Фанфик Прорицание Эйвери - Фанфикс.ру айронмайденовский

Судя по реакции, попытка успокоить провалилась.

— Ты что, хочешь сказать, что этот хрен достанет тебя даже в Хогвартсе?! — возопил Антонин, обретя дар речи.

— Даже здесь, — кивнул Эйвери и потянул его за руку, чтобы помочь выбраться из сугроба. — Ой, что это?

Долохов расшвырял ногами снег, и они увидели, что там, на голой и мёрзлой земле растёт цветок с золотым сияющим бутоном. Ему было холодно, но он ждал своего срока, чтобы распуститься.

— Это, наверное, хаффлпаффцы посадили, — сказал Долохов. — Пошли отсюда, а то сломаем что-нибудь.

Эйдан присыпал цветок снегом и выпрямился.

— Кар-р! — раздалось неподалёку, и через несколько секунд оба юноши обнаружили, что на ветке ближайшего дерева сидит громадный ворон, чёрный, как смоль, с рубиновыми глазами.

— Ишь, расселся, — уважительно сказал Антонин. Немного посмотрев на птицу, друзья отправились по тропинке дальше. Эйвери пропустил друга вперёд, немного отстал, обернулся и поклонился птице. Хоть он и был троечником, он знал, что таких больших воронов в природе не бывает.

Он просил совета — он его получил. Под снегом всегда должна таиться жизнь. Жизнь без смерти противоестественна, смерть без жизни бессмысленна и ужасна.

«Но почему же мы ничего не делаем для того, чтобы жить стало чуточку полегче? — размышлял Эйвери, идя рядом с Тони, который явно озаботился тем, как вытащить его из переделки. — Чтобы никто не мучился, чтобы родители не боялись любить своих детей, и любили их не за что-то, а просто так? Почему магглы, когда воюют, стараются убить как можно больше народу? Я бы перечеркнул всё это... но ты указал мне на иное».

Ему открылась простая истина: пока живы люди, до тех пор на земле будет твориться зло. Была только одна надежда.

Что после Рагнарёка всё изменится.

* * *

Остальное слилось для Эйдана в какую-то сплошную бесцветную полосу. Он попросил Антонина снять двадцать баллов с Гриффиндора, но не мог с точностью сказать, когда это было. Он написал письмо родителям и другу, не особо задумываясь о том, что пишет, и забыл, куда его положил.

В понедельник он не пошёл на уроки, и Долохов как мог прикрыл его. Он пролил чернила на кровать, потому что не спал всю ночь и плохо контролировал свои движения. Эйдан не замечал ничего вокруг. Антонин подсовывал ему еду или просто сидел рядом, но не мог ничем помочь. Эйвери видел, что друг искренне хочет пожать горло тому, кто обрёк его на такое, но сил не оставалось даже на то, чтобы представить, как Тони сражается с Тором.

В ночь на вторник Эйвери проснулся от кошмара. Ему приснилось, что Локи хочет вырвать у него ногти, чтобы добавить их в страшную чешую Нагльфара. Он проснулся, парализованный ужасом и, поняв, что больше не заснёт, сел за перевод.

Он начал уже тринадцатый свиток, и перевод приближался к концу. А в ночь на среду случился его персональный Рагнарёк.

21 декабря 1972 года, вечер

Эйдан осмелился выползти со своей работой в гостиную, присел в кресло у камина, и, видимо, было во всём его облике что-то такое, отчего Нотт беспрекословно уступил ему своё законное место и вместе с Крэббом сел на диван.

Эйвери знал, что сегодня последний срок, и, возможно, сегодня он снова увидит покровителя Мидгарда. Может быть, тот снова мимоходом пригладит ему вихор на затылке...

Он строчил в каком-то безумии, пока не понял, что практически не заглядывает в рунический текст. Наспех он сверил свой словно с неба свалившийся перевод с оригиналом. Всё оказалось верно. Эйдан не удивился. Возможно, преподаватель Прорицаний оказался неправ.

И вот уже вздымалась из моря обновлённая земля, а уцелевшие асы собирались, чтобы править новым миром. Скрывшиеся в священной роще мужчина и женщина выходили на свет, чтобы дать начало новым людям. Не таким, как прежде. Возможно, тем, кому и в голову не придёт мучить друг друга и природу вокруг себя.

Эйвери быстро черкал пером по пергаменту, и постепенно к нему приходила твёрдая уверенность, что так всё и будет. Умрёт он, но вслед за ним придут другие, сильнее, умнее и храбрее.

Поставив последнюю точку, он не поверил собственным глазам. Перелистал книгу, но дальше начинались только сказания о рыцарях и не было ни слова о богах. Тогда он обернулся, чтобы сказать Антонину, что закончил, но гостиная позади него была темна и пуста. Часы на стене показывали половину первого ночи.

Эйдан медленно сложил все свои пергаменты и свернул их трубочкой. Положил их на пол у своих ног, придвинул кресло поближе к огню и задремал.

Он открыл глаза, когда часы тихо пробили час ночи, и тут же бросил взгляд вниз, чтобы убедиться, что работа на месте.

Но там, на каминном коврике у его ног лежала горстка пепла.

* * *

Эйвери не помнил, закричал он или нет, когда окончательно понял, что произошло, но сначала он точно не мог пошевелиться и так и замер в кресле.

Потом он бросился на колени, пытаясь найти среди пепла хотя бы один уцелевший кусочек, но всё было тщетно. Тогда он вытащил палочку, но при первом же заклинании весь пепел исчез, как будто его не было.

Эйвери тупо смотрел на коврик, освещаемый затухающим пламенем в камине. Чего ему стоило наложить на пергаменты Огнеупорное заклинание? Вместо этого он сам подложил лакомую добычу Локи под нос. Вряд ли коварный бог не узнал, кому молился Эйвери и какой получил ответ. Неужели смертный в самом деле собирался перехитрить покровителя обмана? Теперь драгоценный перевод пропал, погиб, утерян навечно, а всё из-за проклятой самонадеянности.

Эйдан не сразу почувствовал чьё-то приближение, а почувствовав, шарахнулся в сторону, затаился за креслом, закрыл себе рот руками.

— Эйдан, — тихо позвал Тор. — Твой срок истёк, я пришёл за ответом.

Эйвери слышал, как мягко ступают его сапоги по ворсу ковра. Бог без труда нашёл его, вытащил из-за кресла, потерянного и дрожащего. Оказавшись на ногах, Эйдан тут же рухнул на колени, не желая поднимать глаз.

— Прости! — воскликнул он в полном отчаянии. — Прости меня! Я говорил, что не справлюсь!

— Пойдём, — сказал Тор над его головой, как будто не слыша его. — Я отведу тебя на тинг, где уже собрались все асы, чтобы послушать, что ты скажешь.

Эйвери подавил крик ужаса и вцепился в полу куртки-кольчуги.

— Мне нечего сказать! — прорыдал он. — Я не сберёг перевод, и он сгорел! У меня ничего нет! Пожалуйста, убей меня, хотя бы из милосердия!

Он машинально произносил страшные слова, искренне полагая, что лучше прямо сейчас отправиться в Хель и вправду присоединиться к воинству Локи, чем предстать перед всеми богами, не выполнив данного обещания.

Тор отцепил его пальцы и присел рядом. Эйвери помимо воли пришлось посмотреть в его ярко-голубые глаза. Взгляд был не злым, но укоряющим, и Эйдан зашмыгал носом и вытер слёзы.

— Правильно, — одобрил бог. — Не хочешь же ты прийти на тинг зарёванным?

— Тор, я всё проворонил, — сдавленно сказал ему Эйдан. — Я должен был догадаться, что Локи это всё так не оставит.

— Тш-ш! — строго сказал бог и приложил ему палец к губам. Эйвери так и замер. — Ты сделал перевод?

Эйдан кивнуть не мог, боялся разорвать прикосновение, поэтому моргнул.

— Так почему же ты винишь себя в том, что оказался слабее аса? — спросил Тор. У Эйвери разом высохли слёзы.

— Я думал, ты рассердишься, — признался он.

— Вот в чём дело, — улыбнулся Тор. — Нет, как видишь, я не сержусь.

— Но мне по-прежнему нечего вам сказать, — шёпотом добавил Эйвери и зачем-то пугливо осмотрелся по сторонам.

— Ты голодал? Не спал ночами? Мучился? — спросил бог.

Эйвери кивнул.

— Значит, священное знание не потеряно. Оно в тебе, — сказал Тор и осторожно тронул его грудь, как раз в том месте, куда ударил Локи. — А теперь идём.

Он легко поднял Эйдана с пола, словно тот был пушинкой, и обнял. Эйвери замер, забыв обо всём. Так, наверное, мог обнимать отец или старший брат. Но отец Эйдана подобные нежности не любил, а Роджер Эйвери умер, так никогда и не увидев своего братишку.

— Держись крепче, — сказал Тор.

— Стой! — решительно произнёс знакомый голос от двери, ведущей в спальни. Там стоял Антонин, в пижаме, но с палочкой, направленной в широкую спину Тора. — Немедленно отпусти моего друга, или я за себя не отвечаю!

— Тони! — ахнул Эйдан, не представляя, как теперь это разруливать.

— Я его верну, — пообещал бог, и у Эйвери перед глазами всё поплыло. Он схватился за своего провожатого и уткнулся ему в грудь, зная, что больше ничего от него не зависит. В ушах у него засвистел ветер, а Эйвери, одетый только в рубашку, лёгкие брюки и форменную жилетку, мигом продрог. Однако откуда мог взяться такой свирепый, пронизывающий ветер в тёплой и уютной гостиной Слизерина? Эйдан рискнул высунуть нос из крепких объятий, и ахнул.

Земля осталась далеко внизу: там, в черноте, горели огни маггловских городов и тянулись тонкие светящиеся ниточки — шоссе. Наверху же была такая же чернота, только в ней висели мириады звёзд. Яркие и тусклые, далёкие и близкие, они перемигивались, мерцали, огромной широкой дорогой тянулись с востока на запад.