Вместе поневоле - Дженнифер Фэй

– Ну, раз я застряла тут сегодня, то…

– Мы уже обсуждали это – никакого Рождества.

– Перестань. Будет весело: зажжем гирлянды.

– Я так не думаю.

– Ну ладно, злюка. Я сама наряжу ее. А завтра, когда я уеду, можешь делать что хочешь, хоть выбрасывай, раз она так тебе не угодила.

Джейсон вздохнул. Пусть занимается чем угодно, лишь бы держалась подальше. В самом деле, чего это он? Избавится от этой елки завтра утром, и нет проблем.

– Только не снеси больше ничего тут этим мохнатым чудовищем.

– Это не чудовище, а ель – рождественская ель! Эй, куда это ты собрался?

«Теперь-то ей что нужно?» Он скрестил руки на груди, вены на висках пульсировали от напряжения. Еще одно слово – и он порубит это дерево на дрова для камина.

– Я вообще-то работаю.

Кара словно не слышала.

– Мне кажется, она будет хорошо смотреться рядом с окном, а ты как думаешь? Помоги, пожалуйста, передвинуть вон тот стол. – Она определенно получает удовольствие от издевательств над ним.

Они приступили к работе. Когда стол был сдвинут, ей снова потребовались его сильные руки: на этот раз пришлось держать шестифутовое дерево, пока Кара возилась с подставкой. Он наклонял дерево то так, то эдак, пока она наконец не сочла его положение идеальным.

«В топке – вот где этой ели самое место». Язвительное замечание чуть было не сорвалось с языка. Джейсон всю жизнь считал эти праздники пустой тратой времени.

– Точно не хочешь помочь с украшением? – спросила она.

– У меня правда много работы. – Джейсон взглянул на ее светящееся от восторга лицо: как развешивание нелепых игрушек на этом чертовом дереве может так радовать?

Джейсон задумался. Хотя он и не понимал, из-за чего вся эта суета, видеть Кару счастливой было безумно приятно. Ей определенно следует чаще улыбаться. Лицо полностью преображается, становясь еще прекраснее. Казалось, ее радость материальна и передается окружающим.

– Я в кабинете, на случай если снова понадоблюсь. – Хотя он был уверен, что Кара прекрасно справится и без него.

Джейсон сделал неуверенный шаг к двери и обернулся: Кара уже вовсю копалась в коробке с украшениями. Вот то, чего он и добивался, – она занята, можно наконец расслабиться. Однако чувство, что он пропустит что-то необыкновенное, никак не покидало его.

Он застыл у окна в кабинете: порывы ветра поднимали вихри снега, образуя белоснежный водоворот. Джейсон вздохнул и опустился в кресло. Он тщетно пытался заставить себя вчитаться в последнее уведомление по кредитке, когда настольная лампа вдруг замигала. Сначала Джейсон решил, что ему показалось, но когда мерцание повторилось, он с опасением оглянулся вокруг: все источники света вели себя странно. Возможно, короткое замыкание. Из-за ледяного дождя они могут остаться без электричества. Он схватился за голову и откинулся на спинку кресла: быть наедине с Карой в доме, где единственное освещенное место – у камина, – равнозначно гибели.

Приятная рождественская песенка разносилась по всему дому. Джейсон представил, как девушка порхает в танце по комнате, развешивая игрушки на елке, и поет: счастье в каждой ноте, на ее прекрасном личике – ребяческое выражение. Он бы многое отдал, чтобы быть сейчас рядом с ней.

Он потряс головой, прогоняя мысли о Каре, словно наваждение. На рабочем столе явно чего-то не хватало. Его ноутбук остался в гостиной, где сейчас плясал один из помощников Санты. Нет, туда он ни за что не вернется. К тому же отсутствие еще чего-то не давало ему покоя.

Тут до него дошло: «Проныра!» Ее нигде не было. Кошка, возможно по ошибке считавшая себя собакой, всегда и везде следовала за ним, черная как ночь. Когда он работал за столом, она всегда устраивалась в левом углу, непременно в левом. Джейсону даже пришлось расчистить там специальное местечко. Сегодня оно пустовало. Кара оккупировала его дом и мысли, теперь еще и питомца. А дальше что?

Упаковочная бумага разбросана по всему полу, и в этом хаосе Кара пытается отыскать коробку со стеклянными сосульками.

Вот! Кара достала одну игрушку и продела в петельку проволочный крючок. Она поместила сосульку на нижнюю веточку, где, на ее взгляд, было подходящее пустое место. Да, она прекрасно будет отражать свет от гирлянды. Оставалось проделать то же самое и с остальными.

Где-то в углу послышалось шуршание – это Проныра нашла голубой атласный шар, который теперь летал из стороны в сторону. Кара засмеялась, наблюдая за тем, как кошка носится по комнате, пытаясь его поймать. Жаль, что Саманта не видит. Хотя, если подумать, оно и к лучшему – Каре сейчас не хотелось бы выслушивать нытье по поводу котенка. Девочка давно выпрашивала себе питомца в подарок на Рождество.

Она продолжила свое занятие, как вдруг волоски на шее встали дыбом – так всегда бывало, когда за ней кто-то наблюдал. Не оборачиваясь, Кара сделала несколько шагов назад, любуясь наряженной елкой: каждая деталь была на своем месте, маленькие игрушки – наверху, те, что побольше, – внизу.

– Ну, как тебе?

Она ждала ответа, скрестив руки на груди, но Джейсон молчал.

«Конечно, ему не понравилось».

Кара обернулась, готовая извиниться за все неприятности, которые она доставила за сегодня, но замерла, увидев изумление в его голубых глазах. Джейсон стоял, завороженный, и смотрел на сотворенное ею чудо. Кара поняла – она все-таки смогла затронуть некие струны в его душе.

– Ты нашла все это на чердаке? – заговорил он наконец.

Она кивнула:

– Вспоминаешь их? На некоторых вышито твое имя.

Джейсон подошел ближе и взял в руки миниатюрную фигурку светловолосого мальчика на лошадке-качалке, она тоже была подписана.

– Невероятно… – прошептал он.

– Неужели ты думаешь, твоя бабушка могла их выбросить? – Да и не только их, сказать по правде, на чердаке его ждало еще больше сюрпризов.

– После того как… – он сделал небольшую паузу, – как мама умерла, отец избавился от всего. Он выбросил одежду, книги, рисунки – все, что могло о ней напомнить.

Бедный. Неудивительно, что ребенком он так не любил это место, лишенное всего, что было ему так дорого, – воспоминаний о матери и тех счастливых временах, когда они были вместе. Каре не довелось познакомиться с этой женщиной, но всякий раз, когда Джейсон упоминал о ней, то были слова любви и безграничного уважения. Она иногда задумывалась, как образ чуть ли не святой женщины, постоянно находящийся в его голове, мог повлиять на их собственные отношения: возможно, он иногда сравнивал ее с матерью, и сравнение было не в пользу Кары.

– Даже елочные игрушки?

– Знаешь, она очень любила Рождество. И умерла за неделю до праздника.