Книга (СИ) - Ефимия Летова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И всё же я думала и думала, перебирала, как чётки-бусины свои обиды, надежды, сожаления, чаяния и мечты, проклиная Вячеслава, за какие-то десять-пятнадцать минут, полностью выбившие меня из устоявшейся жизненной колеи. Кто бы он ни был, это… жестоко.
Омерзительный розыгрыш, как там по-современному, пранк. Уголовно наказуемое деяние в некоторых случаях, между прочим…
Я пришла в себя от затягивающих мыслей и бессмысленных сожалений — и в первый момент не поняла, где нахожусь, не узнала самый обычный двор, серую кирпичную пятиэтажку, деревянные скособоченные скамейки у вечно открытых нараспашку подъездов, рядом с которыми никогда не было урн. Ноги сами принесли меня во двор Кирилла.
Застыла на месте, а потом, вместо того, чтобы уходить без оглядки, убегать от возможной встречи с ним и его новой пассией, прошла на детскую площадку и опустилась на некогда нашу любимую лавочку. Замотала покрепче шарф на шее, засунула в карманы озябшие руки.
Мы познакомились, когда нам было по восемнадцать. Стали встречаться на последнем курсе университета. Не были первыми друг у друга, но столько раз клялись, что будем последними. Прожили вместе десять лет «просто так» и три года в законном браке, пока не развелись — по моей инициативе. Это была не первая измена Кирилла, не знаю, почему я сорвалась. Может быть, стоило еще потерпеть. Может быть…
Я закрыла глаза. Как я его любила, с самой первой встречи, с самого первого взгляда. Как была счастлива первый год после того, как он ответил мне взаимностью. Какой ад переживала все последующие двенадцать лет. На этой скамейке я сидела всю ночь после того, как в первый раз узнала о его измене. На этой же выпила почти бутылку коньяка, когда узнала о второй. На этой же мы целовались до одурения сотни тысяч раз и говорили обо всём на свете. Отсюда открывается неплохой вид на окна его квартиры. Если присмотреться, иногда на подоконнике можно было увидеть рыжую кошку Пирожку, на поверку оказавшуюся котом. Сейчас её не было. Возможно, дремлет на коленях новой хозяйки…
Я скучала по нему. По коту, по скамейке во дворе, по тем редким вечерам, когда мы совпадали в настроении и могли обсуждать книги, фильмы, политику и всё прочее, без разбора. По чашкам на его кухне, по вечно подтекающему крану в ванной, по запаху, вкусу его кожи…
Я сидела и сидела, то замирая, то раскачиваясь, как маятник, ловя на себе недовольные взгляды мамочек с колясками и малышнёй, улыбаясь знакомым собакам, считая количество кирпичей в стене, рассматривая новую вывеску старой пекарни в соседнем от Киркиного подъезде. Считая минуты до выхода новой главы "Каменного города" Кнары Вертинской.
Телефон недовольно завибрировал в кармане, и я торопливо достала его замерзшими неловкими пальцами.
Сообщение в вотсапе с незнакомого номера гласило:
"Дорогие друзья, по техническим причинам продолжения сегодня не будет. Приношу извинения за доставленные неудобства, и да хранят вас каменные драконы от постели Его Величества! Ваша К.В."
Руки задрожали. Я торопливо сверила номер из сообщения с номером на бумажке, и они ожидаемо совпали.
Ну, Вячеслав…
Посмотрела на сайте — оставалось пятнадцать минут, никаких объявлений о переносе не наблюдалось.
Чёрт.
Что он хочет этим всем сказать? Если уж Вечер не поленился приехать ко мне на работу, если он узнал мой номер, не мог же он не уточнить, во сколько выходит продолжение книги. Через пятнадцать минут глупый пранк потеряет смысл.
…хотя, надо сказать, даже эти четверть часа он умудрился капитально испортить.
Может, Кнаре в личку написать? Может, это такая на неё кибератака?
Ага. Каждого из полусотни тысяч подписанных на нее читателей лично отлавливать и нести им всякую дичь. Крышесносно, что тут скажешь.
Но все равно, наверное, стоит написать…
— Аня?
Я подняла голову, стянула капюшон, значительно уменьшающий зрительный обзор, со лба и увидела прямо перед собой Кирилла.
* * *
— Аня, ты чего тут делаешь? Что-то случилось? — Кирилл смотрел на меня, а я на него. Три месяца мы не виделись, он несколько раз писал, спрашивал, как дела, а я не отвечала. Держалась.
Держалась и вот — сорвалась, будь проклят обеспеченный очкарик Вячеслав с его дебильными выдумками. Бывших алкоголиков не бывает, бывших безумно влюблённых — тоже. Я смотрела на Кирилла, всегда такого подтянутого, спортивного, идеального от и до, без дырок в карманах, в чистых, несмотря на грязь и слякоть, ботинках. Смотрела и не могла насмотреться и подобрать слов.
Валентина могла сколько угодно называть его всеми представителями рогатой фауны по очереди, это ничего бы не изменило. Он был хорош, слишком хорош для меня. Мы с ним были, как… Бизнес-класс и эконом. Точно. Наш развод был закономерен и неизбежен, к гадалке не ходи.
А я ходила. И к гадалке, и к экстрасенсу, и к психологам, и даже к каким-то религиозным товарищам, обещавшим вечное блаженство, правда, не за бесплатно и на том свете. Совершенно бесполезно, между прочим, потому что мы с Киркой просто никогда не должны были сходиться, как масло и вода.
— Нормально, — сказала я, по привычке делая перед ним хорошую мину. — У меня всё нормально. Работаю.
Я всегда так и отвечала. Работаю. Читаю. Ем. Сплю. Он смеялся, что у меня идеальная жизнь в четыре сезона. Что он завидует мне.
Но если бы всё действительно было нормально, я никогда бы здесь снова не оказалась.
— А ты как? — спросила, потому что надо было что-то спросить. Надо же было что-то спросить!
И он опустился рядом на скамейку и как ни в чём не бывало стал рассказывать, как он живёт, как сломалась стиральная машинка, как снова протёк кран, как живёт кошкакот Пирог, периодически шкодничая, а я слушала, слушала, улыбалась и изо всех сил старалась не разрыдаться.
Кирилл всегда любил со мной разговаривать. Обо всём на свете. И если бы я не настояла на разводе…
— А Саша беременна, — внезапно сказал
