Род Корневых будет жить! Том 6 - Антон Кун

И вспомнил, как обычные слизни там, в пустоши, улепётывали с места боя ещё до того, как мы с седым слизнем начали биться. А это значит, что хотя бы зачатки разума у них есть.

Но развить эту тему я не успел. Вернулся медбрат с двумя парнями. И начался квест по поднятию меня любимого на ноги.

Парни, которых привёл медбрат, отнеслись ко мне не в пример бережно. И под руководством Синявской подняли и поставили на ноги так, что боли я почти не испытывал.

Более того, помогли мне дойти до кровати и лечь.

Варвара Степановна, мило улыбаясь парням, спросила:

— Вы же у меня оба числитесь в должниках?

— Да, — смутились парни.

— Я засчитываю вам экзамен! — торжественно сообщила она.

— Серьёзно? — удивился один.

— Я похожа на шутницу? — с лёгкой агрессией спросила преподавательница артефакторики.

— Нет-нет! — заверили её парни. — Спасибо вам большое!

— Это вам спасибо! — сказала Варвара Степановна, и махнула рукой, чтобы они уходили.

Счастливые парни, не веря в своё счастье, слиняли в мгновение ока.

— Забавно, — сказал я. — Они радуются тому, что теперь не нужно учить предмет. То есть, знаний по артефакторики у них будет меньше, и им это нормально…

— Ну… Не всем дано понять ценность знаний, — улыбаясь, ответила Синявская.

Поправив на мне одеяло, она взяла лечащие артефакты и проверила их.

Открыла выдвижной ящик тумбочки. Там, естественно было пусто — никаких артефактов на зарядке не стояло.

Варвара Степановна нахмурилась. Убрала разряженные артефакты в выдвижной ящик и сказала:

— Пойду, поищу этого оболтуса. Пусть принесёт заряженные артефакты. Они тебе сейчас нужны. Странно, что вообще нет на зарядке.

Мне как раз это не было странно. Но рассказывать Варваре Степановне о моём конфликте с работниками медблока я не стал. Что я, ребёнок что ли, чтобы жаловаться — вот сейчас мамочка придёт и всё разрулит… Нет уж! Свои проблемы я буду решать сам! И уж точно без помощи женщины. Пусть даже и строгой преподавательницы.

Пока я раздумывал, Синявская вышла из моего закутка, и я остался один. И снова остро ощутил то, что нет ни Мо Сяня, ни Шамана.

Ну ладно, Шаман мог отправиться на охоту. В конце концов, это ночное животное. А вот Мо Сянь… Где же он? Неужели что-то случилось? Спросить про него у Синявской? Может, она знает? Наверное, так и сделаю.

И когда Варвара Степановна вернулась, я сразу же спросил у неё:

— Вы не знаете, где Мо Сянь? Он сказал, что пошёл за иголками для акупунктуры, и что-то нет до сих пор. Я волнуюсь, не случилось ли чего.

Синявская удивлённо посмотрела на меня и ответила:

— Так он ушёл с территории академии. Ещё светло было. Я сама видела. Мы встретились с ним, он очень торопился.

Меня эта новость огорошила. Не думал, что Мо Сянь пойдёт за иголками в китайский квартал. Если только он пошёл за иголками…

Вошёл медбрат и принёс лечащие артефакты. И с готовностью начал активировать их и расставлять вокруг меня. Причём выражение лица у него было торжествующее. И мне оно очень не понравилось! Очень!

Когда он расставил артефакты и активировал все, то подчёркнуто вежливо поклонился Варваре Степановне. Причём, во взгляде его скользнуло высокомерное презрение.

Поклонившись, он сказал:

— Пойду проверю других больных.

И тут же вышел из палаты.

Варвара Степановна присела на краешек кровати и спросила:

— Как самочувствие?

— Нормально! — ответил я. Но на самом деле меня грызла тревога.

В голове крутилось, что Мо Сянь ушёл, ничего не сказав мне. А ведь он мой телохранитель!

Плюс взгляды, которыми наградил нас с Синявской медбрат, просто кричали о том, что он что-то задумал. Явно какую-то пакость. Знать бы ещё что.

Глава 8

Узнали мы с Варварой Степановной про пакость медбрата, к счастью, не слишком поздно.

На улице по-прежнему была глубокая ночь. Хотя нет, на востоке уже появилась тонкая светлая полоска.

Я очнулся от того, что рыжий котяра стоял у меня лапами на груди и тщательно вылизывал мне лицо.

Что касалось Синявской, она без чувств лежала на моих ногах — они аж занемели под её весом.

Как только я пришёл в себя, котяра отправился будить Варвару Степановну.

Она очнулась, едва кот коснулся её лица.

— Что это было? — поморщившись, спросила она.

— Не знаю, — пожал я плечами, осматривая свой закуток в поисках того, что так на нас подействовало. А подействовало странно. Я вот только всё нормально воспринимал. А потом раз! И словно выключили свет. И теперь гудела голова и совсем не было сил.

А кот тем временем начал скидывать лечащие артефакты на пол.

— Ты что делаешь? — подорвалась Варвара Степановна, но я её остановил:

— Подождите! Кажется с артефактами что-то не так.

Нет, я в них не разбирался. Просто Шаман уже не раз показал себя, не раз спас мою шкурку. Так что, я ему доверял. И раз он выбрасывает артефакты, значит, с ними что-то не то. Особенно, если учесть, что мы с Синявской вырубились на ровном месте практически сразу после того, как медбрат их активировал.

Варвара Степановна взяла ближайший артефакт и начала его внимательно рассматривать.

Что значит специалист своего дела! Для меня все артефакты были на одно лицо, но Варвара Степановна очень быстро обнаружила, что артефакты испорчены.

Причём, именно испорчены, а не испортились.

Она решительно собрала их и спрятала в выдвижной ящик тумбочки и достала настоящие, которые уже немного подзарядились. Самую малость зарядились! Но Варвара Степановна сказала:

— Пока хватит и этого.

Как только нормальные лечащие артефакты заработали в штатном режиме, я почувствовал явное облегчение. Во всяком случае у меня прояснилось в голове, и я смог мыслить логически.

— Всё дело в свёртке! — сказал я Синявской.

— Каком свёртке? — не поняла она.

— В том, который медбрат принёс в лечебницу. Он прятал его от нас. Помните, вы ещё выдернули у него из-под мышки. Мне тогда очень захотелось развернуть его и посмотреть, что там внутри.

— Ну а чего не развернул? — спросила Синявская.

— Решил в барышню сыграть, — рассмеялся я. — Застеснялся…

— Тоже мне, барышня! — усмехнулась Синявская. — Ладно, лежи! Сейчас выясню, в чём тут дело!

И она вышла из моего закутка.

А мы остались вдвоём с Шаманом — расправившись с испорченными артефактами, он занял своё место у меня под боком и теперь тарахтел потихоньку.

— Где ж ты был, котяра? — спросил я рыжего засранца, почёсывая ему за ушами.

«Мр, у меня что, не может быть своих дел, мррр?» — прозвучал в моей