Небеса - Бобби Смит

Что теперь делать? Куда идти? Генри подумал о предстоящих опасностях, и нервная дрожь охватила его. Нужно встретиться в тюрьме с профессором, выяснить, что на самом деле случилось. Но раньше завтрашнего утра ему не удастся это сделать.

По дороге к дому мистера Энтони Генри напряженно размышлял над тем, как лучше выполнить последнюю просьбу своего хозяина. Он надеялся, что времени спрятать книги будет достаточно.

— Я не нашел его, — сказал Филипп, встретившись с Робертом у дверей гостиницы.

— Ну, это не так важно, хотя довольно любопытно, что старик делал здесь. Он явно хотел избежать встречи с нами.

— Потом спросим его. Сейчас надо пойти в нотариальную контору и договориться об официальном оглашении завещания, — сказал Филипп. — Хорошо бы сделать это завтра же.

— Ты думаешь, Делл будет возражать?

— Какая разница? Он теперь служит нам, а не отцу. Так пусть и делает, что ему приказывают.

Братья торжествовали. Все прошло по плану. Как удачно они узнали о приезде профессора Еноха Паркера в город и о том, что он хочет пообедать с отцом! Один их знакомый обедал вчера в гостинице и видел, как друзья повздорили, — это было им на руку. Теперь уже оставалось немного, чтобы довести дело до конца: отец мертв, профессор арестован за убийство, а они скоро станут богатыми наследниками.

Несколько месяцев тому назад Филипп выкрал копию отцовского завещания и показал ее Роберту. Они страшно разозлились, узнав, как отец собирался распорядиться венцом. Как это было похоже на него — мучить их, даже находясь в могиле. Но если братья решили достичь чего-то, их ничто не остановит. Они просто ждали удобного случая. Теперь, когда отец мертв, они обязательно найдут венец, и он послужит им до конца их дней.

Филипп вспомнил о Пенни, страстно влюбленной в него, которой он обещал особую «благодарность», если она проникнет в кабинет отца рано утром и возьмет пузырек с лекарством. Именно благодаря ей удалось заменить пузырек другим, в который он налил яд. Филипп обещал сделать ее самой счастливой женщиной, как только суета уляжется и у них появится свободное время. Иногда все случается так, как ты планируешь. И тогда жизнь прекрасна.

— После визита к Деллу нам придется идти домой и разыгрывать роль скорбящих сыновей, — заметил Филипп, когда они отошли от гостиницы.

— А ты думаешь, Делл уже знает?

— Если нет, то мы имеем приятную обязанность сообщить ему об этом. — Филипп холодно улыбнулся.

Генри поднялся на рассвете следующего дня. Он чувствовал, что дело нельзя откладывать ни на минуту. Желая быстрее покончить со своими обязанностями, Филипп и Роберт назначили похороны на двенадцать часов дня, а чтение завещания — на семь вечера. Генри надо срочно ехать в тюрьму поговорить с профессором и передать книги до оглашения завещания. Вчера ему повезло: когда эти двое вернулись, они едва стояли на ногах. Вряд ли молодые господа напились от горя, скорее, отмечали победу. Они лишь коротко спросили его, что он делал в гостинице, и вполне удовлетворились, когда Генри сказал, что хотел повидать там своего друга.

Прихватив немного денег из тех, что ему оставил мистер Энтони — вряд ли он сумеет добиться разрешения поговорить с заключенным, не заплатив немного охране, — Генри отправился в тюрьму. Вскоре он уже ждал во дворике, когда приведут профессора.

— Генри? Славу Богу! — Енох произнес его имя с удивлением, но и в то же время с облегчением.

— Профессор Паркер…

Они пожали друг другу руки. Енох надеялся, что сейчас все прояснится. Он ждал от камердинера хороших вестей, которые помогут ему, и его выпустят на свободу. Один день в тюрьме показался ему вечностью.

— Ужасно! Меня обвиняют в убийстве Лоуренса! Ты что-нибудь знаешь? Ну, хоть что-нибудь? — Профессор напряженно ожидал ответа.

— Ничего. Я бы хотел помочь вам, но мне нечего сказать.

— Проклятие!

— Я верю в вашу невиновность, сэр.

— Спасибо. — Енох благодарно посмотрел на камердинера. — Не знаю точно, но, по-моему, меня арестовали из-за того, что мы с Лоуренсом поспорили за обедом. Он сообщил мне одну новость, которая потрясла меня, я разгорячился… Но мы даже не поссорились! Мы поехали к нему домой, и проговорили там несколько часов. Когда я ушел, с ним все было в порядке. Не знаю, что могло случиться…

— Я тоже не знаю, что произошло. Знаю только, что Филипп и Роберт назначили похороны на сегодня.

— Так скоро? — Енох с недоумением посмотрел на него. — Значит, все, что сообщил мне Лоуренс, — правда?

— Что все?

— Он сказал, что лишил их наследства… Он чувствовал себя очень одиноко — ни детей, ни семьи…

Генри подозревал об этом с момента того разговора о книгах.

— Они еще не знают об этом. Узнают сегодня в семь часов, когда огласят завещание. Мистер Энтони рассказал вам обо всем? — Слуга вытащил запакованную книгу из кармана и вручил ее Паркеру.

— Книга… — Он взял ее из рук Генри так осторожно, словно это была величайшая ценность в мире.

— Я не могу взять ее.

— Но мистер Энтони настаивал… Она должна быть у вас.

— Книга слишком дорога, чтобы подвергать ее риску, Генри. Я не могу хранить ее здесь. Бог знает, что может случиться с ней здесь, она может попасть в руки Филиппа и Роберта.

— Но что же делать, сэр?

— Пошли ее по моему адресу в Бостон. Там она будет надежно спрятана. Алекс поймет, что с ней делать.

— Вы уверены?

— У нас нет выбора, — твердо ответил профессор.

— Я сделаю так, как вы сказали, сэр.

— Спасибо, Генри. Ты настоящий друг.

На какой-то момент Паркер забыл о своем положении, так велик был соблазн прочитать книгу, узнать о венце, но реальность напомнила о себе. Он должен вернуться в тюрьму.

— Профессор Паркер, я сделаю все, чтобы помочь вам. Я знаю, что не вы отравили мистера Лоуренса.

— Похоже, только ты мне и веришь.

— Время! — крикнул охранник, подходя к заключенному.

— Генри, ты моя последняя надежда.

Паркера увели. Глядя ему вслед, Генри решил во что бы то ни стало найти способ доказать невиновность профессора.

Верный своему слову, камердинер отправил по почте оставшиеся две книги, согласно договоренности: одну — в Бостон дочери Еноха Паркера, другую — Мэттью Маккитрику. Избавившись от книг, он почувствовал величайшее облегчение. Он сделал все вовремя, ведь вечером наверняка будет скандал, когда Филипп и Роберт узнают о том, что написано в завещании.

Темные тучи нависли над городом, время от времени громыхал гром — все обещало дождь. Филипп стоял у гроба, прислушиваясь к прощальным речам и стараясь выглядеть скорбно, как подобает любящему сыну. На самом деле он боялся только одного: как бы собрание не затянулось и они не попали под дождь. Скорее бы все кончилось. Еще придется принимать посетителей, выслушивать соболезнования… Все будут говорить о любви и уважении, которого заслуживал умерший. А он презирал своего отца, презирал его бережливость и экономность. Как только он получит наследство, он покажет всему Лондону, как надо жить!