Тайна мадам Лефевр - Джулия Джастис

Глава 6

Два дня спустя ближе к вечеру Элоди в стариковской одежде и очках с толстыми стеклами, затрудняющими обзор, тяжело опираясь на трость, в сопровождении Клары вошла в пивную постоялого двора, расположенного на западной окраине Вены. Хозяин поспешил к ним, и в этот момент появился Уилл Рэнсли.

– Дядя Фриц, как же я рад, что вы смогли ко мне присоединиться! Надеюсь, поездка из Линца не слишком вас утомила?

Голосом настолько низким, насколько могла, Элоди ответила:

– Терпимо, мой мальчик.

– Хорошо. Господин Шульц, – обратился он к хозяину постоялого двора, – принесите нам в комнату чего-нибудь освежающего, пожалуйста. Жозефина, давай поможем дяде подняться.

Поддерживаемая под руки Кларой и Уиллом, Элоди медленно заковыляла вверх по лестнице. Вздохнула с облегчением, когда оказалась в гостиной, арендованной Рэнсли, за плотно закрытой дверью. Первый этап прошел именно так, как было задумано. Ее охватили восторг и ликование.

Опустившись в кресло и сняв дезориентирующие очки, она подняла голову, увидела, что на лице Уилла сияет теплая, ободряющая улыбка, и очень обрадовалась, хотя внутри все затрепетало. Даже будучи серьезным, Уилл казался привлекательным, но теперь, улыбаясь, сделался и вовсе неотразимым. Ну какая женщина смогла бы сопротивляться ему?

– Браво, мадам. У меня имелись серьезные сомнения на этот счет, но, поспешу отдать вам должное, роль старика вы исполнили очень убедительно.

– Да из вас тоже отличный пожилой господин получился, – сказала она, улыбаясь в ответ. – Не появись вы вместе с Кларой, я не узнала бы вас. А с какой поразительной скоростью вы нанесли на волосы краску, превратившись в брюнета! Я едва успела переодеться в приготовленную вами одежду. Вижу, теперь вы снова поменяли обличье.

Волосы Уилла по-прежнему были темными, но он сменил одежду скромного труженика, в которой был в тот день, когда проник через балкон, на костюм джентльмена, отлично скроенный и из хорошей ткани, однако не настолько модный и элегантный, чтобы привлекать ненужное внимание.

Плотно прилегающий пиджак подчеркивал его широкие плечи, а тесные панталоны – мускулистые ноги. Если даже в скучной одежде клерка он казался Элоди сильным, опасным и мужественным, то теперь за счет соответствующего наряда эффект многократно усилился. Его кричаще-мужественная привлекательность застала Элоди врасплох, усилив нервозность и пробудив желание. Стало интересно, что бы она почувствовала, проведя пальцами по его мускулистым рукам и ногам, плоскому животу и… ниже. Ее губы исследовали бы его рот, щеки и брови над пронзительными бирюзовыми глазами. Осознав, что слишком откровенно смотрит на Уилла, она быстро потупилась, а он заметил ее интерес. Довольно сверкая глазами, он произнес:

– Надеюсь, вам нравится мой новый облик.

– Вы прекрасно выглядите, сэр, и вам это отлично известно! – саркастически воскликнула Клара. – Ах, госпожа, какой же из вас получился восхитительный старый джентльмен! Думаю, сама фрау Гройнер, встреться она нам на лестнице, не заподозрила бы обмана.

– Хорошо, что мы с ней все же не встретились. Я ведь не миссис Сиддонс, – ответила Элоди, потягиваясь и разминая спину, затекшую от необходимости горбиться во время долгого перехода.

– А что вам известно о миссис Сиддонс? – тут же спросил Уилл, бросая на нее подозрительный взгляд.

Мысленно проклиная собственную болтливость, Элоди пояснила:

– Только то, что слышала от англичан во время Венского конгресса. Они превозносили ее игру, уверяя, что ни одна венская актриса ей и в подметки не годится. Ваше умение маскироваться натолкнуло меня на мысль, что вы сами могли бы участвовать в театральных постановках. Как бы иначе вам пришла в голову эта идея с усами? – Отступив от Уилла, Элоди провела рукой у себя над верхней губой. – Они нещадно чесались, заставляя меня беспрестанно чихать. Я опасалась, как бы они не отвалились совсем.

– Прошу прощения за этот просчет, – сардонически отозвался он. – Впредь буду умнее.

– Посмотрим, что еще вы придумаете, – поспешно произнесла она, радуясь, что сумела отвлечь его внимание от дальнейших расспросов по поводу ее знакомства с английским театральным искусством.

– Неудивительно, что у вас спина устала, – сказала Клара. – Мне этот район Вены незнаком, а вы почти ничего не видели за толстыми линзами. Путь сюда, казалось, занял целую вечность. Раз или два я с ужасом думала о том, что мы заблудились.

– Вот этого опасаться не следовало. Я шел за вами по пятам и сразу же помог бы выбрать нужное направление, – заверил Рэнсли. – А также хотел убедиться, что за вами никто не следит.

Получив очередное подтверждение его обстоятельности, Элоди тем не менее уточнила:

– Никто ведь не следил, правда?

– Нет. Вы придумали отличный план.

Заслышав подобное заявление из его уст, Элоди тут же ощутила, как по телу разливается тепло, и выбранила себя за это. Она ведь не мечтательная девчонка, едва не падающая в обморок от похвалы джентльмена. Не стоит забывать, зачем он организовал ее побег, не о ее благополучии печется. И все равно она до сих пор ощущала тепло.

Раздался стук в дверь. Элоди поспешно отвернула безусое лицо, дожидаясь, пока слуга, принесший напитки, поставит поднос на столик и, поклонившись, покинет комнату.

– Не поужинать ли нам? – предложил Рэнсли. – Этот постоялый двор славится хорошей едой.

Элоди недоверчиво покачала головой:

– Как вам удалось узнать подобные вещи?

Он одарил ее загадочной улыбкой:

– Я наделен многочисленными талантами.

– Кто бы сомневался.

Элоди очень не хотелось хвалить его за скрупулезное внимание к деталям, но справедливость одержала победу.

– Фрейлейн, не хотите ли отужинать с нами перед уходом?

Клара согласно кивнула, и они расселись вокруг стола. Элоди было очень интересно, о чем Рэнсли станет говорить за едой, если вообще снизойдет до этого, ведь раньше их общение сводилось к угрозам убить ее и обсуждению планов побега из Вены. К ее вящему удивлению, он с легкостью поддерживал разговор, обсуждая достопримечательности австрийской столицы и расспрашивая Клару, каких важных господ ей удалось повстречать во время Конгресса. Да уж, Уилл Рэнсли действительно наделен многими талантами. С горничной он болтал с той же легкостью, с какой развлекал бы титулованную леди в гостиной своего дяди, графа. Если он вообще часто бывает в этой самой гостиной.

Он признался, что является внебрачным ребенком, но говорит и ведет себя, как представитель знати. Элоди стало интересно, в какой обстановке он чувствует себя вольготнее всего. Что ему больше по душе – блуждать по задворкам крупного города, заводя разговоры с горничными и хозяевами постоялых дворов, или танцевать на балу в окружении богатых и власть имущих? Или и то и другое?