Адские чары - Вера Крыжановская

— За кого ты меня принимаешь?! Говори, не бойся. Я буду нема, как рыба.

— Так вот. На моё счастье, в Севастополь пришёл тогда броненосец, на котором служит наш с тобой кузен Мишель. Он заехал ко мне… Ах, какой он стал красивый, — если бы ты видела, — и вместе с тем любезный, широкая натура… Словом, я была очарована, впрочем, и он нашёл, что я похорошела. Мишель начал за мной страшно ухаживать и вот… Во время одной из прогулок при лунном свете всё это само собой устроилось. А через некоторое время я убедилась, что и прогулки при луне бывают не без пользы.

Сандро был без ума, понятно, от радости… Ха-ха-ха! А дядя сам крестил моего мальчугана. Мы поспешили, как раз вовремя, потому что месяца через два после рождения Вити, дядя умер, а мы прикарманили его наследство. Уф! Награда была заслуженной, но уж в другой раз меня на удочку такую не поймают!

— Как всё на свете меняется! Помнишь, в пансионе ты возмущалась развратными идеями модных романистов, а мне проповедовали супружеские и семейные добродетели, — заметила, смеясь, Кира.

— Ну-у, это были бредни пансионерок! С тех пор я убедилась, что все эти «Семейные добродетели» совершенно вышли из моды, а мужчины, как черти от ладана, бегут прочь от одного запаха «строгой добродетели».

Да и мужу надоест жена, которая заботиться лишь об исправности желудка у ребёнка или о хозяйстве. Словом, мужчины сторонятся наседки, занятой только своим курятником.

— Если я тебя правильно поняла, ты значит, отказываешься впредь от любовных похождений? Говорят, у вас — образцовое супружество, — лукаво заметила Кира.

— Ты меня плохо поняла. Конечно, мы живем с мужем очень хорошо и никогда не ссоримся, а я, когда и где нужно, умею закрывать глаза. Но так как со своей стороны я осторожна, то муж мой, действительно, ничего не видит. Сандро доверяет мне слепо. А не иметь возлюбленного просто невозможно, это даже нездорово!

— Ого! Откуда же ты это взяла?

— Это мне сказал один учёный врач, у которого была громадная практика по этой части. Он доказывал, что все добродетельные, верные своим мужьям жёны становятся, с течением времени, вялыми и жиреют. И он совершенно прав. Это просто и логично. Для молодой, полной сил женщины вредно не иметь любовника. Муж — это часто подаваемое кушанье, которое скоро приедается и убивает аппетит, привычка исключает приятное волнение, а перемена согревает кровь, поддерживает энергию, этим сберегаются красота, легкость движений, словом — шик.

— Ты так проворна, весела и очаровательна, Зизи, что надо полагать, добросовестно использовала советы «великого учёного», — смеясь от души, сказала Кира.

— Совершенная правда! Я хочу остаться красивой и отказываюсь от «сувениров», вроде того, который мне оставила моя севастопольская прогулка при луне. Впрочем, я скромна, и за четыре года супружества у меня было всего только три «перемены декораций». Ну, да ещё одна, самая безобидная мимолётная интрижка, доставившая однако, мне чудный браслет. А Сандро уверен, что я купила его на свои сбережения! Ха-ха-ха!

— Скажи пожалуйста, вот одна дама говорила мне, что материнство — невыразимое чувство. Правда это? Ведь ты обожаешь свою крошку?

Зизи оттолкнула тарелку и, взяв свою болонку, положила её себе на колени.

— Как тебе сказать? Видишь ли, мой бутуз забавен, конечно, пока он не вопит. Когда он наряжен, закутан в кружева и все им любуются да спрашивают: «Это Ваш? Какой очаровательный ребёнок», — тогда, сознаюсь, это очень приятно и лестно. Но…

Она скорчила гримасу.

— В общем, произведение его на свет мне так дорого стоило, что, говоря по совести, я не знаю, люблю ли я его больше моей Башки.

И она нежно поцеловала мордочку собачки.

— Ну, обо мне — довольно, я во всём покаялась. Теперь ты скажи, любишь ли ты своего мужа. Басаргин недурен. А может быть, у тебя уже был возлюбленный? А? Выбор велик, особенно для такой красивой женщины, как ты…

— Полагаю, что достать себе возлюбленного нетрудно, но пока я об этом не думала. Это не означает, что я навсегда даю зарок, напротив… Ведь это, говоришь ты, полезно для здоровья? Ха-ха-ха! Только пока я ещё никого не выбрала.

— В таком случае желаю успеха! Я вижу, что любовь к твоему Алексею тебя тяготит, — лукаво подмигивая, со смехом заметила Зизи.

— Столько же, я полагаю, как и твоя к твоему Сандро, — вторила ей Кира.

Затем Зизи переоделась и вместе с Кирой вышли на террасу в ожидании обеда и возвращения Алексея Аркадьевича, который уехал верхом.

Разговорившись про соседей, Зизи обрадовалась, когда узнала, что семья Фрейндлих проживает рядом, так как познакомились с Олгой Дмитриевной прошлой осенью в Ялте.

— Завтра же, непременно, пойду с визитом к этой прелестной женщине, — сказала Зизи.

И тут же рассказала очень мало лестного о похождении прелестной женщины в Крыму.

Вдруг она остановилась и всплеснула руками.

— Ах, какого интересного кавалера я видела здесь на станции. Он поджидал какого-то господина, приехавшего с нашим поездом, и они вместе уехали на автомобиле. Как он мне понравился! Высокого роста, стройный брюнет, с жгучими глазами и острой бородкой. У него иностранный облик, и в нём есть что-то рыцарское. Таким должен быть д’Артаньян или какой-нибудь придворный времён Варфоломеевской ночи. Кто бы это мог быть? Ты не знаешь? С таким кавалером я с наслаждением погуляла бы при луне, — восторженно закончила она.

Кира слегка покраснела.

— Однако ты времени не теряешь, если уже готова гулять с человеком, которого даже не знаешь по имени. Это, знаешь ли, слишком.

— Желать — это ещё не значит грешить. Однако кто бы это мог быть?

— Вероятно, маркиз Керведек. За исключением мужа и Фрейндлиха, у него одного есть автомобиль. Но твоё описание справедливо лишь в отношении его внешности. Это циничный и распущенный господин.

Зизи промолчала. Возвращение Басаргина дало другое направление разговору.

На другой день приятельницы отправились к Ольге Дмитриевне. Та, увидав Зизи, пришла в восторг и оставила всех у себя обедать.

Вечером пришёл маркиз с приятелем, приехавшим к нему в гости на неделю. Вслед за этим у Керведека с Зизи начался оживлённый флирт к неудовольствию Киры. Она задыхалась от ревности. Эта неделя для Басаргина была пыткой.

У неё на глазах, открыто завязалась интрига у Зизи с маркизом. Керведек стал почти ежедневно бывать в доме, но всё его внимание было обрашено на Зизи. Та, видимо, была без ума от него и даже не старалась скрывать своего увлечения.

Кира потеряла сон и аппетит, а нервы окончательно развинтились. Ей было очень трудно скрывать свои чувства. Она вся горела и дрожала, когда чёрные глаза маркиза, равнодушно скользнувши по ней, страстно глядели на Зизи.