Тайна костяного гребня - Алексей Биргер

— Лады! — согласился Ванька.

И я стал рассказывать ему обо всем. И как проснулся от невнятного шума, и как мне удалось услышать кусочек разговора, и как потом я пытался проследить за одним из преступников.

— Получается, тот, кого я видел, был Броньков, потому что в купе рядом с нами ехал Мохнатов, — закончил я. — Ну, что ты об этом думаешь?

— Думаю? — Ванька почесал кончик носа. — Я думаю, они украли что-то очень ценное. И старинное, кстати. Ведь говорили они о загогулинке двенадцатого века, которая на вид не ахти, но стоит колоссальных денег. Думаю, и все остальное у них такое же древнее. Скорее всего, они ограбили какой-то крупный музей. Ограбили по заказу какого-то подпольного коллекционера, раз у них уже есть покупатель… Ну, получается, они заранее знали, кому нести украденное. Вот только интересно, что это за загогулинка?

Я пожал плечами.

— Что угодно может быть. Вспомни всех археологов, с которыми мы общались. Да хотя бы тех, которые этим летом приезжали. Как они радовались самым неожиданным и никчемным на вид вещам! Позеленевшая, изъеденная временем монетка оказывается редчайшей, а так далеко на севере ее вообще никогда не находили. И получается, что она стоит колоссальных денег, которые за нее с удовольствием отдаст любой коллекционер. Или этот гребень — мол, такой узор на гребне никогда не встречался. А перстень с печаткой? Еще разговор был, что такой перстень может стоить подороже бриллиантового… Поэтому загогулинкой может быть любая бытовая мелочь, если это — раритет, существующий в наши дни в единственном экземпляре.

— Это да, — кивнул Ванька. — Но все-таки интересно было бы знать поточнее.

— Тогда нам надо более внимательно следить за всеми выпусками криминальной хроники по всем программам, — сказал я. — Если раскрыта крупная кража в крупном музее, то об этом обязательно расскажут.

— Факт! — живо согласился мой братец. — Но… — он озабоченно нахмурился. — Но как же мы сможем следить за программами, если мы будем гулять по городу?

— Преступников арестовали в ночь, журналисты узнают об этом утром, а то и ближе к середине дня. Поэтому вся история попадет только в вечерние выпуски, — успокоил я его. — А гулять мы будем никак не дольше, чем до шести вечера.

— Тоже факт, — согласился Ванька и с этим. — Значит, сейчас собираемся на прогулку, а уж вечером будем гоняться за криминальными новостями по всем программам.

И на том мы вместе с родителями минут через сорок вышли в город. Проехали на метро, и прогулку начали с Красной площади. Прошли по Варварке, поглядели и палаты бояр Романовых и другие интересные здания, спустились к Китай-городу, оттуда вышли к Солянке, прошли через Подкопаев переулок, где маленькая, но очень красивая церковь Николая Чудотворца на Подкопае… Да если я стану рассказывать обо всем, что мы посмотрели, то это слишком много места займет!

Церковь Николая Подкопая, как ее иногда запросто называют, нам очень понравилась.

— Очень славный храм, — сказал отец служительнице — просвирне, по церковному. — И много сил понадобилось, чтобы его восстановить?

— Ой, много, миленький! — вздохнула она. — Ведь до того, как храм приходу передали, здесь химический завод был.

— В таком красивом старом храме — и химический завод?! — ахнула мама.

— Он самый, — ответила просвирня. — Да еще по производству каких-то особо ядовитых веществ. Небольшой заводик, но вредный. Так что можете себе представить, что здесь творилось…

Она продолжала рассказывать, но я отвлекся. На секунду мне померещилось, что в дверях храма мелькнул человек, очень похожий на Бронькова — с такой же грузной фигурой и с такой же немного смешной походкой!.. Я обернулся быстрее молнии. И сразу понял, что ошибся. Никакого Бронькова — в храм входил молодой человек.

Да и откуда было взяться Бронькову, если он арестован?

«Ну, ты совсем чудиком становишься, — сказал я себе. — Еще немного, и тебе вообще всякая чертовщина мерещиться начнет».

Молодой человек оглядел храм, потом встал неподалеку от нас, разглядывая прилавок с церковной литературой, иконками, свечками и прочим.

Закончив разговор с просвирней, мы вышли из церкви и отправились гулять дальше.

Удовольствие от нашей прогулки мы получили огромное. А часа через три, проголодавшись, мы решили зайти в ближайшее кафе.

Мы дали заказ официантке, и, в ожидании заказа, болтали о том, куда можно пойти и что нам больше всего понравилось в нынешней прогулке. Ванька лениво обозревал кафе, а потом начал вертеться, и извертелся так, что отец сделал ему замечание:

— Иван Леонидович! Что с тобой? Сиди спокойно.

Ванька успокоился, но ненадолго. Теперь он начал толкать меня ногой под столом и скашивать глаза: мол, погляди вон в ту сторону!

Я поглядел, но не увидел ничего особенного. В другом углу, довольно темном, сидел за столиком молодой человек и меланхолически обедал в одиночестве.

— Ты чего? — спросил я Ваньку шепотом.

— А ты погляди внимательнее! — тоже шепотом ответил Ванька. — Ведь это тот самый парень, который толкался возле нас в Николае Подкопае!

— Может, и тот самый, а может, и нет, — ответил я. — Его отсюда трудно разглядеть. Я не уверен.

— А я уверен! — сказал Ванька.

— Ну и что с того, если даже и он? — сказал я. — Осматривая Москву, люди гуляют по приблизительно одинаковым интересным маршрутам.

— А вот и нет! — зашипел мой братец. — Они…

— Больше двух — говорят вслух, — строго сказал отец, прерывая разговор с мамой. — О чем треплетесь?

— Да так, ни о чем, — ответил я.

— Ну, ладно… — возможно, отец и еще что-нибудь спросил бы, но тут принесли наш заказ, и мы принялись за еду.

Больше мы молодого человека не обсуждали, пока не вышли из кафе. На улице мы чуть поотстали от родителей, и Ванька вернулся к этой теме.

— Как же это ты его не узнал? У тебя ж всегда глаз — алмаз! Прямо этот самый, Зоркий Сокол!

— Послушай, — ответил я, — сегодня я боюсь кого-нибудь узнавать. Мне уже два раза казалось, что я узнал преступника, арестованного в поезде! С меня хватит! Так ведь и спятить можно!.

— А я тебе точно говорю, что это он! И ты не прав, когда говоришь, что все ходят по приблизительно одинаковым маршрутам! Все, кто приезжает в Москву, идут смотреть самые известные места — Кремль, там, с его Грановитой палатой, Красную площадь, Третьяковку, ГУМы-ЦУМы и прочее! А чтобы вот так взять и отправиться бродить по красивым переулкам в центре, такое мало кто делает! И чтобы еще один человек пошел таким же путаным и необычным маршрутом, как и мы — такого быть не может! Я уверен, он следит за нами!

— Зачем ему за нами следить? — возразил я.

— А кто его знает! Может, он вор. Может, он решил, что, раз люди приехали Москву посмотреть, значит, у них большие деньги при себе, и теперь придумывает, как бы деньги незаметно вытащить! В общем, надо держать ухо востро!.. И еще, — продолжил мой братец после небольшой паузы. — Я поглядел, что он заказал. Он взял только салат, бутерброд с красной рыбой и сок — ничего горячего. То есть то, что его не задержит, и что он в любом случае съест быстрее нас! Чтобы можно было сразу рвануть за нами, когда мы выйдем. И в кафе он вошел сразу вслед за нами — когда я в первый раз глянул в тот угол, там никого не было! И если ты будешь оглядываться, то, спорить готов, в какой-то момент засечешь, что он продолжает за нами идти!

— Эй! — окликнул отец. — Чего вы там отстали?

— Вот на этот дом залюбовались! — ответил Ванька. — Не надо их пока волновать, — сказал он мне с важным видом.

Мы догнали родителей, и дальше пошли все вместе, но на душе у меня сделалось немного беспокойно. А вдруг Ванька прав? Вдруг этот парень и впрямь за нами следит, с какими-нибудь темными намерениями?

Я периодически оглядывался — и раза два-три успел уловить взглядом фигуру молодого человека, двигавшегося за нами чуть в отдалении. Сначала я сомневался: не принимаю ли я разных людей за одного? К тому же уже стемнело — зимой ведь темнеет рано, — и люди в отдалении стали превращаться в неясные силуэты. Но когда наш преследователь попадал под самый свет фонаря или приближался метров на десять, разглядеть его можно было вполне хорошо. В общем, к тому моменту, кода мы прошли по Николоямской улице до самых Яузских ворот и стали подниматься к метро «Таганская», все сомнения отпали. Да, тот молодой человек и правда шел за нами неотступно — он за нами следил!

— Все точно! — шепнул я Ваньке, когда мы пять отстали от родителей. — Этот тип прется за нами! Только интересно, зачем?

— Да ясно, что не за чем-нибудь хорошим! — ответил мой братец. — Интересно, спустится ли он за нами в метро?

Теперь мы оба смотрели вовсю. В метро нам сперва показалось, что он больше нас не преследует. Но потом я увидел его, когда мы делали пересадку! Он подобрался довольно близко, боясь потерять нас в толпе!