Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь… - Федор Раззаков

Чуть позже Высоцкий все-таки «развяжет», поскольку компания вокруг него собралась сплошь «питейная»: молодые актеры Владимир Трещалов, Игорь Пушкарев. Когда у актеров кончились суточные, именно Высоцкий предложил ловкий ход: наклеить на лица бороды и, вооружившись гитарами, пройтись с шапкой по электричкам. При этом исполнялась старинная жалостливая песенка: «Я родственник Левы Толстого, его незаконнорожденный внук. Подайте, кто сколько может, из ваших мозолистых рук…» И люди подавали. А в одном из вагонов актеров остановила какая-то молодая гоп-компания и заставила с ними выпить на брудершафт. Гульба продолжалась в течение нескольких часов.

Художества молодых актеров, естественно, вызывали справедливый гнев администрации съемочной группы. Поэтому когда из Москвы приехал младший администратор с зарплатой, режиссер фильма Вениамин Дорман распорядился Высоцкому, Трещалову и Пушкареву деньги выдать в последнюю очередь. Когда об этом узнал Высоцкий, он отправился на разборки к администратору. Тот отослал его к режиссеру. Но Высоцкий заявил, что не мальчик на побегушках, схватил термос и ударил им администратора по голове. Был большой скандал.

На съемках возле молодых актеров постоянно крутились местные красавицы, которые были столь же доступны, как дешевое вино, продававшееся в местных магазинах. Актеры, естественно, этим пользовались. О чем вскоре сильно пожалели: у двоих из них – Трещалова и Пушкарева – на интересных местах объявились лобковые вши. О Высоцком никаких сведений на этот счет нет.

За съемки в «Штрафном ударе» Высоцкому выпишут гонорар в сумме 1034 рубля 24 копейки. Деньги, в общем-то, приличные, но они тут же разлетелись в разные стороны: надо было кормить первенца, да и долгов у молодых было выше крыши. Высоцкий устроился работать в театральную студию, что располагалась в Клубе МВД имени Ф. Дзержинского, однако ставка там была мизерная – 50 рублей в месяц. Можно было, конечно, обратиться за помощью к родителям Высоцкого, но он этого делать не хотел – гордость не позволяла. И кто знает, какие мысли посещали Высоцкого в те невеселые для него годы. Может быть, и закрадывались в его сердце сомнения относительно давнего спора с отцом и дедом по поводу выбора своей профессии. Ведь, поступив вопреки воле родителей, в театральную студию и получив актерскую профессию, Высоцкий к 63-му году ничего, кроме житейской неустроенности и душевного разлада с самим собой, так и не приобрел. И жена его, Людмила Абрамова, вспоминая те годы, горько констатирует: «Работы нет, денег ни гроша. Я потихоньку от родителей книжки таскала в букинистические магазины… Володя страдал от этого беспросвета еще больше, чем я. Скрипел зубами. Молчал. Писал песни. Мы ждали второго ребенка…»

Когда в конце 63-го Людмила Абрамова сообщит Высоцкому о скором пополнении семейства, Высоцкого это известие мало обрадует. «Денег нет, жить негде, а ты решила рожать!» – пытался он увещевать свою жену. Разговор этот происходил на квартире Кочарянов, и вмешательство Левона предопределило его концовку. «Кончай паниковать! – сказал Кочарян другу. – Ребенок должен родиться, и весь разговор!»

В мае Высоцкий вновь отправился в Казахстан на съемки очередного фильма. Это была драма с необычным для такого жанра названием «По газонам не ходить». Речь в фильме шла о восстании рабочих на одной из строек Казахстана – там делами заправлял жестокий начальник, некогда руководивший стройкой, где работали зэки. Высоцкому предназначалась роль одного из помощников главного героя. Однако из этой затеи ничего не вышло. Практически в первый же съемочный день прямо на съемочной площадке Высоцкому стало плохо, и он потерял сознание. На «Скорой помощи» его доставили в больницу, где он провел несколько дней. Узнав об этом, директор «Казахфильма» решил не рисковать здоровьем молодого артиста и дал команду немедленно найти ему замену.

Однако если с кино дела у Высоцкого шли неважно, то песенное творчество, что называется, било ключом – к этому времени большинство его песен уже распевалось по всей Москве и области. По рукам вовсю ходили магнитофонные записи, сделанные на разных квартирах, где выступал Высоцкий. На одной из таких вечеринок, на Большом Каретном, 15, побывал знаменитый шахматист Михаил Таль, оставивший об этом свои воспоминания: «С Высоцким мы познакомились весной 1963 года … Тогда имя молодого артиста Владимира Высоцкого было уже достаточно известным. Естественно, с прибавлением уймы легенд, но имя было у всех на слуху… Нас представили друг другу, и через две минуты у меня сложилось впечатление, что знакомы мы с ним тысячу лет. Не было абсолютно никакой назойливости…

Там было очень много людей… Хотел Володя этого или нет, но он всегда был в центре внимания. С настойчивостью провинциала практически каждый входящий на третьей, пятой, десятой минутах просил Володю что-то спеть. И Володя категорически никому не отказывал».

О тех же временах оставил свои воспоминания и артист Владимир Трещалов, который снимался с Высоцким в «Штрафном ударе», а позже прославился исполнением роли Сидора Лютого в «Неуловимых мстителях»: «Я договорился со звукооператорами телевидения, и эти ребята в аппаратном цехе студии Горького записали Высоцкого. Тогда Володя пел почти час. Это было в самом начале лета 63-го. Запись эта довольно быстро распространилась, и песни Высоцкого пошли гулять по Москве».

К этому времени репертуар Владимира Высоцкого был уже достаточно внушителен, но самыми знаменитыми были следующие песни: «Красное, зеленое, желтое, лиловое» (1961), «Татуировка» (1961), «У тебя глаза, как нож» (1961), «Рыжая шалава» (1961), «В тот вечер я не пил, не ел» (1962), «Где твои 17 лет?», «За меня невеста отрыдает честно» (1962), «Серебряные струны» (1962), «Это был воскресный день» (1962), «В Пекине очень мрачная погода» (1963),«Антисемиты» (1963), «Катерина» (1963), «Кучера из МУРа укатали Сивку» (1963), «Сегодня в нашей комплексной бригаде» (1963).

Надо отметить, что до сего дня не утихают споры вокруг блатного репертуара Владимира Высоцкого. Многие из тех, кто поверхностно знает творчество поэта, считают, что те ранние блатные песни – это не что иное, как пустая трата времени, занятие несерьезное и не стоящее особого внимания. Мол, и тексты в них бестолковые, и музыка примитивная. Между тем уже тогда, в начале 60-х, у этих песен Высоцкого были горячие почитатели в среде, весьма далекой от блатной. По словам однокурсницы Высоцкого М. Добровольской, большим поклонником поэта был их преподаватель по Школе-студии Андрей Донатович Синявский: «Синявский весьма ценил эти первые песни Володи. «Это был воскресный день» или «Татуировка» … Да, ведь Андрей Донатович вместе с женой Марией Розановой сами прекрасно пели блатные песни!