Измена. Предателей не прощают (СИ) - Гец Агата

- Привет, - говорю я и сажусь за стол.

- Ну здравствуй, - произносит Глеб, вытирает губы салфеткой и тянется ко мне.

Серьезно? Он хочет, чтобы я его поцеловала? Отворачиваюсь, но он берет меня пальцами за подбородок и разворачивает к себе. Секунду мы смотрим друг другу в глаза, и он прикасается губами к моей щеке. Видимо по моему лицу проходит гримаса омерзения, потому как он начинает смеяться, но его глаза остаются злыми.

- Да брось, дорогая! Ну я же не зверь. Честное слово, ты прям слишком эмоционально ко всему относишься.

- Хорошо, милый, как скажешь. – отвечаю в тон ему. – Я слишком эмоционально отношусь. А напомни, почему мы тут? Ах да! Кто-то, а именно ты, спит с моей…

- Да, да... Я помню. – перебивает меня Глеб. - Что тебе заказать?

- Нечего. Я не голодна.

- О, ты была в хорошем месте. Тебя там не только приютили, но и накормили.

- Да, представь себе.

- А скажи, в этом хорошем месте меня тоже могут приютить? – он смотрит на меня холодными глазами и делает глоток кофе.

- Тебя уже приютила Леночка между своих ног – тебе мало?

Глеб заходится кашлем.

- Какая ты оказывается! А, Маринка! – он вытирает рот салфеткой.

- Какая, Глебчик?

- Ты оказывается у нас такая злопамятная, такая язвительная, интересно ты всегда такой была или я просто не замечал?

- Ну что ты, я все время была серой мышкой. А вот ты был другим животным. Благородным и сильным… Козлом! Наверное, не просто так у тебя фамилия Рогальский, да, милый?

- Что, уже успела мне наставить рога? За сегодняшнюю ночь? Старалась до утра?

- Ну что ты дорогой, это же только ты мне можешь рога делать, да? Я ведь тоже Рогальская! Правда останусь ей не долго!

- А что так? Уже берешь другую фамилию? Не рановато ли после одной ночи? – нависает он надо мной.

- Я в отличие от тебя, всегда могу вернуться к своей прошлой! А ты как был РОГАльским, так и останешься!

Муж поджимает губы.

- Я пас! Пикировка окончилась? Мы можем уже начать общаться, как взрослые люди? Что ты намерена делать? – откидывается он назад на стуле.

- Подавать на развод.

- Это исключено. Я не тебе его дам!

- Что?! - восклицаю я. – То есть как это ты не дашь мне развод? Мы живем в свободной стране!

- Это конечно так. Но ты кое-что забываешь… а я помню. И я не дам тебе развод, потому что забочусь о тебе! Как ты будешь жить, дорогая, и где?

- Ты намекаешь, что у меня нечего нет?

- Именно! И не намекаю, а говорю. Я не могу позволить, чтобы моя жена голодала. – он складывает руки на животе и продолжает буравить меня взглядом.

- Нечего страшного, я уверена, что смогу прожить без тебя и твоих денег.

- На зарплату учительницы начальных классов?

- Да, милый. А тебе вообще надо думать не обо мне. А о моей милой и чудесной сестренке. И вашем будущем ребенке.

По лицу Глеба меняется от этих слов, и я продолжаю:

- Я уверена, что Лена будет отличной матерью и прекрасной женой!

- Знаешь, Марин, вот мне даже обидно! - шипит мой муж. - Почему ты не хочешь побороться за нас? За наш брак?

- Глебушка, - мягко произношу я, зная, как бесит его этот вариант имени, - ты как себя чувствуешь? Головой в душе сегодня не ударился случайно? Бороться? За тебя? После того, что я видела?

- Хорошо! Я дам тебе развод, но давай это обсудим чуть позже? Сначала выполни одну мою просьбу?

Я поднимаю бровь.

- Хочу… Прошу, чтобы завтра, ты встретилась с моими родителями в «Бристоле».

Я открываю рот, чтобы сказать, что его отец уже звонил мне, но решаю промолчать.

- Ты наверняка забыла, но завтра наша годовщина. Я понимаю, что для тебя наш брак уже нечего не значит, и ты готова все сжечь в угоду своим странным желаниям…

Мои брови откровенно ползут вверх от удивления. Какие высокие слова употребляет мой муж! Это вообще на него не похоже.

- А я за это время, готов доказать, что я тебе нужен. Ты не сможешь без меня. – он пытается взять меня за руки, и я прячу их под стол.

- Доказать, что ты нужен мне? Ты бредишь, Глеб? Ну, хорошо. Я буду завтра в ресторане. – соглашаюсь я.

К тому же, я уже обещала Давиду Григорьевичу. И наша годовщина — это прекрасный повод поставить жирную точку в этих отношениях. Разобраться сразу и махом со всей этой веселой семейкой.

- В семь.

- В семь? - переспрашиваю я.

Хм, его отец назвал мне другое время. Я точно это помню, а вот мой муженек никогда не мог правильно запомнить даты и время. Впрочем, сейчас это уже его проблемы.

- Да, в семь. – повторяет мой муж. – И сделай мне одолжение в память о нашей семье, которую ты так хочешь разрушить…

Я просто недоумеваю от этой комедии, но стараюсь сохранять невозмутимый вид.

- Я очень хочу, - продолжает он, - чтобы ты завтра была самой красивой на свете. Самой-самой! Постарайся, пожалуйста. Ради моих родителей. Они всегда любили тебя.

- Хорошо. – удивленно тяну я.

- Я понимаю, что там, где ты сейчас, тебе, наверное, хорошо. Но знай, я всегда был твоей опорой. И тебе без меня будет очень плохо. Очень! Хочу, чтобы ты это поняла. И хорошо подумала о последствиях своих решений.

Муж встает и не прощаясь уходит. А я сижу в легком шоке. Он что сейчас угрожал мне?

В тот момент я даже не подозревала, что уже через тридцать минут его угрозы осуществятся самым мерзким способом.

Глава 18. Алексей

- Куда теперь? - спрашиваю Ромку, после того, как оставили машину на парковке.

- Давай разделимся. Я наверх и поговорю с официантами. У меня есть средство для памяти. – он достает из бумажника пятитысячную купюру и убирает в карман брюк.

- Не сильное ли средство?

- Нормальное. Поверь. – отвечает Ромка. – А ты пройдись по магазинам в ТЦ. Может увидишь ее где-то. На связи!

Поднимаюсь на этаж с бутиками. Захожу в первый попавшийся и описываю Марину. Результата нет. Второй магазин, третий, шестой; косметика, белье, обувь. В последнем говорят, что видели похожую девушку, но по времени это было сразу, как я привез Марину в магазин. При выходе из обувного сталкиваюсь с Ромычем.

-У меня две новости! – выпаливает он.

- Плохая! – говорю упавшим голосом.

- Я ее не нашёл. А хорошая, - сразу продолжает Ромка, не дожидаясь моего вопроса, - официантка, которая обслуживала столик Рогальского, сказала, что посетители явно ссорились. И никаким примирением там и не пахло. Потом Рогальский свалил. Один. А девушка ушла чуть позже. Тоже одна. Глазастая официантка. – довольно улыбается Ромка.

Мне явно становиться легче. Они ушли не вместе, значит еще не все потеряно. Настроение сразу повышается.

- Номерок то взял? – спрашиваю я.

- О, наш Ромео начал шутить? Взял, конечно.

Мы медленно еще раз обходим витрины магазинов. Случайно поднимаю глаза и вижу у кассы какую-то толпу из продавцов и охранника.

- Давай зайдем.

- … не проходит. – слышу конец фразы продавщицы. – Девушка, ну в который раз вам говорю. Мне очень жаль. Может у вас есть карточка другого банка?

И знакомый голос отвечает:

- Я не понимаю, на ней же есть деньги?

- Возможно, но карточка не активна. – продолжает продавщица.

Мы с Ромкой останавливаемся за стеллажами с платьями. Нам видно, как Марина достает из кошелька вторую карточку и кладет на терминал.

- Хорошо, посмотрите вот эту.

- Нет, девушка, эта карточка тоже не активна. - продавщица мотает головой. - Может у вас есть наличка?

- Нет. У меня нет налички. Не понимаю! Давайте попробуем еще раз!

- Девушка, вы пробовали уже раза четыре. Вы задерживаете очередь. Разберитесь с банком, а потом приходите.

- Как же так? – она расстроена и медленно выходит из магазина.

Показываю Ромке жестом, чтобы шел за ней, а сам иду к кассиру. Очереди никакой нет.

- Что там случилось у девушки? – киваю на пакет с покупками.