Последний Хранитель - Борис Бабкин

– Перестаньте! – раздался отчаянный крик бегущей Маши.

– Отставить! – требовательно крикнул подбежавший Иванов.

Пономарев, резко повернувшись, сбил Марию с ног и лег на нее сверху. На его правом плече пулей был пробит пиджак. Его охранники, прикрывая собой шефа, открыли бешеный огонь куда-то в сторону. Куда, в кого? Откуда взялась дырка в пиджаке Пономарева? Похоже, это его стрелки ухлопали двоих «снайперов-невидимок». Люди Иванова быстро взяли в кольцо лежавших Марию и Пономарева.

– Ворошиловские стрелки, – усмехнулся Иванов. – Кто же их сделал?

– Он ранен, – выбираясь из-под лежавшего на ней Пономарева, крикнула Мария.

– Поднимите его и вызывайте «скорую»! – приказал Иванов. Посмотрел на охранников Пономарева.

– Это уже второе покушение на него за месяц… – сказал один из них.

– Похоже, били в нее, – кивнул Иванов. – А попали в охрану.

– Ну вот, – открыв глаза, слабо улыбнулся Пономарев. – Я в порядке. А как вы тут оказались? – спросил он. – Я не рассчитывал, что вы поедете на кладбище…

– Молчи, – остановила его Мария, – У тебя пуля в плече.

– Вскользь прошла, – пошевелив плечом, простонал он. – Просто царапина. А вы кому-то перешли дорогу, – вздохнул он.

– Значит, ничего серьезного, – пробормотал Иванов. – Отставить «скорую», а то милиция сейчас же пронюхает. Дойти до машины сможешь? – спросил он Пономарева.

– Да, – кивнул тот.

Его подняли.

– Ко мне, – решила Мария. – И пусть приедет Мария Павловна, – приказала она Иванову.

– Понял, – кивнул тот.

– А с трупами чего делать? – спросил один из охранников.

– Придется все-таки милицию вызывать, – недовольно проговорил Иванов. – Но нас не приплетай, – попросил он. – Нас тут не было…

– Какого хрена он там нарисовался? – зло спросил Горец. – И кто он вообще такой?

– Один из новых русских, – усмехнулся Кабан. – Их сейчас бизнесменами называют. И охрана у него меткая. Но я вот что заметил, этот чекист хренов не среагировал на «бизнесмена». И его парни не стреляли. Я не понял, что за дела.

– Точно, – кивнул Горец. – Выяснить надо, кто этот придурок и зачем он на кладбище приехал. Такая наколка, блин, – выругался он. – Зачем этот козел подставился? Надеюсь, он труп?

– Узнаем позже, – отозвался Кабан. – Похоже, жив, «скорую» отменили. Менты, правда, нарисовались, но те стрелки – гастролеры. На них меня один парнишка вывел. Один из них снайпером в Чечне был. Три заказа исполнил. В общем, на нас не выйдут. А ты чего заторопился? – поинтересовался он. – Верка, что ли, приехала?

– Она через неделю вернется, – ответил Горец. – И надо все-таки Машку грохнуть. Кто может по-серьезному сработать?

– Зайчик вполне готов, – кивнул Кабан. – Он же биатлоном занимается. И стреляет класс, только с лыжами у него проблемы. Не бежит, а ползет. Но тренируется в стрельбе постоянно.

– Зайчик? – удивленно переспросил Горец. – Да он и мухи-то убить не сможет, а тут…

– Помнишь, Сашу Кудрявого в Тамбове шлепнули? – спросил Кабан.

– И что? – непонимающе посмотрел на него Горец.

– Зайчика работа, – кивнул Кабан. – Он еще и водилу успел уложить. Тот ему морду когда-то набил. А Зайчик злопамятен, сучонок, – засмеялся он.

– Ты в натуре или понт корявый ломаешь? – недоверчиво спросил Горец.

– Да какой понт, – засмеялся Кабан. – Я в натуре базарю. Кудрявого Зайчик убрал. Кстати, через неделю Плешь, который Кудрявого заказал, тоже пулю поймал. Он на балконе йогой занимался, вот ему и всадили пулю в висок. Базарили, что за Кудрявого Плешь замочили, но это параша. Тамбовские не при делах. А помнишь, Литвина взорвали? – спросил он. – Тот в урну окурок бросил около подъезда, и сразу рвануло. А Зайчик перед этим показывал, как можно рвануть, если просто окурок бросить. Так что…

– Где Зайчик? – спросил Горец.

– С матерью у него проблема, приболела, – ответил Кабан. – Ну, а Зайчик – парень воспитанный и сын хороший. Около неё и сидит.

– Короче, найди путную сиделку, – кивнул Горец. – Пусть она туда катит, а Зайчика сюда пусть везут. Вот тебе и Зайчик, – качнул он головой. – А ты ничего не путаешь?

– Сто пудов, – заверил его Кабан. – Мне, собственно, один ментенок шепнул. Он на Плешь работал…

– Мент – это хреново, – вздохнул Горец.

– А с ментенком несчастный случай произошел, – хихикнул Кабан. – Его какие-то бакланы в подъезде забили. Его из органов пнули, а на другой день алкаши и приговорили. Так тех алкашей Зайчик похмелял постоянно…

– Ну погоди, Заяц! – удивленно проговорил Горец. – А чего ты мне не…

– А ты бы поверил? – усмехнулся Кабан.

– Не-а, – признался Горец.

– В общем, я Красавицу за сиделкой шлю, а Зайчика пусть сюда тащат, – кивнул Кабан.

– И лекарств пусть купят, какие нужны, – решил Горец.

– Я не понимаю вашего поведения, – сердито говорила Маша. – Вы ведете себя как ревнивый поклонник, у которого…

– Помилуйте, барыня, – рассмеялся Иванов. – У меня чудесная женушка, мы с ней где только не были, и я ее ни на кого не променяю. А насчет этого Пономарева у меня большие сомнения имеются, – кивнул он на дверь. – Зачем вы его к себе привезли? Надо было в больницу или в частную клинику. У вас же полно знакомых медиков. А вы его к себе потащили. Мне он не нравится, – заявил Иванов. – Почему он пришел вроде бы по делу, а оказалось, что он чуть ли не друг Андрея Стругова? – спросил он. – И почему поехал на кладбище, а там стреляли? Кстати, среагировал он быстро, – усмехнулся Иванов. – Но, судя по ранению, так было задумано. Пуля в вас бы не попала. Вскользь по его плечу прошла. И его охранники сразу завалили обоих. Мне все это кажется подозрительным. Почему он начал, как говорится, за здравие, а кончил за упокой. Если бы он был действительно товарищем Андрея, то почему сразу не приехал? В госпитале был! – усмехнулся он. – Ну, а после госпиталя?..

– У него фотография Андрея, где они вместе, – вздохнула Маша.

– Но столько лет он не появлялся, и вдруг…

– Андрей хотел, чтобы он твердо стоял на ногах, – вздохнула Маша. – Ведь я…

– А вы давно на этих самых ногах? – усмехнулся Иванов.

– Три года, – задумчиво посмотрела на него Маша. – Но был жив папа…

– Вот именно, – заметил он. – А когда отец умер, он должен был приехать поддержать вас… Что-то не складывается, – вздохнул Иванов.

– Действительно, – задумчиво проговорила Маша.

– Его уже проверяют, – кивнул Иванов. – Кстати, он не понравился «профессору». Знаете, о чем они разговаривали?

– Нет, – качнула она головой.

– Про открытие участка в Якутии, – ответил Иван Фёдорович. – Там есть населенный пункт Охотский Перевоз. Насколько я помню, ваш отец именно там хотел открыть участок, – напомнил он. – И вроде кто-то участок выкупил. А он, – кивнул на дверь Иванов, – говорил, что был там…

– Говорил? – переспросила Маша.

– Ну да, – кивнул Иван Федорович. – Позвоните Озову, – кивнул он на телефон. – «Профессор» мне уже позвонил.

– Вот, значит, как, – задумчиво проговорила Маша и быстро ушла.

– Пойдет разбор полетов устраивать, – ухмыльнулся Иванов. – Лихая женщина. Ничего и никого не боится. С такими охране одни неприятности.

– Я ничего не понимаю, – сердито говорила Маша. – Зачем все это нужно было придумывать? Кстати, – усмехнулась она. – Снайпера тоже ты нанял? Он аккуратно тебя подстрелил, вскользь так, – кивнула она. – Подожди, – остановила она начавшего подниматься Пономарева. – Где ты взял орден и крестик? И почему столько лет не объявлялся?

– Да в плену я был, – простонал Юрий. – Потом госпиталь. Потом поехал искать счастья на войне, наемником, – поморщился он. – Заработал денег, купил квартиру и вспомнил, что обещал Андрею. Орден я с него с мертвого снял. Крестик он мне сам отдал и просил всё тебе рассказать. А меня в плен взяли, правда, через неделю обменяли, и в госпиталь. Нет у меня ни заправок, ни магазинов. Охрану я купил на трое суток, хотел впечатление произвести. Про снайпера, клянусь, не знал, – качнул он головой. – Просто реакции солдата. Я встретился с человеком, который и подтолкнул меня встретиться с тобой. Он хочет начать добывать золото. Рассказал про Перевоз. Но я понял, что у меня не получится обмануть тебя, я просто отдал фотографию, крестик и орден. Я приехал в Россию и хочу найти работу, свое дело. Вот такая она, правда. А теперь что хочешь, то и делай, – вздохнув, он начал вставать.

– Вызови «скорую», – посоветовала Маша. – Спасибо за крест и орден, но более я тебя видеть не желаю. Терпеть не могу тех, кто врет. И все-таки странное у тебя ранение. Милиция, конечно, разберется. Я написала заявление, поэтому советую тебе задержаться в Санкт-Петербурге, – и, развернувшись, ушла.

– А кто тот человек, который тебе про Перевоз говорил? – поинтересовался Иванов.