Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детская литература » Прочая детская литература » Максимка, Толик и каляки-маляки - Галина Смирнова

Максимка, Толик и каляки-маляки - Галина Смирнова

Читать онлайн Максимка, Толик и каляки-маляки - Галина Смирнова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 24
Перейти на страницу:

Она была сделана из тончайшего белоснежного фарфора, и если бы ничего более на ней не было, то и тогда она была бы идеалом гармонии и красоты.

Но далёкий, одарённый художник нарисовал на вазочке очаровательную красавицу – она была изображена по пояс, в свободной голубой блузке, с рассыпавшимися по плечам светло-русыми волосами и с невозможно притягательной и, в то же время, какой-то отстранённой и загадочной улыбкой.

На вазочку хотелось смотреть и смотреть, и вероятно, место её было не на кухонном подоконнике, а где-нибудь в шкафу краеведческого музея маленького провинциального городка.

Стол на кухне стоял рядом с окном, и Алина, завтракая, обедая или ужиная, всегда любовалась красавицей на вазочке, разговаривала с ней, рассказывала новости и в конце концов решила, что перед ней не прекрасная незнакомка, а без сомнения, её родная пра-пра-пра…бабушка.

С тех пор, как мама поставила вазочку на подоконник, она стала ставить в неё цветы – крохотные незабудки, ярко-синие, с жёлтым глазком посередине, или подснежники, нежно-голубые как весеннее небо, или веточку сирени, где мама всё искала счастливые цветки с пятью лепестками, и когда находила, радовалась как девочка, на что Алина всегда удивлялась:

«Мамочка, да вот же ещё и ещё…»

Но это было неважно, потому что мама всегда успокаивалась на одном счастливом цветке, какая странная, однако, мама.

Белая роза… она, в этом изысканно-тонком, фарфорово-белоснежном сиянии, казалась невыразимым волшебством, от неё ну просто глаз было невозможно отвести, потому что… «Потому что нельзя быть на свете красивой такой», – пела мама.

Алина подпевала, иногда, впрочем, спрашивая: «Почему нельзя?»

А мама в ответ только улыбалась и всегда также загадочно, как очаровательная красавица.

Сейчас была зима, в вазе стояла ветка рябины с засохшей гроздью красновато оранжевых ягод и несколько веточек полыни со съёжившимися желтоватыми комочками соцветий, которые, как память о лете, хранили свой изумительный, горьковатый и терпкий полынный запах.

Иногда, любуясь вазой, Алина брала её в руки.

Вот и в этот раз она взяла вазочку и хотела было поставить её на стол, чтобы срисовать в альбом, но она вдруг выскользнула, словно выпорхнула из рук, и упала.

Но упала не на пол, а на стол, и треснула.

Тоненькая, как порез, трещина потянулась от отверстия к середине и остановилась, не дойдя до основания.

Алина пришла в ужас!

Что сказать маме? Как она расстроится!

Взгляд Алины упал на коробку с пластилином, лежащую на полке.

И неожиданная мысль родилась в её догадливой головке – замазать края трещины пластилином и слепить, соединить их потом.

Она открыла коробку, выбрала подходящие цвета и стала замазывать трещину пластилином того цвета, который лучше всего подходил по рисунку.

Пластилиновый шов прошёл по волосам, коснулся лба и бледно-розовой щеки красавицы, задел рукав её голубой блузки.

Вот и всё. Ваза была целая, а шов почти не заметен.

Поставив в неё веточки рябины и полыни, Алина, кажется, успокоилась.

Пришла весна.

Потеплело, закапала с крыш капель, потекли весёлые ручейки, снег осел, потемнел, стал рыхлый, ноздреватый и почти исчез.

На проталинах, в парке рядом с домом, как весенние брызги голубого неба, рассыпались подснежники.

Мама с Алиной принесли домой крохотный букетик первых весенних цветов, и наполнив кувшин водой, мама стала переливать воду из него в вазу.

И тут случилось непредвиденное – вазочка треснула и раскололась на две части, а вода залила подоконник.

Мама взяла в руки осколки, намазанные по разбитым краям разноцветным пластилином, и внимательно посмотрела на Алину.

А та подбежала, прижалась к ней и заплакала:

– Мамочка, я хотела… я хотела раньше…

– Раньше сказать о разбитой вазе?

– Да, – всхлипывала Алина.

– Я знаю, дочка, что ты с того самого дня, когда разбила вазу и замазала её пластилином, хотела рассказать мне обо всём.

– Ты разве знала?

– Знала.

– А почему…

– Мне хотелось узнать, как долго ты будешь скрывать свой поступок.

Алина заплакала ещё громче.

Мама ласково гладила её по голове:

– Не страшно, что ты разбила вазу, ведь это произошло случайно. Страшно, что ты скрыла это. И сама, между прочим, мучилась из-за этого. Тебе же было неприятно и стыдно, верно?

– Верно, – Алина обняла маму.

– Мне кажется, ты всё поняла. А вазочку мы заклеим хорошим клеем, будет незаметно. Правда, воду в неё наливать будет уже нельзя, но ничего, в ней будут стоять теперь букеты из засушенных цветов.

В конце лета в вазе появились веточки клёна с жёлтыми, резным листьями, они напоминали о школе, и Алина собирала портфель для первого класса.

За её сборами наблюдала красавица со старинной вазы.

Она смотрела мудро и немного грустно, а на её нестареющем лице блуждала загадочная улыбка.

Мама закрыла тетрадь, дописав последнее предложение в рассказе о дочке и вазе.

Она задумалась, потом взглянула в висящее напротив зеркало и вдруг увидела в нём ту неповторимую, живущую века, улыбку, ту самую.

Коньки-конёчки

Шестилетняя Сонечка смотрела в окно, как мальчишки во дворе играют в футбол.

Сама она не могла выйти на улицу, она могла пока только лежать.

Два месяца назад Сонечка упала с высокой горки, а очнулась уже в больнице.

Около неё сидела мама и, держа Сонечку за руку, что-то торопливо и жарко говорила ей, пытаясь то ли успокоить, то ли внушить что-то важное и нужное.

Сонечка поняла, что перенесла сложную операцию, и что «пока, только пока, моя родная, ты не сможешь ходить, но всё наладится, и всё, моя радость, будет хорошо».

Мама говорила ласковые слова, пыталась быть убедительной, но по щекам её текли слёзы, она то и дело всхлипывала, и уже сама Сонечка стала успокаивать маму, мол, «я буду стараться, я буду слушаться, мамочка, чтобы было хорошо».

Вот так, на этом добром слове «хорошо», они вместе потихоньку и успокаивались.

Где-то через месяц после операции Сонечку выписали, ходить она не могла, и её на инвалидной коляске стала возить мама.

Мама работала в ателье, она была портниха и шила на заказ красивые платья.

Иногда она приносила с работы лоскутки тканей, они были разные, пёстрые и однотонные, блестящие, прозрачные и шёлковые.

Мама научила Сонечку делать куклы из этих лоскутков.

Куклы вначале получались неуклюжие, одна рука, например, могла быть длиннее другой, или одна нога короче, или голова сваливалась куда-то набок.

Голову куклам Соня вначале повязывала кусочком ткани вроде платочка, но потом научилась делать волосы из ниток, губки и даже из мочалки.

У неё была Мальвина с голубыми волосами из шёлковых ниток, была завёрнутая в пелёнку, как младенец, кукла-пупс с пушком волос из обычной медицинской ваты; и была принцесса с золотыми косами, эти косы пахли летом, солнцем и деревом, потому что они были из рыжей мочалки, сделанной из душистого липового лыка.

Лица у кукол Соня рисовала цветными карандашами, но глаза были обязательно голубые, губы розовые, а щёки с нежным красным румянцем.

Они жили вдвоём, Соня и мама, и сейчас, из-за болезни, когда Соня перестала ходить в детский сад, маме пришлось брать работу домой.

Часто к ним в гости приходила соседка тётя Клава с дочкой Любой.

Мама и тётя Клава пили чай за столом, разговаривали, а девочки играли, и чаще всего в куклы, сделанные Соней, которые очень нравились Любе.

Но в последнее время Сонечка просила Любу рассказать о фигурном катании.

Любочка была на два года старше и ходила не только в школу, во второй класс, но и на фигурное катание в Ледовый Дворец спорта.

За три года занятий фигурным катанием Любочка научилась многому, она умела красиво вертеться на одной ножке, умела делать ласточку, умела даже прыгать с поворотом, но главное, она умела так плавно и гладко кататься на коньках, что казалось будто она – птица, летящая над прозрачным, ледяным озером.

Иногда они смотрели прошлогоднее видео, где Любочка под Новый год выступала на Ёлке в костюме снежинки.

На ней была воздушная, пышная белая юбка, белая курточка с блёстками, большой белый бант и коньки, тоже белые, блестящие, от которых Соня не могла глаз отвести.

Засыпая, она часто видела, как делает ласточку и прыжок с поворотом, и как она кружится на сверкающем льду – звучит нежная музыка, падают снежинки, и улыбается, глядя на неё, мамочка.

Но наступало утро, Сонечка с трудом переваливалась на инвалидное кресло, мама катила его в ванную, на кухню, начинался новый день, а перед её глазами всё также были белые коньки.

И она начала рисовать их в альбоме – коньки были на фигуристах, мишках, зайчиках и на принцессах, а иногда они одиноко стояли на голубом льду, словно ожидая кого-то.

Потом Сонечка стала вырезать из плотного белого картона коньки всех размеров для всех своих кукол, она прицепляла их тонкой проволокой, и однажды все её куклы превратились в фигуристок.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 24
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Максимка, Толик и каляки-маляки - Галина Смирнова торрент бесплатно.
Комментарии