Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола - Джон Стейнбек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знаю, что говорю, милорд, — молвил Ульфиус, — и берусь поспорить с любым несогласным. Да, я считаю королеву Игрейну причиной всех наших бед. Из-за нее разгорелась вражда и рознь в королевстве, а во что они вылились, всем известно! Если бы она еще при жизни короля Утера объявила во всеуслышание, что является вашей матерью, у мятежных лордов не было бы причины затевать братоубийственную войну. А так английские подданные ничего не знали о вашем происхождении, сир, и сомневались в законности ваших притязаний на королевский трон. Если бы леди Игрейна хоть немного заботилась о вашем благе и благе всей страны, не настали бы для нас эти гибельные времена. Вот почему я обвиняю эту женщину в предательстве вас лично, милорд, и всего королевства и готов отстаивать свою правоту в честном поединке. Залогом тому моя перчатка!
Взгляды всех присутствующих обратились к Игрейне, которая сидела по правую руку от короля во главе пиршественного стола. Долго она молчала, опустив глаза. А затем вскинула голову и тихо произнесла:
— Я всего лишь слабая женщина и не могу принять вызов сэра Ульфиуса. Но, может быть, в этом зале сыщется хоть один благородный рыцарь, который согласился бы постоять за мою честь? Что же до предъявленных мне обвинений, то я отвечу на них со всей искренностью. Уж вам-то, сэр Ульфиус, хорошо известны обстоятельства той давней истории. Вы помните, как король Утер при помощи магии Мерлина принял облик моего погибшего мужа (а тот уж три часа как был мертв) и занял его место на супружеском ложе. Той ночью я зачала ребенка от короля Утера, а еще через двенадцать дней он со мной обвенчался и сделал своей королевой. Когда я родила, дитя сразу же забрали у меня и отдали волшебнику Мерлину. И сделано это было с ведома и по приказу самого короля. Я готова поклясться как перед Богом, что ничего не знала о дальнейшей судьбе младенца — даже имени его мне не сообщили.
Тут сэр Ульфиус оборотился к Мерлину и произнес в запале:
— Если все обстоит так, как она говорит, тогда выходит, что большая часть вины лежит на вас!
А королева со слезами настаивала:
— Да, я родила ребенка от моего господина, короля Утера, это правда. Но ни сном, ни духом не ведала, что с ним случилось дальше.
Тогда король Артур подошел к Мерлину, взял его за руку и подвел к королеве Игрейне.
— Скажи мне по совести, волшебник, — тихо попросил он. — Эта женщина моя мать?
— Да, милорд, — подтвердил Мерлин. — Она ваша мать.
Обнял Артур леди Игрейну и поцеловал ее горячо. А после плакал, как ребенок, в ее объятиях, а она его утешала. И решено было устроить пир на радостях, и продлился тот пир целых восемь дней.
А в те дни было принято, чтобы бароны, рыцари и слуги пировали все вместе в большом зале. Усаживали гостей за два длинных стола в соответствии с их титулом и государственным чином. А самые знатные рыцари и дамы сидели вместе с королем за отдельным столом, установленном на возвышении — так, чтобы могли они видеть всех собравшихся. И пока весь двор пировал, ходили по залу особые люди — музыканты и менестрели — и показывали свое искусство, обратившись лицом к королю. Сюда же приходили и многочисленные посетители, желавшие преподнести дары королю или просившие у него защиты от обидчиков. А помимо них в зале всегда находилось множество рыцарей: некоторые только намеревались отправиться на поиски приключений, а иные уже вернулись из странствий и повествовали о своих ратных подвигах. Так что на пиру у короля не только ели-пили, а еще и узнавали последние новости.
Вот и сейчас заявился в пиршественный зал оруженосец верхом и привез с собой труп убитого хозяина. И рассказал он, что некий воинственный рыцарь разбил свой шатер возле лесного источника и принуждает всех проезжающих мимо биться с ним на мечах.
— Этот негодяй убил моего господина, доброго рыцаря по имени сэр Милес. И я взываю к вашей справедливости, милорд. Распорядитесь, чтобы моего хозяина похоронили надлежащим образом. А еще пусть кто-нибудь из ваших рыцарей поедет в тот лес и отомстит за безвременную смерть сэра Милеса.
Тут поднялся в зале шум, каждый норовил высказать свое мнение.
Выступил вперед юный Грифлет, который по молодости лет еще ходил в оруженосцах. И стал просить, чтобы в благодарность за воинскую службу король Артур прямо тут незамедлительно посвятил его в рыцари.
— Ты еще слишком молод и неопытен, дабы возложить на тебя столь тяжкое бремя, — возражал король.
Но Грифлет продолжал настаивать, и тогда вмешался Мерлин.
— Досадно было бы, милорд, — сказал он, обращаясь к Артуру, — если бы вы поддались на уговоры и отпустили этого юношу на смерть. Ибо со временем обещает он вырасти в доблестного и преданного вам рыцаря. А в том, что он погибнет, отправившись в лес, сомневаться не приходится. Ведь тот рыцарь, о котором говорили, является одним из самых сильных и искусных воинов на свете.
Призадумался тут король, а потом и говорит:
— Ты храбро сражался за меня, Грифлет. А потому не могу я отказать тебе, даже если б и захотел.
С этими словами коснулся он своим мечом плеча юноши и тем самым произвел его в рыцари.
— Ну вот… А теперь, когда я исполнил твою просьбу, — молвил король, — хочу просить об ответном даре.
— Я с радостью исполню все, что вы пожелаете, сир!
— Обещайте, что лишь один раз обменяетесь ударами с тем лесным рыцарем. А затем сразу же прервете поединок, как бы он ни складывался, и вернетесь обратно в замок.
— Клянусь честью, — пообещал новоявленный рыцарь.
После этого облачился он поспешно в латы, сел на коня и, вооружившись копьем, во весь опор поскакал в лес. Разыскал он там источник на обочине дороги. Глядит: и впрямь стоит богато изукрашенный шатер, а поблизости пасется оседланный и взнузданный конь. Заприметил Грифлет, что на дереве висит щит разноцветный, подошел и сбил его наземь древком своего копья. Вышел тут из шатра рыцарь в латах и спросил:
— Сэр, зачем вы мой щит сбросили наземь?
— А затем, любезный сэр, что намереваюсь я вызвать вас на поединок, — отвечал Грифлет.
Бросил на него взгляд рыцарь и вздохнул тяжко.
— Лучше бы вам этого не делать, — молвил он. — Ибо видно же, что вы молоды и неопытны. Я намного сильнее вас, да и копьем владею не в пример лучше. А посему поезжайте своей дорогой, юный рыцарь, и не напрашивайтесь на драку. Не по душе мне это.
— Ну, по душе или нет, а выбирать вам не приходится, сэр. Ибо я какой-никакой, а все же рыцарь. И я вызывал вас на поединок!
— Это не вполне честно, — заявил незнакомец. — Но согласно рыцарскому кодексу я обязан удовлетворить ваше требование. Раз уж вы так настаиваете…
А затем спросил:
— Скажите хоть, кто вы и откуда.
— Я один из рыцарей короля Артура, — гордо сообщил Грифлет. — И я жажду с вами сразиться, сэр.
Рыцарь неохотно занял свое место в седле и изготовился к поединку. Юный Грифлет тоже вскинул копье и поскакал ему навстречу. Сшиблись рыцари на полпути, да с такой силой, что копье у Грифлета разлетелось в щепки. Соперник же его оказался ловче: его копье насквозь пробило щит и доспех Грифлета и, обломившись, осталось торчать у того из груди.
Так закончился поединок для Артурова посланца, свалился он замертво на землю. А старый рыцарь подошел к поверженному противнику и, сняв с него шлем, взглянул в лицо. Увидел он, что юноша совсем плох, и опечалился. Очень уж ему не хотелось лишать жизни молодого воина. Поднял он сэра Грифлета с земли и, как есть, с обломком копья в груди, усадил обратно в седло. Решил он вручить юношу в Божьи руки. Помолился за его душу и сказал вслух:
— У этого мальчика отважное сердце. Если ему повезет выжить, то он еще себя проявит в будущем.
После чего стегнул коня поводьями и отпустил на все четыре стороны. Спасибо, конь хорошо знал дорогу, так и привез бесчувственного всадника в замок. Увидел король Артур и прочие рыцари окровавленное тело Грифета и сильно опечалились. Кликнули лекаря. Промыл он раны юного рыцаря и приступил к лечению. Долгонько же ему пришлось повозиться, прежде чем он вернул сэра Грифлета к жизни!
А пока Артур горевал о судьбе своего воина, приехали к его двору двенадцать рыцарей, все уважаемые мужи в зрелом возрасте. Были они посланцами Римского императора и явились от его имени требовать дани. А иначе грозился император погубить и самого короля Английского, и его королевство.
Не на шутку разгневался Артур и так сказал италийским рыцарям:
— Ваше счастье, что чту я неприкосновенность послов. А иначе не миновать вам лютой смерти за такие дерзкие слова! Поезжайте обратно и передайте мой ответ императору: никакой дани ему от меня не причитается. А коли будет он настаивать, то расплачусь я с ним при помощи копья или меча острого. И клянусь душой моего отца, короля Утера, что решения своего я не переменю! Вот вам и весь сказ.