Шесть великих идей - Мортимер Адлер

Я думаю, истинность утверждения о равенстве людей можно защитить от всех заблуждений, но ведь самоочевидная истина не нуждается в доказательствах, не так ли? Следовательно, слова из Декларации независимости не лучший пример самоочевидной истины, хотя само положение, несомненно, правдиво.

Еще одна группа суждений, относящихся к зоне уверенности, — это очевидные — но не самоочевидные — истины. Мне не нужно выводить собственное существование из своего умения мыслить, как это делал Декарт[23]. Я воспринимаю свое существование непосредственно, равно как и бытие других физических объектов вокруг меня. Если относительно этого суждения и может существовать хоть какое-то сомнение, то оно заключается лишь в том, подвержен ли я галлюцинациям или нормально воспринимаю реальную действительность.

Коль скоро я не страдаю галлюцинациями, у меня не может быть сомнений в реальном существовании объектов, которые я воспринимаю непосредственно. Правда, от полной уверенности подобное утверждение отделяет небольшой нюанс: вероятность того, что сам процесс моего восприятия может быть неадекватен.

Другой вопрос — существуют ли объекты моего восприятия тогда, когда я их не осознаю? Лично я предпочитаю думать, что это так. Ответ на него не является ни очевидным, ни самоочевидным. Для того чтобы доказать правильность того или иного ответа, потребуются логические аргументы.

Когда мы начинаем рассуждать о фактическом существовании объектов, находящихся вне нашего восприятия в настоящий момент, об их реальности в другое время и в другом месте или об их характеристиках, мы переходим из области уверенности в зону сомнений. Наши органы чувств гораздо реже ошибаются, чем память, но и ощущения, и воспоминания могут стать основой неточных или даже неверных выводов.

Суждения относительно наших воспоминаний и результатов восприятия обычно относятся к деталям — передо мной один предмет, а не другой, я помню это событие, а не то. Мы также склонны делать обобщения на основании нашего непосредственного опыта восприятия. Чаще всего мы настаиваем именно на тех суждениях, которые представляют собой обобщения собственного жизненного опыта. Многие из них в итоге оказываются безосновательными, так как мы применяем частные критерии для описания общих ситуаций. Даже научные обобщения в некоторых случаях дают слишком завышенную оценку. История науки знает много примеров, когда такие обобщения впоследствии опровергались противоречащими им новыми открытиями.

Опровержения такого рода дают нам еще один пример суждений, которые принадлежат к области уверенности. Когда вдруг один-единственный черный лебедь опровергает традиционную точку зрения, будто лебеди бывают только белыми, — наша приобретенная уверенность в ошибочности этого мнения представляет собой знание в строгом значении этого слова, то есть бесспорное, истинное и окончательное. Ни одно событие в будущем уже не сможет снова доказать, что в мире существуют исключительно белые лебеди.

Количество самоочевидных истин незначительно, а вот опровергнутых обобщений — как бытовых, так и научных — гораздо больше. Число очевидных истин, мнение о которых мы составляем на основе собственного восприятия, просто огромно. Но при сравнении зоны уверенности и зоны сомнения важно не количество, а тот факт, что суждения, относящиеся к области сомнений, имеют будущее. Будущее, в котором мы можем не только стремиться к истине, но и однажды достичь ее.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Стремление к истине

В различных научных дисциплинах и отраслях знаний стремление к истине достигается по-разному: при помощи всевозможных методов и устройств, предназначенных для исправления ошибок или расширения области познания. Пути, которыми идут математики к созданию более совершенных формул, не похожи на методы, использующиеся историками для совершения новых открытий и пересмотра своих представлений о прошлом. В естественных дисциплинах применяют собственные методы и технологии, а в социальных науках — специфические системы сбора данных.

Если не обращать внимания на эти различия, то общие принципы стремления к истине — общие для всех научных дисциплин и отраслей знаний — выглядят следующим образом: 1) пополнение корпуса существующих и доказанных истин новыми; 2) замена не слишком точных и исчерпывающих определений; 3) выявление ошибок и несоответствий, корректировка ошибочных утверждений; 4) отказ от опровергнутых обобщений, гипотез и теорий.

Благодаря этим принципам, которые могут применяться и последовательно, и одновременно, область известных научных фактов расширяется и постепенно приближается к истинному знанию. Зерна отделяются от плевел, ошибки устраняются из научных предположений, и те становятся все более и более соответствующими истине.

Конечная цель этого процесса — познание абсолютной истины — недостижима. Как бы долго мы ни шли к истине, наш путь будет бесконечным. В принципе такое стремление означает прогресс, хотя иногда науке приходится стоять на месте, а порой возникают непреодолимые препятствия. Тем не менее стремление к истине заканчивается лишь тогда, когда мы слишком отчаиваемся, чтобы двигаться дальше.

Оглядываясь назад, на процессы поиска истины, происходившие в прошлом, мы видим, что специалисты каждой научной области (математика, история, естественные науки и прочее) пришли к определенному соглашению. Они договорились считать некоторые утверждения в своей области несомненными, то есть истинными. Разумеется, они не обладают бесспорностью, позволяющей причислить их к очевидным истинам, относящимся к зоне уверенности. Это значит, что тень сомнения, постоянно нависающая над ними из-за возможности опровержения в будущем, в настоящий момент не угрожает их статусу истин, установленному в той или иной области знаний.

Если, напротив, всмотреться в будущее, то процесс стремления к истине представляется иным. На периферии общепринятых и подтвержденных знаний в любой научной области находятся спорные вопросы, по которым специалисты еще не пришли к соглашению. Каждый конфликт мнений порождает новые исследования и эксперименты, критику и споры, призванные разрешить все несоответствия и помочь оппонентам достичь согласия. После этого спорный вопрос считается решенным, а стремление к истине подталкивает исследователей вперед, к неизведанным областям.

Движение от спорных вопросов к решенным или от конфликтов к согласию задает направление нашему стремлению к истине. Каждый шаг в этом направлении представляет собой драматичный эпизод долгой истории человеческого познания.

Вопросы, по которым ученые не достигли согласия, являются самыми важными на нашем пути к истине именно потому, что их можно исследовать и привести к единому приемлемому решению. Но существуют и другие вопросы, которые вызывают разногласия между людьми, — вопросы вкуса, а не истины.

Нам всем известна банальная сентенция «о вкусах не спорят» (лат. de gustibus non est disputandum). Нет смысла устраивать дискуссии по поводу того, нравится вам что-то или не нравится. Пользы от этого никакой, а различия во вкусах по какому бы то ни было вопросу преодолеть все равно не удастся. Споры о предпочтениях не приведут участников обсуждения к согласию. Самое мудрое решение — придерживаться собственных взглядов, а мнения и вкусы других людей воспринимать толерантно.

Что касается установления истины, то здесь мы можем использовать максиму «об истине спорят» (лат. de veritate disputandum est). Дискуссии об истинности того или иного суждения являются плодотворными. Если истинность наших убеждений и мнений ставится под сомнение, мы должны быть готовы к полемике с оппонентами и делать все от нас зависящее, чтобы прийти к согласию. В данном случае следует проявлять мудрость, что означает вступать в полемику, а не уклоняться от нее. Когда речь заходит об истине, нельзя допускать никаких разногласий.

Я не утверждаю, что при возникновении дискуссий люди всегда достигают соглашения. Некоторые вопросы настолько сложны, что по ним невозможно прийти к согласию в ближайшем будущем, используя доступные нам на данный момент ресурсы. Тем не менее никогда нельзя отказываться от этих попыток, если дело касается не вкусовых предпочтений, а объективных истин. Отступать от споров вокруг истины — значит перестать стремиться к ней.

Некоторые дебаты продолжаются довольно долго и без ощутимого результата, что не дает нам права смириться с точкой зрения, которую мы считаем неправильной. До тех пор пока мы можем исследовать спорный вопрос любыми экспериментальными или теоретическими методами и заниматься поисками ответа, приемлемого для всех спорящих сторон (даже если в будущем этот ответ может быть изменен), мы обязаны делать это во имя истины.