Грубиян - Хельга Дюран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Траху быть! Именно траху! Сексом тут и не пахло! Когда ладони Романа накрыли мою грудь, мне показалось, что в нас обоих молния шарахнула. Было уже не жарко, мы будто оба варились в кипятке, и я плавилась, растекалась лужицей.
Мамочки, мы тонем! Тонем! SOS!
Боже, я хочу, чтобы это случилось! Хотела с того самого момента, как увидела его! Томиться в ожидании больше не было сил! Я сама потянулась губами к его губам, забыв об этом чертовом кабальном договоре и всех грубостях и оскорблениях в свой адрес, о том, что находиться в стоячем положении так долго Морозову противопоказано врачом. Не осталось во вселенной больше ничего, кроме этого потрясающего самца, и меня, мысленно умоляющей овладеть мною немедленно!
Мы целовались, как безумные, трогали друг друга руками, гладя, сминая плоть, лаская кожу. Я так разошлась, что вцепилась в резинку на штанах Романа. Было невтерпеж увидеть его член, потрогать его, заценить и почувствовать его наконец-то глубоко в себе. Морозов пресек мою инициативу на корню. Схватил меня за руку и вернул, где была – на его торс. Он сам приспустил штаны вместе с трусами, потрогал меня между ног пальцами и хмыкнул, убедившись, что я уже неприлично мокрая. К моему разочарованию, увидеть член Романа возможности мне не предоставили. Мужчина подтащил меня к самому краю стола и тут же толкнулся в меня. Грубо, резко и глубоко! Я задохнулась от сладких ощущений, граничащих с болью, но мне именно так и хотелось.
Я запрокинула голову назад, подаваясь навстречу его нетерпеливым толчкам, и Роман впился в мою шею ртом. Ни намека на нежность. Он брал меня, как животное, грозясь прокусить мою тонкую шею зубами. Если бы он не держал меня, я бы грохнулась со стола, сползла, как тряпичная кукла.
Мне уже было все равно. Таких ярких ощущений, на грани фола, я еще не испытывала, поэтому они меня поглотили с головой. Я стонала, кричала, тоже кусалась и царапалась, чувствуя, как ошеломительный огразм подступает к низу живота. Как будто во мне долго-долго копилась неведомая огромная энергия, которая сейчас разнесет меня изнутри!
Сейчас! Еще немного!
Не в силах совладать с собой, я вцепилась зубам в каменное мужское плечо, сотрясаемая сильнейшим болезненным спазмом. Это и внезапно сработавший таймер духового шкафа заглушили мой совершенно нечеловеческий крик.
Морозов толкнулся в мое обмякшее, обессилившее тело еще несколько раз и с рыком обкончал мне весь живот и немного грудь. Он вжался мокрым от пота лбом в мой лоб, постоял так пару секунд, чмокнул в губы, а затем отпустил меня. Меня заштормило, как после неистовой схватки, а вот у Морозова даже дыхание не сбилось. Вспотел немного и все. Резко натянув штаны обратно на задницу, он открыл глаза и посмотрел на меня. Сначала в глаза, потом на губы, а затем на свою «роспись» на моем истерзанном теле.
Снова довольно хмыкнул и отошел к шкафу. Я смотрела на него, все еще находясь в какой-то другой реальности, смутно понимая, что он делает. Вот Морозов отрывает от рулона одноразовое полотенце, снова подходит ко мне, обтирает с моего живота и груди свою сперму. Теперь его движения были неспешными, мягкими, осторожными, почти нежными.
– Что ж ты за пигалица такая? – задумчиво произнес Морозов, устраняя с меня своих головастиков. – Тебя только трахать и трахать! Мне понравилось! Предлагаю поужинать и продолжить в спальне.
Я ничего не ответила, просто запахнула халат, болтавшийся, как тряпка, на моих предплечьях, и неуклюже слезла со стола. Роман заботливо придержал меня за талию, а мне хотелось поскорее избавиться от его общества, чтобы прийти в себя и проанализировать то, что случилось.
Один мокасин свалился с меня в процессе грехопадения, поэтому я наступила на пол голой ногой. Вместо холодной напольной плитки, под ступней что-то зашуршало, и я подпрыгнула от неожиданности. Это то, что я думаю? Это же оно?
– Присаживайся, Танюша, – показал Роман рукой на стул. – Я за тобой поухаживаю!
Я рассеянно кивнула, не сводя с него глаз. Как только Роман отвернулся, чтобы взять свою футболку, я метнулась вниз, под стол.
У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда я увидела валяющийся на полу договор Морозова. Сунув в мокасин свернутую бумажку, я натянула его на ногу и с облегчением вздохнула. Господи, спасибо, спасибо, спасибо!
Прихрамывая, Морозов взял прихватки и открыл духовку.
– Да ты волшебница, Танюша! – заглядывая внутрь, сказал он, затем вытащил противень с румяными крылышками, поставил его на подставку и принюхался. – Мне нравятся твои таланты, детка!
Морозова снова подменили. Присаживайся, я поухаживаю! Хвалит меня, «детка», «Танюша». У него биполярочка? Странный. И прямоходящий! Недооценила я инвалидность его.
– Все нормально? – повернувшись ко мне, спросил Роман, заметив, что я застыла на месте, как истукан.
– Э... кхм, – прокашлялась я. Горло саднило от стонов и криков, а во рту пересохло. – Мне надо в туалет, – сказала я, и бросилась прочь из кухни.
10.Таня
Колени до сих пор дрожат от оргазма, так меня скрутило! Еле переставляя плохо слушающиеся ноги, я добралась до своей комнаты. Заперла дверь, на всякий случай, вытащила из обуви договор, нашла на кровати свой экземпляр и изодрала все бумаги в мелкие кусочки.
Все! Мы победили! Мы свободны!
Руки немного тряслись от волнения, когда я прошла в ванную и вытряхнула ворох бумажек в мусорку. Сжечь бы, что осталось, для пущей уверенности, но это уже из области параноиков. Разглядывать саму ванную не было желания, времени и надобности, поэтому наспех сполоснувшись в душе, я вытащила из чемодана чистое белье, футболку и джинсы. Сушить волосы не стала, просто расчесала их немного, чтобы не торчали в разные стороны. На улице тепло, досохнут и так, да и шею нужно было прикрыть от посторонних глаз.
Видок у меня был тот еще: губы покусаны, шея – сплошной синяк, будто на меня вампир напал, да не один, бедра тоже в отметинах. Как Роман меня не растерзал, загадка.
Я обула все те же мокасины, проверила на сто раз, не забыла ли я чего, потому что возвращаться к Морозову, например за телефоном, не шибко хотелось.
Такси я решила вызвать с улицы. Я же даже адреса
