Убийство по доверенности - Бретт Холлидей

— Ну, я просто не думал, что это важно. Но, может быть, это важно, раз она исчезла и все такое,— забормотал он, запинаясь.— Я был уже на самом пороге, а она вдруг подошла ко мне сзади и спросила, когда я кончаю дежурство, я ответил, что в полночь. И тут она почти прошептала мне на ухо, что ей будет очень одиноко, и попросила зайти к ней пропустить стаканчик, когда закончу работу.

— Ладно, Билл,— сказал Мерилл, и на этот раз голос его звучал достаточно сурово.— Что же случилось в полночь?

— Ничего. Я поднялся на третий этаж и постучался к ней в номер. Я знаю, что это против правил и что меня за это уволят, но я просто ничего не мог с собой поделать. И, наверное, сделал бы это же самое еще раз, если бы меня пригласила такая женщина… как миссис Гаррис. Но в номере у нее не было света, и она не отозвалась на стук… вот и все, что было.

— А после этого ты ее больше не видел?

— Клянусь, что не видел. И вообще ничего не знал до сегодняшнего утра, когда вы меня спросили о ней. Уже после я слышал, как служащие отеля говорили, что она не появлялась у себя в номере с понедельника.

— Олл-райт, Томпсон,— сказал Мерилл,— возвращайтесь на свой этаж.

Когда парень вышел, Мерилл посмотрел на Шейна и пожал плечами.

— Картина начинает проясняться?

— Даже слишком,— проворчал Шейн.— Гаррис сказал мне, что тут есть еще один момент. Она подписала в баре чек в тот же вечер около семи часов.

— Это последнее, что мы о ней знаем, Майкл. Счет на два дайкири и два бурбона.— Он бросил взгляд на свои часы и поднялся из-за стола.— Бармен, который дежурил в понедельник вечером, сейчас как раз появился на работе. Я еще с ним не разговаривал. Пойдем со мной и твой приятель тоже. Отель «Бич-Хэвен» угостит вас приличными напитками и заодно убедит в том, что мы ничего не утаиваем.

Он обогнул свой стол и вышел из комнаты. Майкл и Рурк отправились за ним следом.

Глава 7

Коктейль-холл был тускло освещен. Здесь было прохладно и почти безлюдно. Крошка, стоявший за стойкой бара, протирал бокалы. Когда трое мужчин взобрались на табуреты, он повернулся к ним, бросил взгляд на Мерилла и коротко кивнул ему. Заметив рыжеволосого детектива, расплылся в улыбке.

— Клянусь всеми святыми, это Майкл Шейн собственной персоной! Как поживаешь, старый друг?

Он раскрыл широченную, словно окорок, ладонь и стиснул руку Майкла теплым пожатием, потом стал шарить по полкам в поисках какой-то особой бутылки. Взяв «Кордон Блю», бережно откупорил ее и поставил перед Шейном.

Когда он рядом с бутылкой поставил четырехунцевый бокал, Мерилл сухо сказал:

— Поаккуратнее с этой выпивкой, Крошка. Я обещал Шейну, что она будет за счет отеля.

— Если бы она была не за счет отеля, я записал бы ее за собой,— заверил его Крошка, наливая бокал до краев. Затем, обратившись к Рурку, спросил: — Что для вас?

И, посмотрев на него внимательно, добавил:

— Послушайте, а вы не Тимоти Рурк? Ну, тогда для вас будет бурбон с фруктовой водой. Как видишь, я читаю все книги про тебя, Майкл! И что это за поганая телепередача была в пятницу?

Он нахмурился, налил бурбон для Рурка.

— И где они выкопали такого типа, который играет тебя, Майкл? Какого черта ты сам себя не играешь? Будете пить что-нибудь, мистер Мерилл? — бросил он в сторону старшего детектива отеля.

— Маленький бокал пива,— сказал Мерилл, вынимая фотографию Эллен и кладя на стойку.

Но Крошка был поглощен только Шейном.

— Взять хотя бы ту передачу, которая была вчера, и этого актера, которого буквально все обводили вокруг пальца, господи, Майкл! И как ты только терпишь такое?

— А я их не смотрю,— сказал Шейн.— Ни разу не включал телевизора после первых двух передач. Но вообще-то Ричарда Леннинга считают хорошим актером.

Шейн отхлебнул коньяк, смакуя каждый глоток.

— Это он тебя играет? — Крошка фыркнул с отвращением.— Может быть, он и хороший актер, но то, что его заставляют выделывать…— Он печально покачал головой.— А как вам нравится тот молодой кретин, который изображает вас, мистер Рурк?

— Я, как и Майкл, никогда не смотрю телепередачи.

— И что это такое с вашим приятелем, который пишет сценарий? — спросил Крошка.— Этот самый Бретт Холлидей? Он что, спятил, что ли? Книги-то у него отличные, но, господи, спаси меня от этих передач в пятницу.

— Он их не пишет,— уклончиво сказал Шейн.— Умные ребята из Голливуда никогда не позволят ему это. Они считают, что у них там есть писатели, которые справятся с делом лучше него.

— Скажу тебе откровенно, Майкл, это чушь собачья, и передачи недолго продержатся. Я включаю телевизор только потому, что они о тебе, Майами и всяком таком прочем. Мы ведь так гордимся тобой, черт побери, и потому так неприятно смотреть эти передачи!

— Эй, Крошка,— сказал Мерилл с легким раздражением,— если вы прекратите, наконец, это заседание клуба поклонников таланта Майкла Шейна и соизволите взглянуть вот на эту фотографию, я буду вам очень признателен. Я должен вернуться к себе.

— Ну, конечно, мистер Мерилл. Простите, что я так разболтался.

Крошка вытер руки о белый передник и взял снимок. Повернув его к свету, чтобы лучше разглядеть, он неторопливо кивнул головой.

— Я видел ее. Ну, конечно. Она заходила сюда несколько дней назад. Я отдыхал в субботу и воскресенье и вышел на работу в ночную смену в понедельник. Посетителей было совсем немного, когда она пришла… часов в семь. Появилась вон из той двери, которая выходит прямо на стоянку, и с минуту стояла, оглядываясь по сторонам.

— Как будто искала что-нибудь? — спросил Шейн.

— Нет, не думаю. На это не было похоже. Скорее это выглядело так, словно она не могла решиться, остаться ей здесь или нет. Эту женщину просто невозможно было не заметить.

— Сексуальная?

— Сексуальная? Да, вот именно. И, только поймите меня правильно, необыкновенно привлекательная. Не потаскушка какая-нибудь, нет, а настоящая леди, потому-то я ее и запомнил. Но она… как-то странно вела себя у стойки. Ее поведение не вязалось с внешним обликом, так, наверное, будет правильнее сказать. Она вела себя не так, как я ожидал.

— Как же именно, Крошка?

— Сначала спросила, можно ли ей одной сесть за стойку, и я сразу понял, что она только что прибыла в город. Я сказал, что, конечно, можно. Потом она спросила, что я посоветую ей выпить. Ну, это просто смешно, и я предложил выпить то, что ей нравится. Тут она произнесла, что дома обычно пьет немного, но сегодня ей хочется напитка, который приготавливается с ромом, кажется, он называется дайкири. Ну, я и стал делать ей дайкири.

Тут Крошка замолк и потом снова продолжал:

— Когда же я повернулся, чтобы поставить перед ней бокал, у нее во рту была уже сигарета, а какой-то парень, подойдя сзади, протягивал ей огонь. Она прикурила и сказала «спасибо», черт возьми, это все было проделано, как надо. И тут он сел рядом с ней и заказал бурбон. Я стал наблюдать за ней краешком глаза, думая, что сейчас она отошьет его. Ничего подобного. Она с ним разговорилась. Это, конечно, было странно, потому что я готов был поклясться, что она настоящая леди!

— Может быть, она его знала? — предположил Мерилл.

— Нет. Если только это было ее первое путешествие, как она мне сказала. А его-то я встречал в нашем городе. Его зовут Джин, фамилии не знаю. Он в порядке. Приличный, тихий парень. Но только мне приходилось слышать, что имеет привычку околачиваться по барам в поисках женщин.

Мерилл сурово сказал:

— Ты ведь знаешь, какой политики мы придерживаемся в нашем отеле. Мы не допустим…

— Послушайте, мистер Мерилл. Здесь никогда не происходит ничего неприличного, когда я дежурю. Ну, а если один посетитель захочет угостить другого и оба они ведут себя тихо и достойно, то я недолго удержусь на своем месте, если стану делать им замечания.

Мерилл согласился с ним.

— Ты действительно знаешь свое дело. Крошка. Я понимаю, что ситуация была трудной. Значит, они разговаривали? Ты что-нибудь слышал?

— Знаете, как это бывает,— сказал Крошка смущенно.— Мне ведь нужно было обслуживать и других клиентов. А разговаривали они негромко. Но кое-что я все-таки расслышал. Что мужа ее зовут Герберт и живет он в Нью-Йорке… что он из тех мужчин, которые считают: время от времени супруги должны отдыхать друг от друга.

Мне как-то неприятно стало, когда я это услышал. До тех пор я не придавал никакого значения тому, что она с ним разговаривала и выпила вместе, на том бы все и кончилось. Но когда она вдруг чужому человеку стала такое говорить о своем муже… это было уже похоже на какой-то намек.

Потом она ему сказала, что вернется домой раньше, чем через две недели, а затем они опять взяли по порции. И вот еще что…

Крошка замолчал, задумался, лицо его напряглось.

— Да, она настояла на том, чтобы заплатить за то, что они выпили. Он попросил счет, но она сама его схватила и протянула руку за моим карандашом и сказала ему, что будет чувствовать себя неловко, если позволит заплатить за себя. И меня даже спросила, правильно ли это. А потом они заговорили об игорном доме и вскоре после этого вышли через ту дверь, которая ведет на стоянку.