Оружейник - Rayko
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит послезавтра в ночь выступаем, — подытожил Швед, — Не стоит днем светиться, да и спешка ни к чему.
— Бункер на этом берегу, мы на своей земле, почему в ночь? — удивился Головин.
— Все авиаперевозки князь контролирует, со всех дирижаблей обстановка отслеживается, — пояснил оружейник.
— А почему вы сами не можете взять разлом под контроль? — с подозрением спросил его Куликов.
— Потому что люди из моего мира не могут пойти не только в другие миры, но даже в разломы. Понимаешь, ловец шпиенов… — Швед ухмыльнулся, а Куликов скривился, услышав такое обращение, — у нас единый разум, и без него наши люди — просто овощи. По этой же причине носитель общего разума не может покинуть мир ни на секунду, без него многие попросту погибнут. Они не смогут даже понять от чего. Представь себе младенца в теле взрослого. Спинной мозг выдает нужные рефлексы, а вот в головном пустота, нет в нем ничего.
— Однако, — пораженный такой новостью, вымолвил Головин, — Муравейник какой-то.
— Вот ваш глава то же самое говорит, — рассмеялся Швед, — Зато мы при рождении сразу получаем все знания нашего мира, а вы учитесь всю жизнь, повторяя ошибки предыдущих поколений, потому так медленно и эволюционируете.
— А ты… — начал Турок, но оружейник его перебил:
— А я выродок, генетический мусор, у меня мозг способен удерживать информацию. Потому-то меня сюда и послали. Обычно таких убивают сразу после рождения, но у меня этот дефект проявился уже в зрелом возрасте. Доставай карту, будем думать, как твоих бойцов провести незаметно.
***
Улегшись на кровать, Михалыч в очередной раз прокручивал в голове вчерашний спарринг со Шведом. Весь бой закончился на третьей секунде полным поражением Головина.
"И ведь худой, как глист, откуда только сила такая взялась", — Турок не переживал по поводу проигрыша, но скорость и техника соперника поставили его в тупик.
"Где-то он смухлевал", — подумалось ему, и он начал медленно проматывать в мозгу начало боя с самого начала.
— Готов? — основательно размявшийся Михалыч спросил спокойно сидящего на скамейке оружейника, — Смотри, потянешь себе что-нибудь без разминки-то.
— В бою так же разминаться будешь? — спокойно ответил вопросом на вопрос Швед, вставая на ноги.
— Бой — это бой, а тут вроде как тренировка. Зачем нам лишние травмы.
— Ну вот и бейся, — улыбнулся оружейник, и моментально поднырнув под неожиданно проведенный прямой левый, сделал шаг не в сторону или назад, а почти за спину Головина.
Турок мгновенно развернулся, одновременно пытаясь нанести удар локтем в голову Шведа, но тот одновременно и присел, и резко ударил основанием ладони по внутренней стороне бедра опорной ноги Михалыча. Конечность сразу подломилась, она больше не подчинялась сигналам мозга. Так же быстро был произведен абсолютно зеркальный удар по второй ноге. "Отсушенные" ноги не удержали Турка на себе, он упал на колени и тут же получил коленом в лицо, а откинувшись назад — мощный удар носком ботинка под нижнюю челюсть. После чего мир померк, и он провалился в темноту.
"Вот оно. Удары не пальцами, а раскрытой ладонью. Как он смог ладонью нужные точки поразить? Там точечно надо бить, а не по площади."
Михалыч резко встал, и немного походив по комнате, не выдержал и пошел к комнате Шведа. Но подойдя к двери в комнату оружейника, он услышал доносившиеся оттуда приглушенные голоса.
"Он же тут почти никого не знает… С кем это он там беседует, да еще и на повышенных тонах."
Не в правилах Головина было подслушивать под дверью, но любопытство все же перевесило, и он осторожно приложил ухо к двери. Каково же было его изумление, когда он понял, что второй голос принадлежал Леониду Куликову — контрразведчику Дома.
— А мне похрену твои хотелки, Леня.
— Да как ты не понимаешь, оно мне просто необходимо. Последнее время слишком много пришлого народа стало, моя служба не справляется.
— Леня, я тебя, как облупленного знаю, не надо мне за службу втирать. Не дам.
— Иногда ты такая сволочь, Ульф.
— Я всегда такая сволочь.
Головин едва успел отпрыгнуть от двери и поднять руку вверх, чтобы показать выходящему Куликову, что он только-только подошел и собирался постучать. Тот с подозрением исподлобья зыркнул на Турка и молча протопал мимо.
— Заходи, Дмитрий Михалыч, а то поясницу наверно натрудил, ухо об дверь грея, — коротко хохотнул Швед.
Покрасневший, как помидор, Головин переступил порог и прикрыл за собой дверь.
— Извини за любопытство, но… человек ты новый, а тут с контрразведкой общаешься, как с давним знакомым. Не выдержал, каюсь.
— Я его с момента своего попадания сюда знаю. Он раньше у Мягкова был аналитиком. И должен сказать, хорошим аналитиком. Так что не удивлен ни разу, что он теперь глава особистов. Ты чего пришел-то?
— Да вот спарринг наш не дает уснуть. Объясни, как ты ладонью попал по нужным местам? Там ведь точечный удар требуется.
— Ага, сообразил. Ну это просто. Я обещал, что без оружия буду драться, но я ведь и не человек в вашем понимании, у меня физиология другая. Кости у нас хрупче ваших, потому кулаками мы не бьем. Это стопроцентная травма руки, которая не позволит вести бой дальше. Зато в основании ладоней у нас есть точки выхода энергии, именно через них мы создаем разряд. По сути, я тебя только ногами и добил, а руками работал, как шокерами.
— А…
— Электричество? Мы сами по себе маленькие электростанции, как ваши скаты или угри. И нам не страшны электромагнитные импульсы. Ну, и способность использовать связь между мозгом и телом на сто процентов. Допустим, что я хочу попасть противнику в определенную точку. И я туда обязательно попаду. Если позволит расстояние и мои силы.
Швед подождал пару секунд, но Головин ничего не смог сказать, так и застыв с открытым ртом.
— Пошли лучше выпьем. Там у Миши еще коньяк остался. Вы его Троровским называете. Почему, кстати? Савельич давеча хвастался самогоном от Трора. Интересный диссонанс — коньяк и самогон, а названия одинаковые.
— Так производитель-то один, Александр Трор. Начинал лет пять назад с пары самогонных аппаратов, а теперь завод у него, официальный поставщик нескольких кланов.
— Ну, идем
