Письма от женщин, которые любят слишком сильно - Робин Норвуд

была привязана, на котором была «зациклена». Но, как показывает следующее письмо, подобные изменения обстоятельств нашей жизни сами по себе редко свидетельствуют об исцелении.

Уважаемая г-жа Норвуд!

Я недавно приобрела экземпляр «ЖКЛСС» и мне пришлось перестать читать книгу на работе, потому что моего начальника беспокоили мои постоянные восклицания «О Боже мой!» Двадцать лет я замужем за человеком, который в перерыве между запоями ведет себя ничем не лучше пьяного – вечно злится, все критикует и страдает резкими перепадами настроения.

Раньше я сравнивала мужа с диким орлом, который томится в клетке и бьется о железные прутья. Я же была пухлой ручной уткой, которую клетка полностью устраивала. Время от времени орел вырывался из клетки, а утка улетала с ним и была счастлива. Тем не менее, она всегда с радостью возвращалась в клетку. Орел тоже возвращался, но вскоре вновь начинал биться о прутья.

Два месяца назад муж сбежал с моей бывшей лучшей подругой. Сейчас они где-то далеко и счастливы. Когда он ушел, моей первой мыслью было: «Если я не нужна даже ему, то кому?» Звучит знакомо? У меня было пятнадцать килограммов лишнего веса, что, как он сам утверждал, его никогда не волновало, хотя друзьям говорил, что хочет, чтобы я похудела. На протяжении всей нашей совместной жизни я считала его умнее, красивее и в целом лучше себя. Я была убеждена, что мне с ним повезло. Я не представляла себе жизни без него!

Два года назад я нашла любимую работу, где меня считают умной, предприимчивой и находчивой. Я начала петь и играть в местном любительском театре, получая очень положительные отзывы. Я снова начала писать, но дома меня все равно считали глупой, недалекой и скучной. Двое наших старших детей, на тот момент подростки, обвиняли меня во всех своих проблемах. Я же сумасшедшая, как я сама этого не понимаю? Как я могу вообще общаться с внешним миром, раз я не в себе?

Осенью прошлого года наша пятнадцатилетняя дочь сбежала из дома на два дня. Она много пила и принимала таблетки. Я переключила внимание с мужа на нее, бросив все свои силы на то, чтобы поддержать ее и помочь ей. Муж же считал, что следует выгнать ее на улицу. Ему не нужны были проблемы. А я твердила: «Она наша дочь. Я не буду ее выгонять!» Благодаря помощи психолога она начала приводить свою жизнь в порядок, в то время как наши с мужем отношения ухудшались. Я видела, что он все больше и больше сближается с моей бывшей подругой, но я пыталась спасти дочь, и мне было нечего ему предложить.

Я ничего не могла поделать. За двадцать лет он подпускал меня к себе шесть раз, примерно раз в три-четыре года. Разве это можно назвать любовью и взаимопониманием? Десять лет я ходила к психологу [10] , пытаясь разобраться, что во мне не так и что я могу сделать, чтобы наладить наши отношения. В конце концов, ведь я сама во всем виновата, верно?

Когда он ушел, подруга дала мне почитать кое-что о химической зависимости и том, как она влияет на семейную жизнь. И вдруг элементы мозаики начали складываться в общую ясную картину – элементы, которые я искала все эти двадцать лет! Я начала посещать встречи Ал-Анон, и это очень мне помогло.

Если я не нужна мужу, я буду нужна кому-нибудь еще. Я не глупая, не страшная, и мне есть что предложить другому человеку. Я похудела на одиннадцать килограммов и продолжаю придерживаться диеты и заниматься спортом. Еда, особенно сладкое, больше не играет в моей жизни столь важной роли. Я продолжаю играть на сцене и петь. Я следую своему плану и учусь жить одна.

Однако дочь вернулась к наркотикам и алкоголю и начинает вести себя агрессивно. Она опускается на дно, и я замечаю, что она ведет себя так же, как муж. В понедельник я приняла решение отправить ее в реабилитационный центр для подростков на полтора месяца. Сегодня я сообщу ей о своем решении. Сейчас она временно живет у моей подруги-психолога. За последнюю неделю она дважды сбегала, и мы решили, что, если ей не нравится жить в домашней обстановке, мы подыщем для нее более подходящее место. Если она сбежит сегодня, мне ничего не останется, как вызвать полицию. Я знаю, что, если она отправится на лечение, ее можно будет спасти. На самом деле, все ее поведение – это крик о помощи.

Около месяца назад я была бы в полной панике и размышляла бы, что же я сделала не так, чтобы вызвать у ребенка такое поведение. Я на собственном тяжелом опыте учусь отпускать и переживать кризис, сохраняя относительно здравый рассудок. Мне становится лучше, слава богу.

Я не знаю, что меня ждет в будущем, но сейчас я примирилась сама с собой, чего никогда в моей жизни не случалось. Я нравлюсь себе. Я в порядке. Мне не нужен муж рядом для того, чтобы выжить. Спасибо вам за книгу. Она раскрыла мне глаза и помогла обрести себя.

Уиллоу Д.

Уважаемая Уиллоу!

Хочу поздравить вас с теми успехами, которых вы добились в самопознании, самоанализе и признании своей семейной ситуации. Однако спешу вас предупредить. Признав силу зависимости от отношений, которая в вашем случае связана с алкогольной созависимостью, легко можно понять, почему вы не могли отвлечь свое внимание от мужа до тех пор, пока не направили его на дочь. Теперь, когда муж ушел, стремление сосредотачиваться на дочери будет постоянно усиливаться. Очень часто бывает так, что человек, зависимый от отношений, лишившись партнера (супруга, возлюбленного, спутника жизни), переключается на другого близкого человека из своего окружения. Чаще всего в таких случаях внимание зависимого от отношений человека падает на детей. Если речь идет об алкогольной созависимости, и партнер-алкоголик исчезает из вашей жизни, остается ребенок-алкоголик, и потребность помочь, контролировать и управлять жизнью этого ребенка кажется полностью оправданным желанием, а вовсе не продолжением болезни, чем она на самом деле является.

Никто не бросает пить и принимать наркотики ради счастья или комфорта другого человека, будь то муж, жена, родители или дети. Если человек бросает, то делает это только потому, что последствия его зависимости стали для него невыносимыми.

Рискуя навлечь на себя гнев родителей всего мира, которые