Угнетатель 2 (СИ) - Ра Юрий

— Я их всех на тебя одного обменяю.

— И зачем графу мой труп нужен? Какая от него польза? А живым меня вам не взять. А даже если и возьмете, вряд ли удержите. Вы ж знаете, ваше величество.

— Что, настолько уверен в своей магии?

— Мага в оковах не удержать, сами понимаете. Только клятвой. А какой мне смысл клятву врагу давать?

— Ты впрямь разговариваешь весьма откровенно. Даже не знаю, что с тобой делать.

— Замириться с нами. В качестве отступного готовы вернуть всех пленных «бездвоздмездно, то есть даром». Ну и от вас какого-то ответного жеста ждём.

— Вот же нахал! Ты еще скажи, что не умышлял против меня ничего со своим отцом.

— Почему не умышлял. Была мысль свергнуть. Но решили, что так будет хуже.

— Кому хуже?

— Всей Мерсалии. Даже версия появилась — не враги ли королевства через кого-то в вашей свите действуют. Уж больно красиво всё выходит. Как говорили древние — ищи кому выгодно.

— Древние много чего наговорили. Хотя да, если такое предположение сделать, многое становится понятным. Но ты вообще безбрежно нагл!

— Я могу закончить сеанс честности, если вас это так напрягает.

— Нет уж. Как договорились. Кстати, был у меня при дворе такой честный.

— Дайте угадаю сам. Шут?

— Угадал. Или знал? Помер только рано.

— Так помогли небось, ваше величество.

— Ну может и так, я не вдавался в подробности. Ты не переводи на другую тему. И наливать не забывай, а то совсем обленился. Что с тобой будет, когда вырастешь? А настойку твою мы сейчас распорядимся доставить. Эй, кто-нибудь там! Найти слуг дер Приста, бочонок сюда тащить, слуг не надо.

В таком вот откровенном ключе наша встреча и продолжалась. Сначала просто выпивали, потом начали говорить тосты, когда вместо кувшина на столе оказался наш фирменный бочонок, меня окончательно отпустило. До здравиц в честь вождя мировой революции не дошло, но что-то петь я пытался. Кажется, это была политически нейтральная «Стюардесса по имени Жанна». Даже не скажу, на каком языке я её пел. И вообще концовка переговоров по ощущениям была какой-то смазанной, во всяком случае, на следующий день я не смог вспомнить, чем закончились переговоры.

Проснулся я в своей кровати и почему-то под присмотром Жана и Делии. Оказывается, среди ночи я неоднократно срывался в какую-то школу к каким-то курсантам, которые меня очень ждут, мол мне их надо учить летать. Явный бред, с настойкой надо на будущее аккуратнее. А то не уследят за мной, так реально куда-нибудь убегу. А то еще и летать кого-нибудь научу на свою голову. Это хорошо здесь, тут дом двухэтажный, а если в нашем замке начну обучение? Хм, со стены, на дельтаплане… это мысль! А если еще и воздушник в учениках будет приличный, то может даже выживет. Вот только почему так думать тяжело?

— Жан, мне вчера голову отрубили?

— Нет, Жорж, как можно! Оставили на плечах.

— Только не кричи. Иди до короля и потребуй, чтоб отрубили немедленно. Мол я настаиваю, ждать нет никаких сил.

— Что, ваша милость, так голова болит? Может лучше лекаря позвать? Ведь быстрее выйдет. А то пока приговор напишут, пока король одобрит, пока народ соберется… Всяко целитель быстрее придет. А что деньги ему заплатить придется, так куда ж деваться. Соглашайся, барин.

— Что, Далька, точно быстрее получится целителя позвать?

— Не извольте сомневаться. Уже, считайте, послала за ним.

Что значит, служанка у меня опытная, хоть и молодая. У Пристов о вине знают все и всё. А главное, догадалась, что разговаривать надо тихо. Так вот ты какое, похмелье. Сухость во рту, головная боль… местные господа не знают про волшебную силу огуречного рассола, и подобное подобным тут не лечат, если есть лекарь под рукой, точнее маг-целитель. Вот он придет и подлечит, а пока не буду совершать резких движений глазами. Пить! А пить можно и не открывая глазьев, тут главное — рот. Воды!

Целитель не сразу окутался в ореол божественного сияния, сначала он довольно занудным голосом пытался выяснить, что пили и сколько. Узнав про настойку Пристов поморщился и запросил двойной тариф. Экий герой, лечить похмелье после сухарика каждый может, ты после настойки спаси человека. А как руку набьёшь, я бренди на рынок выкину. Посмотрим тогда, как ты морщиться будешь. Когда сговорились о цене, так он сразу и принялся меня от болей избавлять. Вот тут-то нимб и зажегся! И в воздухе такая музыка расплылась, словно ангелы спустились с небес с гуриями под руки, а гурии как положено неглиже и топлес. Если бы лекарь заранее не выторговал себе наценку, я бы ему своей волей накинул, может и поболе того, а так хренушки ему, крохобору. И вообще, голова не болит, свободен, любезный!

— Жаааан! Где тебя черти носят, рассказывай, чем вчера переговоры с королем закончились? Я победил?

— Жорж, как бы тебе сказать точно.

— Как есть, так и говори.

— Победили Присты.

— О!

— Точнее сказать, настойка Пристов победила вас обоих. Я не видел его величество, конечно, но слышал.

— Что, Жан?! Это может быть очень важно, что ты слышал?

— Звуки кидаемых тяжелых предметов, дребезжание, звон разбиваемой посуды и крики «Страйк!»

— А кто кричал?

— Вы оба, но поочередно. А еще его величество выкрикивал «Я тебя сделал как пацана!»

— Оба, это хорошо. А эти, которые в подручных у короля, ничего не сказали, когда я вышел?

— Когда вас выносили.

— Ну когда меня выносили, что они сказали?

— Что его величество давно так не уставал. И что вы на него дурно повлияли.

— Так это отлично! Теперь можно будет говорить, что я имею влияние на короля! Больше я не чудил?

— Нет, после этого ты уже не мог чудить. А вот до того…

— Что до этого?

— Позвали музыкантов, и вы с королем орали баллады твоего собственного сочинения.

— Пели?

— Орали. Я когда понял, что слова не запомнил, скопировал у писца, очень свежий слог, знаешь ли. У нас так еще не поют. И мотивчик такой бодрый:

Тиха и непроглядна ночь,

Сон от меня умчался прочь!

Мои бойцы устали ждать,

Пора злодеев покарать!

Я налетел как вихрь в ночи,

Лежи, приятель, не кричи!

Раскинь мозгами по земле,

Сосед твой тоже околел!

Красотка, вспомни обо мне,

Твой милый скачет на коне!

Как цеп грохочет на гумне,

Так бьёт болтами по спине!

— Ужас какой, а не баллада. И когда я это сочинил?

— Сразу, как принесли бочонок. А вы что, лучше умеете? По мне, дак лучше и не надо. Всё понятно каждому — напали, порубили и смылись, получили залп в спину, а невеста ждет из похода.

Да, если графский сынок считает это нормальным, представляю, какая тут поэзия. Эдак можно прославиться с балладой о рождении ёлочки. Но конвертировать успех на ниве поэзии в деньги тут еще не принято. Особенно у благородных. Так что не буду тратить силы еще и на это. У меня и так дел по горло. Надо и тренироваться, и вином торговать, и… вот! Еще и войну надо у Якоба Третьего окончательно выиграть так, чтоб он не догадался, что проиграл. С водопроводом засада. Отхожее место по моим эскизам привели в нечто более-менее удобное, даже со сливом, а с водопроводом беда. С другой стороны, чего я так переживаю? Ну поливают мне на руки слуги, и на голову поливают, вот и пусть поливают. Я их кормлю за это. А изобрету нормально функционирующий водопровод, придется выгонять людей из дома на улицу.

Два дня ничего не происходило. Не так, два дня жизнь не дергала меня за живое, позволяя отдыхать и расслабляться так, словно мне никуда не надо бежать. Была продана очередная партия вина «из подвалов дер Пристов», я весь в мыле отдыхал со всем оружием по очереди, которое находил в доме и вокруг. Особенно понравился вуж, не как затесавшийся в наш арсенал. В мой арсенал. Вуж — это почти бердыш, только длиннее и крепится к древку двумя проушинами, а не одной. Данный экземпляр был легче классического и посему быстрее, оборотистее. Практической пользы мне тренировка с этим оружием не дала, но удовольствие я получил. Опять же народ, разбегающийся от моей вертолетной техники, впечатлился. Дешёвая популярность — это именно то, что нам нужно. Потому она и называется дешёвая, что обходится не так дорого.