Манхэттенский охотничий клуб - Джон Соул

Единственное, что пощадил огонь на теле Джеффа, была верхняя часть бедер, от паха и ниже. Кит вспомнил, что, когда служащий поднял покрывало, его поразил жуткий контраст между обгоревшей кожей выше пояса и той, которая была защищена плотной хлопчатобумажной тканью джинсов. Это было похоже на загорелую и незагорелую части тела.

Так вот, никакой татуировки там не было. А это значит...

«Нет, я, наверное, ошибаюсь, – мысленно произнес Кит, не позволяя себе даже закончить фразу. – Видимо, он ее все-таки свел. Но даже если и свел, все равно должен остаться шрам или хотя бы какой-то след. Разве не так? Но там все было совершенно чисто, иначе бы я обязательно заметил. Но если нет ни татуировки, ни шрама, значит...»

Кит снова не позволил себе закончить мысль. Зеленый свет уже включился, машины сзади начали сигналить, а он сидел как истукан, не способный пошевелить рукой.

«Значит, он жив. Если Джефф не свел татуировку, то тело, которое я видел в морге, не его».

Дрожащими руками Кит включил сотовый телефон, нашел номер Хедер Рандалл и нажал кнопку, нервно ожидая, когда произойдет соединение.

У Хедер сработал автоответчик.

– Это Кит Конверс, – произнес он. – Хедер, пожалуйста, позвоните мне сразу же, как только получите сообщение. Мне очень нужно знать, оставалась ли на теле Джеффа татуировка. Та, где солнце поднимается над пирамидой.

Продиктовав номер своего сотового телефона, Кит разъединился.

Но телефон не отключил, умоляя его, чтобы он зазвонил как можно скорее.

Глава 7

Телефон Кита Конверса зазвонил меньше чем через минуту после разговора с автоответчиком в квартире Перри Рандалла. Он быстро схватил его, раскрыл и прижал к уху.

– Хедер? Скажите, Джефф удалил татуировку или нет?

Но на другом конце линии была не Хедер.

– При чем здесь татуировка? – спросила Мэри. – Кит, я не понимаю, о чем ты говоришь. И вообще, что случилось?

– Мэри? Где ты?

– Дома, – ответила она. – Но...

– Жди! – бросил Кит. – Я только что съехал со скоростного шоссе и буду у тебя через десять минут.

– Скажи мне сейчас, Кит, – жалобно проговорила Мэри, повысив голос. – Я звоню тебе уже несколько часов, но твой телефон...

– Мой телефон был выключен, – объяснил Кит. – Попытайся не волноваться, Мэри, и жди.

– Я спокойна, – произнесла Мэри еще громче. – Но что ты собираешься мне сказать... Мне звонят по другому телефону. Подожди несколько секунд, я...

– Разговаривай, Мэри, не торопись. К тому времени, когда ты закончишь, я буду у тебя.

Кит выключил телефон, прежде чем она смогла вставить хотя бы слово, и подъехал к ее дому не через десять минут, как обещал, а на две минуты раньше. В открытом дверном проеме вырисовывалась фигура жены, ее лицо было пепельно-серым.

– Он погиб! – крикнула Мэри. – И ты даже не сказал мне об этом! – Кит потянулся ее обнять, но она его оттолкнула. – Что случилось? Мне сказали, что произошла какая-то авария.

– То же самое сказали и мне, – ответил Кит, обнимая ее за плечи. – Его перевозили в тюрьму Рикерс-Айленд, и за два квартала до Уильямсбергского моста в фургончик врезалась какая-то машина. Он загорелся. – Кит почувствовал, как Мэри оцепенела. – Двери заклинило, и никто не смог выйти.

– Это наказание Божье, – выдохнула Мэри. – Это Божье...

– Никакое это не наказание! – прервал ее Кит. – И Бог к этому не имеет никакого отношения! Понятно? – Мэри отпрянула, как будто он ее ударил, но Кит продолжил, не обращая внимания: – Во всем этом много непонятного. Дело в том, что, когда я его увидел...

Расширив глаза, Мэри рванулась назад.

– Ты его видел?

– Я должен был поговорить с ними, – ответил Кит. – Выяснить, что произошло. И мне... – он замялся, – мне нужно было увидеть его своими глазами.

Мэри робко прикоснулась к его руке.

– Тебе следовало взять меня с собой.

Кит отрицательно покачал головой, вспомнив тот ужас, на который он заставил себя смотреть, – обгоревшую плоть, обезображенное лицо, – и хрипло произнес:

– Нет. Не дай Бог тебе увидеть такое.

Он собирался рассказать ей о татуировке и вопросах, которые она породила, но теперь засомневался. А если это окажется ошибкой? Его размышления прервал звонок сотового телефона.

– Я только что узнала, – произнесла Хедер Рандалл дрожащим голосом. – Папа позвонил... он сказал, что произошла автомобильная катастрофа, но... я... я просто не могу в это поверить... Джефф не должен был... он...

– Хедер, послушайте меня! – прервал ее Кит. – Вы помните его татуировку?

– Татуировку? – ошеломленно переспросила она, как будто не вполне понимая смысл этого слова.

– Да, пирамиду и солнце.

Пару секунд в трубке было тихо, как будто Хедер что-то обдумывала.

– Конечно, я ее помню.

Мэри смотрела на Кита, ничего не понимая, а у него пульс снова участился, как недавно в машине.

– И она... она оставалась у него?

– Что значит «оставалась»? – отозвалась Хедер. Ее озадачила нелепость вопроса. – У Джеффа была татуировка. Не понимаю, что тут такого?

Кит пытался говорить спокойно.

– Но их иногда удаляют.

– Джефф не собирался ее удалять. Мне кажется, она ему нравилась.

– И вы уверены, что она у него была до самого последнего времени? – надавил Кит.

– Конечно, уверена, – ответила Хедер. – Но... мистер Конверс, что случилось? Почему для вас так важна татуировка Джеффа?

Кит сомневался, стоит ли рассказывать. С одной стороны, очень хотелось, а с другой – он боялся обнадеживать женщин. Посмотрев на Мэри, он понял, что сомневаться поздно.

– Что это значит, Кит? – воскликнула она. – Почему ты спрашиваешь ее о татуировке?

Поколебавшись пару секунд, он ответил:

– Я почти уверен, что на теле погибшего, которое я видел утром, татуировки не было.

– Ты имеешь в виду, что это, возможно, не Джефф? – спросила Мэри, немедленно вцепившись в эту мысль мертвой хваткой.

– Не знаю, – промолвил Кит, по-прежнему пытаясь обеспечить себе путь к отступлению.

– Я хочу его увидеть, – заявила Мэри. – Хочу увидеть его сама.

Через два часа Кит снова оказался в морге перед выдвинутым ящиком с телом сына. На этот раз по бокам стояли Мэри и Хедер Рандалл.

– Мне нужно его увидеть, – сказала Хедер, встретив их в вестибюле. Кит пытался ее отговорить, но она настояла на своем.

Теперь, когда служащий – другой, не тот, что дежурил утром, – выдвинул ящик, пальцы Хедер сильно сжали левую руку Кита. Служащий отдернул покрывало, и Мэри, издав приглушенный стон, отвернулась, пытаясь подавать приступ тошноты.

Служащий вопросительно посмотрел на Кита. Тот отрицательно покачал головой и, стиснув зубы, продолжал вглядываться в обгоревшие останки несчастного, вытащенного сегодня утром из покореженного автомобиля.

Кит искал татуировку. Но кругом была сплошная обгоревшая плоть. Ни единого чистого места.

Глава 8

Он не сумасшедший.

Кто бы что ни говорил, но Франсис Джаггер знал: никакой он не сумасшедший. А ту девушку он просто был вынужден убить. Джаггер честно пытался ее предупредить. В первый раз, когда они познакомились, он сказал ей, чтобы она держалась от Джимми подальше. Но она не послушалась. А наоборот – начала с Джимми заигрывать.

Тогда он предупредил Джимми тоже. Сказал ему, что она похожа на его мать. Джимми только улыбнулся ему своей обычной улыбкой.

– Ладно тебе, Джаг, ты ведь даже не помнишь свою мать.

Нет, свою мать он помнил. И помнил ее хахаля. Тед – так вроде его звали? Джаггер тогда еще не ходил в школу. Так вот, с самого начала, только посмотрев на Теда, он знал, что это рано или поздно случится.

– Не беспокойся, Франси, – говорила ему мама. – Я с ним не уйду.

– Не называй меня так! Это девчоночье имя!

– Ничего подобного. А если даже и девчоночье, что здесь такого? – Она взяла его на руки и прижала к себе. – Ты такой миленький, похож на девочку, а мне так хотелось иметь доченьку.

Разговор подслушал соседский мальчик, стоящий у двери, и после этого начал дразнить его Франси. А потом и вовсе Франсина. Джаггер его возненавидел и все думал, как отомстить этому негодяю. Но не успел. Однажды, вернувшись домой, он обнаружил, что матери нет.

Ни матери, ни Теда, ни их вещей.

Джаггер стал ждать, когда она вернется, старался даже не плакать. Нашел что-то в холодильнике и поел. А потом сидел всю ночь и ждал.

Он ждал весь следующий день и следующую ночь. Но мать не вернулась. Наконец явился незнакомый дядя и забрал его из дома. Отдал жить в какую-то семью.

Этих людей Джаггер не помнил, потому что потом было еще множество других. Он постоянно переезжал из дома в дом, нигде не оставаясь достаточно долго, чтобы считать его своим. Люди брали его на несколько недель или месяцев, но не больше. Все они перемешались в его голове. Джаггер помнил имена и фамилии, но не мог соединить их с конкретными лицами.