом удивительное дерево, напоминающее и елку и пальму одновременно. Широкие ветви-листья торчали во все стороны, начинаясь от самых корней и заканчиваясь на верхушке могучим пучком. Дерево кишмя кишело рыжеватыми белками, которые без устали цокотали, скача с ветки на ветку. Зверьки были оживлены и крутили головками, с интересом глядя на странный лист ватмана, возникший прямо из воздуха и висящий ни на чем перпендикулярно земле.

Одна из белок, разбежавшись, оттолкнулась от дерева и сиганула вперед. Ощутив под лапками плечо, она замерла, во все черненькие, как угольки, глазки осматривая нарисованную на бумаге карту.

Высокий и стройный, перед ватманом стоял мужчина и внимательно отслеживал линии на чертеже земных полушарий. В руке у него были разноцветные булавки, которыми он что-то отмечал на континентах. Чьи-то усы защекотали его щеку, и он, отвлекшись на секунду, пальцем почесал белке ушко.

Мужчина был достаточно молод, на вид ему нельзя было дать больше двадцати семи. Мужественное лицо его было красиво спокойной благородной красотой. Почти что прямой нос слегка расширялся в переносице, гармонируя с широкими скулами. Коричневые брови густо изгибались, ловя глубокую поперечную морщинку, единственную на чистом лбу. Необыкновенные темно-темно-карие глаза уходили в колодезь зрачков далекой умной глубиной. На спину спускались светло-каштановые волнистые волосы. Его осанка была безупречна. Широкие плечи и узкие бедра — классическая мужская фигура в своей позе обличала непретенциозную внутреннюю силу и уверенность. Одет мужчина был в бежевый костюм. Необычная полукуртка-полупиджак была застегнута на три искрящиеся камушками пуговицы, брюки заправлены в высокие сапоги до колена. Талию перехватывал широкий пояс из коричневой кожи с ножнами на левой стороне. Под рукой виднелась рукоять ангельского меча.

Белка уже окончательно обосновалась на удобном плече и стала разводить бурную деятельность, призывая своих друзей последовать за ней. Мужчина задумался, пристально вглядываясь в воткнутую булавочку. Его губы напряженно сжались, придавая лицу дополнительную серьезность.

В уголке блеснула звездочка. В ноздри проник знакомый нежный аромат.