Загадка номера 622 - Диккер Жоэль

Макер заметил ее тревогу:

– Я обещаю вам, что, если к полудню от Левовича не будет новостей, я сам пойду туда и потребую, чтобы мне открыли его номер. А теперь за работу!

Кристина кивнула. Пришлось подчиниться. Она разобрала утреннюю почту, начав с ежедневных газет, которые получал Левович: “Файнэншл таймс”, “Фигаро”, “Нойе фрайе прессе”, “Коррьере делла сера” и “Трибюн де Женев”, где, мельком взглянув на первую полосу, она прочла, что сегодня в ООН состоится конференция по делам беженцев при участии президентов и премьер-министров многих стран мира.

Затем она взялась за письма и, ознакомившись с их содержанием, зарегистрировала, надписав на конвертах дату.

Она принесла почту Макеру, и тот с тревогой уставился на две внушительные стопки, которые Кристина пополняла каждый день. Жан-Бенедикт, конечно, прав – в этом году он палец о палец не ударил. Расслабился. Пора возвращаться в строй. Причем не откладывая. Если Тарногол узнает, что он даже на письма не отвечает, или, не дай бог, зайдет к нему и увидит кучу неразобранной корреспонденции, его песенка спета.

В открытую дверь кабинета Кристина с нежностью смотрела на своего начальника. Она очень привязалась к Макеру Эвезнеру. Такой доброжелательный, преданный делу, правда, слегка пресыщенный, как все те, кому не пришлось бороться за место под солнцем. Макер благодаря одной лишь своей фамилии мгновенно взлетел по карьерной лестнице и вскоре стал управляющим активами, без всякого испытательного срока и к тому же в тот благословенный период, когда большую часть работы за него выполняли фондовые рынки.

Кристине стало жаль Макера. Он такого не заслужил. Главное, он не заслужил отказа в избрании на пост президента. Он же такой мягкий, приветливый человек. Неизменно любезен, охотно делает комплименты, всегда всем доволен. Она хорошо к нему относилась.

Она никак не ожидала, что Лев и Макер так очаруют ее, каждый по‐своему. Но ей приходилось себя сдерживать. Жан-Бенедикт нанял ее по вполне определенной причине, и ей не следует об этом забывать и выходить за рамки должностных обязанностей. Работа прежде всего.

Ровно в полдень Макер возник на пороге кабинета, запахивая длинное зимнее пальто.

– Ну, я пошел, – провозгласил он, как будто отправлялся на опасное задание.

– Я с вами, – решительно заявила Кристина, вставая.

– Нет, – осадил ее Макер. – На всякий случай оставайтесь на рабочем месте. Я сообщу, как только что‐то узнаю.

Макер вышел из банка и по улице Корратри направился к площади Бель-Эр. Потом зашагал по набережной Безансона Юга к пешеходному мосту Де Берг. Он остановился, любуясь заснеженным пейзажем – в озере отражалось голубое небо, над городом сверкали горы, за островом Руссо взмывал, словно боевое знамя, султан женевского фонтана. “Отель де Берг” стоял на другом берегу. Макер восхищенно взглянул на величественное строение. Даже не догадываясь, что там сейчас происходит.

Глава 7

Слуга Конфедерации

На пятом этаже “Отеля де Берг”, в люксе номер 515, который он занимал круглый год, Лев Левович завязывал галстук, глядя в окно на простиравшееся перед ним Женевское озеро.

Он был в растерянности. Он думал о ней. Он только о ней и думал. Интересно, она провела с ним выходные, потому что действительно любит его или просто от скуки.

Лев поправил пиджак своего костюма-тройки. Посмотревшись в зеркало, убедился в безупречности виндзорского узла на галстуке и заодно восхитился собственной вызывающей красотой. На серебряном подносе стоял кувшинчик с фильтрованным кофе. Лев налил полную чашку, но позволил себе всего один глоток – он и так уже опаздывает, пора бежать. Он взял корзинку с круассанами и направился в ванную комнату.

В огромной ванне нежилась молодая женщина, задумчиво глядя в окно на городской пейзаж. Она приняла решение. Она безумно влюблена в него, но ей лучше его бросить, пока все не зашло слишком далеко. Сколько ж можно изменять мужу. Если об их романе станет известно, он будет страшно унижен, да и Льву не избежать неприятностей в банке. Он столько трудился, чтобы достичь вершин. Придется немедленно с ним порвать. И спасти три жизни. Это разобьет ей сердце, но так надо ради их общего блага.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В этот момент к ней зашел одетый с иголочки Лев. Она невольно им залюбовалась. Поднос с кофе и круассанами он поставил на бортик ванной.

– Завтрак подан, мадам, – улыбнулся он. – Но, учитывая поздний час, могу, если хочешь, сразу заказать обед. К сожалению, мне надо спешить, я и так страшно опаздываю. Оставайся тут, сколько хочешь. Будь как дома.

Она обратила на него взгляд своих голубых глаз и сухо сказала:

– Все кончено, Лев.

Он очень удивился:

– Что ты имеешь в виду, Анастасия?

– Что я тебя бросаю. Все кончено.

Левович встретил ее слова беззаботным смехом.

– Ты не имеешь права так со мной поступить, – изумился он.

– Почему это?

– Потому что мы любим друг друга, – ответил он, словно это само собой разумелось. – Мы всегда любили друг друга. Мы любим друг друга так, как никогда никого не любили. И эта любовь – единственный смысл нашей жизни.

Он не возразила, только раздраженно отмахнулась от него:

– У меня есть муж! Зачем причинять ему страдания. Не могу же я по твоей прихоти проводить все выходные у тебя в номере! Нас в конечном итоге застукают, и весь город будет в курсе. Ты знаешь, как быстро тут распространяются сплетни! Потом неприятностей не оберешься.

Он скорчил презрительную мину:

– Плевал я на неприятности. Наша любовь важнее моей карьеры!

Анастасия почувствовала, что он побеждает и рано или поздно она сдастся. Тогда она постаралась ранить его побольнее.

– Какая любовь? Я не люблю тебя, Лев. Если бы я любила тебя, я бы обручилась с тобой пятнадцать лет назад.

Он промолчал, оторопев. Затем произнес ровным голосом:

– Я предлагаю поужинать сегодня вечером и все спокойно обсудить.

– Нет-нет! Мы больше не увидимся! Я от тебя ухожу! Ты меня слышишь? С меня хватит!

– Это был не вопрос, а утверждение. Я с нетерпением буду ждать нашей встречи. Допустим, здесь, в восемь вечера?

– Я сказала – нет! – воскликнула Анастасия.

Она вышла из ванны, как всегда восхитив Льва своим бесподобным телом, и завернулась в халат. Взяв с туалетного столика мобильник, она набрала номер мужа, и тот мгновенно ответил. Она постаралась, чтобы ее голос звучал нежно и влюбленно.

– Как ты? – спросила она. – Да, я тоже ужасно соскучилась… Выходные?.. Нет, плохо. Больше я эту подругу видеть не хочу… Не важно, расскажу. Слушай, давай устроим романтический ужин сегодня вечером… Ресторан выбери сам, устрой мне сюрприз… Я тоже… До встречи, я страшно рада.

Анастасия нажала на отбой, с вызовом взглянув на своего любовника.

– Сегодня ты ужинаешь один, Лев, – сказала она. – Как ты слышал, мы с мужем идем в ресторан.

Лев и бровью не повел.

– До вечера, Анастасия. В восемь у меня. Я рад, что через несколько часов увижу тебя снова.

С этими словами он вышел из номера и спустился в лобби, где его ждал Альфред Агостинелли, его водитель.

– Привет, Альфред, – дружески окликнул его Лев. – Как дела?

– Я в порядке, спасибо, – ответил Агостинелли, провожая его к машине. – А вы?

– Я на седьмом небе от счастья, Альфред. Я влюблен по уши.

– Вы? – засмеялся Агостинелли. – А кто уверял меня, что любви не существует и вы никогда ни в кого не влюбитесь!

– Она потрясающая!

Альфред завел мотор, и машина выехала на набережную как раз в тот момент, когда Макер подошел к отелю, чудом разминувшись с ними. Агостинелли спросил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– В банк?

– Нет, дорогой Альфред, во Дворец Наций. Там начинается Генеральная конференция ООН по делам беженцев. Только сначала я позвоню Кристине. Я совсем забыл предупредить ее, что утром меня не будет в офисе. Бедняжка, наверное, места себе не находит.