Тайная книга для женщин, или Как управлять мужчиной - Евгений Колесов

В самой глубине вашего подсознания должно сидеть понятие о том, что муж — это и есть ваш единственный «свой», первый и главный, что только он надежен, а все остальные — и мама, и подруга, — нет. И он-таки будет надежен — до тех пор, пока вы в него верите, и пока вы не станете подрывать его надежность вечными позывами к маме и подруге. В последнем случае их провокации, накапливаясь, могут привести в действие механизм освобождения мужчины «из-под глыб», как однажды выразился Солженицын, и тогда горе глыбам.

А мама и подруга вас потом все равно подведут, так или иначе, даже если вы, идя у них на поводу, разведетесь. Когда у той и у другой появится новый муж или хотя бы любовник, им до вас будет ровно столько же дела, как китайскому мудрецу Конфуцию до дохлой черепахи. И тогда уже вы будете просить их принять вас хотя бы на пару минут, чтобы потом часами морочить им голову. Но мужа-то у вас тогда уже не будет!

Так что, если уж вы добыли себе мужчину, то надо держать его крепко, не отдавая никаким мамам и подругам.

Родители и дети

Что ж, люди остались такими же, как были… Вот только квартирный вопрос их испортил.

Конфликт «отцов и детей», памятный нам по роману Тургенева, на самом деле вечен. И дело тут не в том, что «дети пошли нынче такие несносные», или «предки никогда ничего не понимают», — вещь-то это на самом деле естественная, хотя и мало радостная.

При этом все сознают, что мир не стоит на месте. Он меняется не только с каждым веком, но и с каждым десятилетием, а в наше время еще быстрее: вспомните, сколько событий произошло у нас в стране за последние годы и даже месяцы. Однако «сознают» это обычно лишь абстрактно, а приложить это сознание к своему конкретному примеру почему-то никто не догадывается.

Происходит же на самом деле вот что. Возьмем любую пару конкретных молодых людей (к вам это тоже относится, сколько бы лет вам сейчас ни было). Люди рождаются, учатся, открывают для себя мир — заметьте, тот мир, в котором они живут в данное время, в период становления собственной личности, — а потом продолжают жить дальше. Но период становления личности очень короток, он начинается в 14-15 лет и заканчивается в 25-30, а то и раньше.

И вот личность установилась и больше уже не меняется. А мир?..

А мир идет своим чередом, проходит десять лет, потом двадцать, тридцать, и вот он уже здорово изменился; у бывших молодых людей рождаются свои дети, которые тоже начинают открывать мир для себя — но это уже новый мир, не тот, в котором жили их родители. А те этого даже не заметили!

И однажды эти новые дети, до сих пор верившие родителям беззаветно, вдруг обнаруживают, что те не видят ничего из того принципиально, совершенно и абсолютно нового, что вошло в мир за эти годы. То есть видят, конечно, но думают, что это всего лишь детали, а в принципе мир остался все тем же. Хотя на самом деле мир именно изменился в принципе, а детали тут как раз не важны.

Сравните хотя бы мир до изобретения пороха с пушками и после. Или мир докомпьютерный и компьютерный.

В этом-то и заключается главная ошибка. Самое смешное, что тридцать лет назад с ними, то есть с бывшими молодыми, происходило то же самое, но они этого уже не помнят. И вот они, искренне озабоченные судьбой теперь уже своих детей, пытаются предостеречь их от ошибок, дать совет или призвать, наконец, к послушанию, совести и благодарности.

Эта моя последняя фраза содержит практически весь список родительских ошибок (если не сказать резче), посредством которых они целенаправленно и годами, хотя и бессознательно, портят отношения со своими детьми до тех пор, пока те сами не порвут последние связи — или не начнут жить отдельно.

Разберем эти ошибки подробнее. Итак: что думают родители, и как обстоит дело в действительности: а) Надо предостерегать детей от ошибок. Нет, не надо: во-первых, потому, что родители совершали свои ошибки в другую эпоху. В новую эпоху ошибками будут не те поступки, а совершенно иные. Во-вторых, никто и никогда не учится на чужих ошибках — человек должен сделать свои, прежде чем он научится понимать что-либо.

б) Надо давать детям добрые советы. Нет, не надо. Эти советы опять-таки будут продиктованы условиями того времени, когда складывалась родительская личность. Но времена изменились, и в новое время цена этим советам — грош с дыркой: те способы решения проблем, которые годились тридцать лет назад, нипочем не подойдут ко дню сегодняшнему.

Кроме того, никогда нельзя ни к кому лезть со своими советами — однако большинство родителей считает себя вправе (или, того хуже, обязанными) открыть рот и высказаться. Тебя не спрашивают, так молчи. «У каждого свое горе величиной с верблюда», как говорят на Востоке, так что человеку нужно прежде всего поразмыслить самому, как справиться со своим верблюдом, и лишь потом он может позволить себе выслушать чье-то мнение по этому поводу или высказать свое.

Вот когда ребенок спросит, когда он попросит у тебя совета, тогда ты действительно обязан напрячь всю свою память и опыт, чтобы подсказать что-либо. А до тех пор — молчи, родитель! Пусть несуразность жизни твоих потомков тебя дезорганизует, пусть тебя мучает вопрос, что с ними будет — молчи! Твои слова ничему не помогут, а помешать могут слишком многому.

Лучше представь себе, что твой ребенок — вовсе никакой не ребенок, не «частичка тебя самого» (что ведет, кстати, к патологическому разрастанию инстинкта собственника) и не новая модель самого тебя же, на которой ты можешь исправить свои былые ошибки, — а беженец из пораженных войной краев, которому ты дал приют на какое-то время, такой же человек, как и ты, но чужой, отдельный, которому пока просто меньше повезло: дай же ему возможность прийти в себя, найти себя и утвердиться в этом. Не мешай ему своим вечным присутствием и назойливым участием в его делах. Наоборот, научись отсутствовать, «стань тенью», как писал Алексей (Николаевич) Толстой, и зарой свой гнев под порогом своей же хижины.

в) Кстати о гневе. Существует еще одна родительская иллюзия: надо призывать детей к послушанию.

Эта максима отлично работала во времена Римской империи, когда право патроната («отец — самый главный») способствовало сохранению порядка в обществе. Они тогда все так думали. Или возьмите Россию времен наших прадедов, когда отец или мать за детей решали, кому за кого выходить замуж.

Но сегодня-то времена другие, сегодня «послушание» как принятие детьми шаблона поведения, выработанного энное количество лет назад и никоим боком не соответствующего новейшему времени, для них смертельно. И много ли радости будет родителям, если их ребенок погибнет, тщетно пытаясь подражать образцам, давно отжившим?

Почитайте «Комсомолку», где историй про детей, выбросившихся из окна, более чем достаточно.

У того же А.Н. Толстого есть очень поучительный (для его времени) рассказ «Гнев отца», сегодня выглядящий просто садистским. Как вы думаете, откуда у нас столько самоубийств среди молодежи?

Вообще примеров у меня на памяти много. Вот, смотрите: дочь интеллигентнейших родителей, оба — доктора наук, воспитаны в духе декабристов и их благородных жен (Петербург, что и говорить), шикарная квартира в хорошем доме, — а дочь сделалась «хипаркой», при первой же возможности (в восемнадцать лет) сбежавшей к непризнанному гению, художнику и пьянчуге, обитавшему в сыром подвале. Почему? (Или: «Кто виноват?», как вопрошал г-н Чернышевский.) Потому что затравили.

г) У детей должна же быть совесть, и надобно взывать к ней. Тут, увы, я должен разочаровать моралистов всех времен и народов: совесть есть выдумка людей, желающих получить от вас что-то за бесплатно — например, родителей, требующих «любви» (а на самом деле — рабского повиновения) всего лишь за то, что они породили вас на свет и кормили до определенного времени.

Как же странно устроены эти «цивилизованные» люди! На самом деле они и есть настоящие дикари, ибо «дикарям»-то как раз без лишних объяснений понятно, что кормить своих детей есть не великий подвиг, а самый что ни на есть повседневный долг. Поэтому не ребенок должен быть благодарен родителям за прокорм, а они ему за то, что он дал им возможность воплотить себя в нем.

Тут-то и играет свою роль разница между родными детьми и чужеродными беженцами. То, что вы делаете (или могли бы сделать) для беженцев из благородных побуждений, за что вам действительно была бы положена благодарность, по отношению к вашим собственным детям является лишь неоспоримой обязанностью, за выполнение которой вам ничего не положено, тогда как за пренебрежение ею вы будете наказаны, и очень строго.

А что же совесть?

Что ж, давайте вспомним одну из предыдущих глав, где говорилось: «совесть — это личное дело каждого, соваться с которым к другим есть посягательство на права личности». Так что именно вам, дорогие родители, следует поразмыслить о том, что такое совесть, а не взывать о таковой к своим детям.