Эти странные французы - Ник Япп

Во Франции куда больше авиалиний, чем нужно этой стране. Некоторые из них настолько коротки, что стюардесса едва успевает предупредить пассажиров, как вести себя в случае "необходимости" (так французы называют воздушную катастрофу).

Однако, если позволяет время, французы считают первой необходимостью подать пассажирам самолета шампанское – чтобы и в случае неожиданной катастрофы не нанести урон заданному стилю и хорошему вкусу.

Образование

Проблемы, связанные с попытками как-то изменить во Франции систему образования, обнажают самую суть французской души – можно сколько угодно изменять надстройку, но поведение французов изменить невозможно.

После волнений 1968 года практически все, кроме самых твердолобых консерваторов, были согласны: да, перемены необходимы. Предлагалось множество нововведений: объединить в процессе обучения детей с различными умственными способностями, положить конец выделению из общей массы особо одаренных детей и помещению их в спецшколы, придать больше свободы отношениям "учитель-ученик" и т.д.

Но ни одно из этих предложений не прошло, реформа в области образования не сработала, ибо основной целью всех начинаний был "новый республиканский идеализм", ничем, впрочем, не отличавшийся от старого республиканского идеализма. Единственное, чем все это кончилось – существенно снизился уровень подготовленности учащихся.

Правительство не слишком беспокоилось, когда в школах, лицеях и университетах стали хуже преподавать математику и прочие точные науки, однако ему очень не понравилось, когда явственно упал уровень знания истории (точнее, историй о Франции) и литературы (точнее, рассказов о Франции). Единственной популярной реформой за последние два десятка лет было создание во всех средних школах так называемых демократических советов управления, состоящих из родителей, учеников, учителей, чиновников министерства и местных "шишек". Создание таких советов помогло французам несколько утолить свою страсть к бесконечным, ни к чему не приводящим дебатам.

Основные сражения по поводу реформы французской системы образования всегда имели целью как-то вырвать эту систему из-под контроля центрального правительства. Ведь чтобы устроить, например, студенческую вечеринку в Гренобле, Бордо, Тулузе или в любом другом университетском городе, нужно было сперва получить разрешение из парижского министерства! И подобное положение вещей сохранялось вплоть до 1980 года.

Но кое в чем независимость была все же достигнута. При наличии государственного учебного плана, согласно которому каждый французский ребенок в каждом учебном заведении страны обязан получить строго определенную сумму знаний, французским школам разрешено было отныне самостоятельно решать, как использовать 10 процентов учебного времени. Обычно, правда, они эти 10 процентов вообще никак не используют. Это все та же старая-престарая история о французах, которые проливали свою кровь и не жалели жизни, стремясь завоевать долгожданную свободу, а потом не знали, что с этой свободой делать,

Французские школы и университеты очень велики. Настолько велики, что два преподавателя, познакомившись во время каникул, могут страшно удивиться, узнав, что длительное время работают в одном и том же учебном заведении. Но, с другой стороны, это совсем не так уж удивительно: в учебных заведениях Франции как преподаватели, так и учащиеся работают, не зная сна и отдыха.

Самая главная ступень – это знаменитый baccalaureat (экзамен на степень бакалавра), которым обычно увенчиваются выпускные экзамены в школах и лицеях. Французы всегда были просто помешаны на получении этой степени. Родители готовы на все – врать, давать взятки, злословить – лишь бы их чадо успешно стало бакалавром.

Данная степень – это, так сказать, основная квалификационная характеристика человека; те, кто ее получил, считаются доказавшими свое право называться культурными людьми, а те, кому это не удалось, лишь немногим лучше американцев.

Право

Вот еще один пример приверженности французов логике и дискуссиям как инструменту системной структуризации жизни. В основе французского правосудия лежит арбитраж, то есть судебная дискуссия, а не прямое обвинение.

Во время любого подобного диспута вопрос стоит не о том, чтобы доказать правоту одной стороны и неправоту другой, а о достижении Истины.

В делах, касающихся, например, купли-продажи собственности, один и тот же адвокат может спокойно вести дела обоих – продавца и покупателя – потому что его (или ее) роль всего лишь в том, чтобы убедиться: сделка заключена справедливо и в соответствии с законом. Адвокат здесь не для того, чтобы помочь одной из сторон выиграть – чтобы вытянуть из покупателя как можно больше денег или, напротив, убедить продавца сбавить цену (хотя адвокат и может предложить любой из этих шагов, если сделка чересчур затягивается). Французская правовая система основана на следующих допущениях:

а) все мы люди разумные;

в) все мы знаем, чего хотим от той или иной сделки;

с) нечестная игра на повестке дня не стоит вообще.

Французы крепко держатся этих правил, несмотря на многочисленные свидетельства обратного (то есть нарушения каждого из перечисленных допущений).

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Французские полицейские, одетые в любую форму – жандармы, отряд полиции особого назначения, национальная гвардия – обладают безусловной и неоспоримой репутацией в самых широких кругах: они выносливы, несговорчивы, тщеславны и чрезвычайно коррумпированы. И французов не слишком шокируют многочисленные доказательства этого.

Обычный полицейский куда больше озабочен борьбой с бумагами и всяческой писаниной, чем борьбой с преступниками. А потому неуплата налогов, спекуляция, торговля на черном рынке, мелкие кражи и бродяжничество не считаются "достаточно серьезными", чтобы портить показатели. Исключение составляют разве что особо тяжкие преступления – насилие, убийство, поджог и ограбление с нанесением телесных повреждений.

Иногда же полицейским просто не о чем беспокоиться. Например, где-нибудь в деревне на юго-западе Франции, в маленьком полицейском участке местные жандармы порой целыми днями играют в шары, или слушают легкую музыку, или надувают воздушные шарики для своих детишек.

Каждый день они закрывают участок на два часа – это время законного обеденного перерыва – и тогда дивные ароматы начинают просачиваться из дверей кухни, выходящих на задний двор. А вечером такой полицейский мирно сидит у себя на веранде, прихлебывая аперитив.

Если вы постучитесь к нему и сообщите, скажем, об ограблении, он, скрывая раздражение, любезно назовет вам номер телефона жандармерии в городке Сен-Жан-де-Люз, находящемся в нескольких километрах от данной деревни. При этом местных жителей подобный порядок вещей ничуть не беспокоит.

Однако было бы ошибкой недооценивать французскую полицию. Если вы им чем-то не понравились, они запросто могут арестовать вас и продержать в камере 24 часа без предъявления каких бы то ни было обвинений. Это у них называется "содержание под надзором полиции".

Во Франции почти так же много преступников, как и в Англии, но гораздо меньше, чем в Америке. Впрочем, у каждой нации своя криминальная специализация. Французы, например, прямо-таки обожают воровство и убийства.

Здесь очень немного случаев, когда попытка убийства была предпринята, но не доведена до конца. Чаще всего убийства совершаются вполне успешно. Похоже, если уж француз или француженка решили кого-то убить, то постараются сделать это как следует. Особенно это предположение справедливо в отношении crime passionnel , то есть "убийства на почве ревности", которому во Франции даже придан особый статус, когда ревность признается смягчающим вину фактором. Тогда как, например, в Англии ссылки на вспышку ревности могут посчитать попыткой незаконно смягчить приговор; там порой ваша ревность вполне может послужить отягчающим вашу вину обстоятельством.

ПРАВИТЕЛЬСТВО И БЮРОКРАТИЯ

Французы любят, когда правительство решительно вмешивается в их жизнь. Им кажется, что государство не только обязано участвовать в повседневной жизни своих граждан, но Государство, собственно, и есть Франция (вместе с ее искусством кулинарии, вином, женщинами, любовью к земле, Парижем, культурой, детьми, свободой-равенством-братством и правом парковать машину на пешеходной дорожке).

Участием государства в твоей жизни следует гордиться и ни в коем случае не избегать его. Повсюду на обочинах французских дорог огромные плакаты возвещают партнерство между государством, округом и тем департаментом, который отремонтировал данный участок дороги. Подобная система "сквозных" отношений уже сама по себе – памятник государственному планированию: благодаря ей осуществляется безупречная интеграция всех составляющих, например, непосредственная связь метро с основной железной дорогой, которая ведет прямо в аэропорт имени Шарля де Голля.