Гонки на выживание - Андрей Таманцев

— Удивительный день! — откликнулся Артист. — Семен Злотников впервые жалеет, что он не импотент.

— Не грусти, Казанова, — обнял его за плечи Иван. — Что-что, а это у нас у всех впереди. Если, конечно, крупно повезет и сумеем дожить до этих старческих неожиданностей.

И снова их смех странно разнесся по чужому Двору.

Так, словно сбросив на время гнетущую тяжесть этого нового витка своей общей судьбы, они шагали в сторону Триумфальной арки, мимо Поклонной горы.

— Что будем делать, господа офицеры? — приостановился Артист. — Удрать от них нам все равно не удастся. Судя по всему, нас бросят в дело не сегодня завтра.

Так что не вижу смысла расставаться. Предки мои на даче, квартира свободна и гостеприимна. Аида ко мне, и будем ждать.

— Здоровая мысль! — одобрительно воскликнул Док. — Завалимся к Семке, отоспимся, а там война план покажет.

Кончалась зыбкая предутренняя пора, но гулкая тишина, изредка нарушаемая шелестом одиноко летящей черной правительственной «Волги» или «мерседеса», еще висела над пустынным проспектом.

— У тебя пожрать-то найдется что-нибудь в холодильнике? — спросил Боцман. — А то заглянем в ночной магазин, на всякий случай чего-нибудь прихватим.

Так и сделали. И минут через двадцать, обвешанные пакетами, уже стояли на мостовой у тротуара в надежде голоснуть и поймать таксиста или шального левака.

Но редкие машины проносились мимо — то ли спешили по неотложным делам, то ли орава здоровенных мужиков, блуждающих ни свет ни заря по безлюдному проспекту, мало вдохновляла многоопытных московских шоферюг.

— Пустой номер, — минут через десять безуспешной «ловли» сказал Артист. — Нас никто не возьмет. Шесть таких лбов впустить в свой собственный автомобиль?

Взгляните только на Боцмана или Трубача — это ж надо быть профессиональным самоубийцей!

— К тому же нам большая машина нужна, — сказал Перегудов. — Вроде «рафика» или того же «мицубиси»… И странно, не успел Иван договорить эту фразу, как вдруг вдали показался быстро приближающийся голубой «рафик», который лихо подкатил и лихо осадил около них свой стремительный бег. Молодой парень приоткрыл дверцу и высунулся из машины:

— Куда?

— К «Академической», — сказал Артист.

— А сколько дадите?

— Не обидим, — заверил Пастух.

— Двадцать баксов, — непререкаемым тоном потребовал водитель.

— Ну ты пират, однако, — восхитился Боцман.

— Пират не пират, — ухмыльнулся наглый водила, — а свои сто баксов в день имею.

— Это обезьяна в анекдоте имеет, — поправил Артист.

— А мне по фигу, — отозвался тот. — Ладно, залезайте. Раз вы нищие, могу домчать и за так.

— В каком смысле? — не понял Артист.

— В прямом, прямом… — огрызнулся водитель. — А то «пират», «обезьяна»… Да садитесь вы скорей, чего пялитесь!

В его голосе прозвучало непонятное нетерпение. Впрочем, выбирать не приходилось. Хотелось поскорей убраться с этого Кутузовского, и они быстро забрались в салон голубого микроавтобуса.

Расселись по креслам, машина тронулась и понеслась.

И только тут они заметили, что внутри этот «рафик» какой-то необычныймежду водительским сиденьем и пространством позади него вдруг поднялась прозрачная стеклянная стенка, как в дорогом лимузине или нью-йоркском такси. Все окна машины были завешены плотными розовыми занавесками с дурацкой бахромой по какой-то старой колхозной моде.

Неожиданно с заднего сиденья прозвучал низкий, прокуренный голос:

— Ну что, здорово, орлы! Совсем, что ли, обеднели, на халяву катаетесь?

Все шестеро стремительно обернулись, не веря ушам и глазам своим.

— Мать честная! — воскликнул Пастух. — Константин Дмитриевич! Вы?!

С заднего сиденья на них с усталой улыбкой смотрел тот самый человек, что позавчера на стадионе после гонок на выживание так внимательно следил за ними в бинокль и переговаривался со своей странной маленькой зажигалкой.

— Тихо, тихо! — поднял руку полковник Голубков. — Конечно я, а то кто же?

— Да откуда вы взялись тут? — изумился и Перегудов.

— Как понимаете, доктор, чисто случайно, — усмехнулся полковник. — По какому-то немыслимому стечению обстоятельств. Ладно, ребята. Времени — минуты, а обсудить надо уйму всего.

— Куда, товарищ полковник? — по внутреннему переговорному устройству спросил водитель.

— Куда глаза глядят, а после куда седоки прикажут, — ответил Голубков и щелкнул каким-то рычажком, видимо, отключил связь между водителем и салоном.

— Прошу внимания! — начал полковник. — Согласно оперативным данным мы пришли к выводу, что готовится колоссальная афера. Как мы полагаем, осуществляют ее господа-товарищи чрезвычайно высокого ранга. У нас сложилась некая гипотеза, которая требовала подтверждения… Однако лица, о которых я говорю, сидят столь высоко и прочно, что… В общем, понятно. Для закона они сегодня практически недосягаемы. Поэтому мы ждали каких-то действий с их стороны, которые подтвердили бы, что наши догадки не на пустом месте… Голубков перевел дух и закурил. Сделал пару затяжек и заговорил вновь:

— Примерно три месяца назад мы получили информацию, что эти люди интенсивно ищут небольшую мобильную группу специалистов особого назначения, ну, скажем так, вашего профиля и положения.

— Ага! — сказал Артист. — Наконец-то что-то проясняется.

— Как вы догадываетесь, наш прямой интерес был в том, чтобы в эту группу вошли не какие-то случайные парни со стороны, а наши люди. Конкретнее — вы.

— Почему именно мы? — спросил Пастух.

— Мы вас знаем. Вы проверены в деле. Ваш класс, уровень и возможности нам известны. Когда нам сообщили, что этим тузам вдруг позарез потребовались исполнители, не связанные ни с одной госструктурой, мы вывели их на вас.

— Как говорится, спасибо за доверие, — зло усмехнулся Пастух. — А если это нам на хрен не надо? Или наше согласие больше не требуется? Мы ведь роботы — так?

Без прав и желаний… — Просто взяли нас и подставили, — заключил Боцман.

Голубков молчал, спокойно поглядывая на них.

— Пусть так, — сказал он и раскурил погасшую сигарету. — Дело тут не в словах.

— В конце концов, мы не ваши подчиненные! — воскликнул Пастух. — Мы вообще теперь — ничьи! Вольные шпаки! Хотим — беремся за дело, хотим — нет.

В салоне был полумрак, но они видели, как изменился полковник, как он измотан, сколько морщин прибавилось на его лице за те месяцы, что они не встречались. Он слушал их и терпеливо ждал. И когда они смолкли, сказал:

— Все? Тогда перейдем к делу.

— Никаких дел! — отрубил Пастух. — Дела — в Кремле. А у нас — жизнь.

— Пустой разговор, — сказал полковник. — И вы это знаете не хуже меня. Машина запущена, и деваться уже некуда. Ни вам, ни мне.

— Почему нас ввели в дело, не предупредив? — спросил Пастух.

— По соображениям секретности. Эти «клиенты» и секунды не должны были в вас сомневаться.

— Короче, нас, как болванов, ставят перед фактом? — понимающе кивнул Трубач.

— Именно так, лейтенант Ухов. И хватит антимоний. Вы офицеры, отборный спецназ — и бросьте ваньку валять. Работа есть работа.

— Ну и вы тогда не валяйте! — разозлился Пастух. — У вас хватает спецов и без нас. Есть люди из «Альфы», есть из «Вымпела»! Чем они хуже?

— Я же сказал: никому другому я доверить такую работу не мог. Для этой задачи идеально подошли нам только вы. Но что куда важней — судя по всему, вы подошли им. Классные специалисты, прошли войну, обижены властью, не верите никому и за хороший гонорар готовы на все. Нигде не числитесь, работаете сами от себя, не проходите ни по каким спискам. Что бы ни случилось — никто не вступится, не станет докапываться, искать. Будто вас и не было никогда. Хитрым путем мы довели до них ваши данные и координаты и стали ждать — схватятся за вас или нет.

— Они схватились, — по привычке покусывая губу, сказал Перегудов. — Как понимаю, вы решили поймать свою рыбку на живца?

— Примерно так.

— Ну спасибо, товарищ полковник, — сказал Пастух. — Да вы хоть знаете, в какую кашу нас бросили?

— Знаю… И только эти двое суток принесли благодаря вам столько информации, сколько мы и не рассчитывали получить.

— Информация! Информация! — вдруг снова вскипел Пастух. — Самое главное для вас — информация! Да за эту ночь нас двадцать раз могли угрохать, и никто бы даже костей не нашел! Вы хоть знаете, что было?

— Знаю, — хмуро глядя на кончик дымящейся сигареты, сказал Голубков. — Вас взяли в крутую разработку их люди. Ребята нехилые. Под стать вам. Лишь одного они не учли — что по вашему следу за ними идем мы.

— Их отряд называется СОН, — сказал Боцман. — Они девчонку похитили и прикончили на шоссе.

— Да, — тяжело вздохнул Голубков. — Я знаю.

— И что же, — вскрикнул Муха, — неужто никак нельзя было предотвратить?