Четыре Георга - Уильям Теккерей

"Нынче у нас крещение, и Его Величество, а также Принц Уэльский и все рыцари орденов Подвязки, Шотландского Чертополоха и Бани явились в воротниках своих орденов. Их Величества, Принц Уэльский и три старшие принцессы отправились в дворцовую капеллу, предшествуемые герольдами. Герцог Манчестерский нес державный меч. Король и принц, в соответствии с обычаем, положили к алтарю приношения золотом, ладаном и миррой. А вечером Их Величества играли с придворными в азарт в пользу старшего конюшего; говорят, Король выиграл 600 гиней; Королева - 360; Принцесса Амелия - 20; Принцесса Каролина - 10; а герцог Графтон и граф Портмор - по нескольку тысяч".

Перелистаем дальше эту хронику за 1731 год и посмотрим, чем занимались другие наши предки.

"Корк, 15 января. - Сегодня некто Тим Кронин приговорен к смертной казни за убийство и ограбление мистера Сэлинджера и его супруги - он будет повешен на две минуты, после чего обезглавлен и четвертован и остатки будут выставлены на четырех перекрестках. Преступник состоял в услужении у мистера Сэлинджера и совершил убийство в сговоре со служанкой, каковая приговорена к сожжению на костре; а равно и с садовником, которому он потом нанес удар по голове, дабы не делиться с ним добычей.

3 января. - На дороге близ Стоуна, в Стаффордшире, некий ирландский джентльмен стрелял в почтальона, каковой почтальон два дня спустя скончался, а означенный джентльмен взят под стражу.

В Бангэе, графство Суффолк, в конюшне джентльмена был найден повесившийся бедняк. Обнаруживший его человек перерезал веревку и побежал за подмогой, а нож свой оставил. Бедняк, придя в чувство, перерезал этим ножом себе горло и прыгнул в протекавшую рядом реку; однако мимо проезжали люди и успели его вытащить, и теперь он, по-видимому, останется жить. Достопочтенный Томас Финч, брат графа Ноттингемского, назначен послом в Гаагу на место графа Честерфилда, который в настоящее время возвращается на родину.

Уильям Купер, эсквайр, и его преподобие мистер Джон Купер, личный капеллан Ее Величества и владелец прихода Грейт-Беркхемстед в графстве Хартфордшир, назначены в Комиссию по делам о несостоятельности.

Чарльз Крей, эсквайр, и Макнамара, эсквайр, между которыми существовала давняя вражда, приведшая к тому, что на протяжении последних трех лет оба свыше пятидесяти раз привлекались к ответственности за нарушение общественной тишины, встретились в присутствии мистера Эйрса из Галловэя и разрядили друг в друга пистолеты, вследствие чего все трое были на месте убиты, к великой радости своих миролюбивых соседей, как добавляют ирландские газеты.

Цена на пшеницу стоит от 26 до 28 шиллингов квартер; на трехпроцентные облигации - 92; на лучший сахар рафинад - около 9 1/4 за голову; на чай китайский черный - 12-14 ш., индийский - 18 ш., китайский зеленый - 36 шиллингов за фунт.

В Эксоне сэр У. Кортни, баронет, с большой торжественностью отпраздновал день рождения сына; присутствовало более тысячи человек. Была зажарена целиком бычья туша, выставлена бочка вина и несколько бочек пива и сидра для арендаторов. Одновременно сэр Уильям выделил сыну, достигшему совершеннолетия, замок Паудрэм и большое имение.

Чарльзворт и Кокс, два стряпчих, осужденные за подлог, были выставлены к позорному столбу перед Королевской Биржей. Первый жестоко пострадал от жителей, ко второму же публика была благосклонна, человек шесть или семь поднялись к позорному столбу, дабы защитить его от оскорблений черни.

Убился насмерть мальчик, упав на железные пики с фонаря, куда взобрался, чтобы лучше видеть мамашу Нидем у позорного столба.

Мэри Линн сожжена на костре за участие в убийстве своей хозяйки.

Александру Расселу, пехотному солдату, приговоренному на январской судебной сессии к смертной казни за уличный грабеж, заменили смертный приговор пожизненной каторгой в колониях, однако, получив тем временем наследство, он был помилован подчистую.

Пэр Англии лорд Джон Рассел заключил брак с леди Дианой Спенсер в своей резиденции Мальборо-Хаус. Он имеет в настоящее время состояние в 30000 фунтов и получит еще 100000 после смерти бабки, вдовствующей герцогини Мальборо.

1 марта, в день рождения Королевы, когда Ее Величеству исполнилось сорок восемь лет, в Сент-Джеймском дворце состоялось большое собрание внати. Ее Величество была в роскошном туалете с кисейным, шитым цветами головным убором; в подобном же уборе была и Ее Королевское Высочество. Самое богатое платье, как находят, было на лорде Портмуре, хотя у одного итальянского графа взамен пуговиц было нашито двадцать четыре бриллианта".

Новое платье ко дню монаршего рождения считалось непременным для всех верноподданных граждан. Об этом обычае несколько раз упоминается у Свифта. Постоянно пишет о нем и Уолпол - со смехом, однако заказывает себе новомодную одежду из Парижа. Если король и королева не пользуются любовью, на утреннем приеме во дворце бывает мало новых туалетов. Генри Фильдинг в статье, направленной против Претендента, шотландцев, французов и папистов, которая была опубликована в третьем номере "Истинного патриота", рисует воображаемую картину: Лондон захвачен Претендентом, самого Фильдинга сейчас должны повесить за верность короне, веревка уже стянула ему шею - и дальше он пишет: "Тут в спальню вбежала моя дочурка и положила конец сновидениям, пальчиками раскрыв мне веки и пролепетав, что пришел портной и принес мне новое платье ко дню рождения Его Величества". В его "Щеголе из Темпла" герой наряжается на день рождения короля в серый бархатный костюм за сорок фунтов. Можно не сомневаться, что сам мистер Гарри Фильдинг тоже имел во что по такому случаю нарядиться.

Дни торжеств были, бесспорно, грандиозны, зато будничная жизнь при дворе была невыносимо скучной.

"Не стану досаждать Вам, - пишет Гарвей в письма к леди Сандон, описанием наших занятий в Хемптон-Корте. Никакая рабочая лошадь не ходит так строго все по одному неизменному кругу; так что, определив с помощью календаря день недели и с помощью часов - время суток, Вы можете с полной достоверностью сказать, не прибегая к иным источникам сведений, помимо собственной памяти, что именно сейчас происходит в стенах дворца. Прогулки пешком и в портшезах, приемы и аудиенции заполняют утро. А вечером Король играет в коммерс или трик-трак, а Королева - в кадриль, и каждый вечер бедная леди Шарлотта принимает ее вызов, и Королева дергает ее за капюшон а Наследная Принцесса щелкает ее по пальцам. Герцог Графтон еженощно на сон грядущий принимает снотворную дозу успокоительной лотереи, сладко засыпая между принцессами Амелией и Каролиной. Лорд Грэнтем бродит из комнаты в комнату, точно безутешный призрак, а на устах его печать, как пишет Драйден; по временам он ни с того ни с сего вдруг взбадривается, словно огонь в очаге, который помешали кочергой, чтобы ярче горел. Но вот, наконец, Король встает; игра окончена; можно расходиться. Их Королевские Величества удаляются, он - об руку с леди Шарлоттой, она - с лордом Лиффордом; лорд Грэнтем уходит с леди Фрэнсис и мистером Кларком; кто идет ужинать, кто прямо спать; и так день да ночь - сутки прочь".

Любовь короля к родному Ганноверу служила предметом довольно грубых шуток для его английских подданных; при упоминании о сосисках с капустой все неизменно покатывались со смеху. Еще когда к нам приехал наш теперешний принц-консорт, на улицах Лондона распевали песенки, в которых высмеивалось все немецкое. В витринах колбасных лавок выставлялись гигантские сосиски, служившие, как надо было понимать, ежедневной излюбленной пищей немецких господ. Я сам помню карикатуры по случаю бракосочетания принца Леопольда с принцессой Шарлоттой; высокородный принц изображался в лохмотьях. Супругу Георга III называли нищей германской герцогиней, поскольку в Англии считалось, что все герцоги, кроме английских, нищие. Король Георг платил нам той же монетой. Он считал, что нигде, кроме Германии, нет хороших манер. Однажды Сара Мальборо прибыла с визитом к принцессе как раз в тот момент, когда ее королевское высочество секла одного из своих монарших отпрысков. По этому поводу находившийся тут же Георг заметил ей: "Да, в Англии ни у кого нет хороших манер, потому что смолоду вас плохо воспитывают". Он утверждал, что в Англии ни один повар не умеет жарить мясо, ни один кучер не умеет править лошадьми; он счел возможным усомниться в превосходстве нашей знати, наших лошадей и нашего ростбифа!

Пока он находился вдали от своего возлюбленного Ганновера, там все оставалось так же, как и при нем. В конюшнях содержалось восемьсот лошадей, при дворе сохраняли полный штат камергеров, гофмейстеров и пажей; каждую субботу при дворе устраивались ассамблеи - церемонии, на мой взгляд, благородные и трогательные, на которых собиралась вся ганноверская знать. В зале ассамблей устанавливалось большое кресло, на сиденье помещался портрет короля. Вельможи, поочередно выступая вперед, кланялись креслу и образу Навуходоносорову и говорили вполголоса те речи, которые они произносили бы, восседай перед ними в кресле сам владетельный курфюрст.