Перекрестки - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Адриенна (столица)
- Да будет его воля! - жрец был величественным и внушающим. Правда, лица его видно не было, мешала маска в виде козлиной головы. Но это точно был король всех козлов!
Такие рога!
Такая шерсть!
Такие налитые кровью глаза... человеческие? А, все равно - козел козлом! Даже воняло похоже!
Но кто из паствы замечает такие мелочи? Жреца обнюхивать не принято, а то копытом в лоб.
- Да... будет... его воля...
Паства откликалась тихо, но отчетливо. Особенно стоящая впереди женщина, в маске и капюшоне. В этот раз эданна Франческа приняла во внимание замечание Осьминога. То самое, про родинку, и лицо с шеей закрыла, и мушек наклеила побольше - мало ли что?
- Да пребудет его сила!
- Да... пребудет...
- Властью господина! Кровью заклявшей, волосом заклятого, - торжественно произносящий заклинание жрец добавлял все вышеперечисленное в зелье, которое кипело перед ним на алтаре.
Зелье послушно принимало компоненты и даже цвета меняло.
С зеленого на синий, потом опять на зеленый...
- Прими нашу жертву!
Жертвой оказался молодой козленок.
Трое подручных затащили его на алтарь, рядом с кипевшим зельем, двое держали за передние и за задние ноги, третий запрокинул голову.
Жрец в козлиной маске одним ударом перерезал горло животному.
Кровь хлынула, заливая алтарь, поднимая облако вонючего пара... а когда пар рассеялся, то и зелье кипеть перестало.
Так, слабо опалесцировало в котле.
Эданна Ческа посмотрела на жреца, и тот качнул головой.
Как же!
Дай тебе все сразу! И уйдешь? А поговорить? А пожертвовать? Нет-нет, так дело не пойдет.
Пришлось стоять до конца 'богослужения'. Или правильно говорить 'дьяволослужения'?
Франческа над такими вещами не задумывалась. Если Бог не помогает, так дьявол поможет, если с дьяволом проблемы, так мы и древних богов раскопаем...
Его высочество - ее собственность!
А не этой... Кареллы!
Ладно, принц и возвращался к эданне Франческе, и подарки дарил, и любил, и прислушивался. Но ведь и с теми он тоже...
Он же и эту Алессандру тоже...
И как такое пережить!?
К чужой любви, хорошая она или плохая, привыкаешь очень быстро. Франческа готова была на все, чтобы ее удержать. В том числе и....
- Ваше золото.
Мешочек с монетами привычно лег на пол.
Старая ведьма кивнула, передавая Ческе зелье. Вот она его, сейчас, при ней, в кувшин и перелила.
- По три капли. Чем чаще, тем лучше... он от тебя отлипать не будет, не то, что отходить.
- Вы так говорите, - надула губы Франческа, - а он все равно... ну... не слишком...
Старая ведьма вздохнула.
- Эданна, а что ты хочешь? Если козел... так его ненадолго и хватает. Настоящие жертвы - человеческие.
- Даже не смейте мне о таком говорить! - топнула ногой эданна Франческа. Схватила кувшин - и вихрем за дверь вылетела.
Старуха проводила ее насмешливым взглядом, фыркнула.
Жрец вышел из-за шторы.
- Какое благородство души!
Иронии в его голосе было столько, что хоть лопатой отгребай. Старуха фыркнула.
Козлиную голову мужчина снял, а вот тонкую шелковую маску под ней - оставил. Хотя она и так преотлично знала, с кем имеет дело.
- Она же не убивает. Она просто привораживает...
- А ты этого никак сделать не можешь, - мужчина уселся в кресло и вытянул ноги. - Плохо работаешь.
Старуха хмыкнула.
- Эданна Кавалли работала хорошо. И где сейчас Лари?
Даже под маской было видно, что мужчина сдвинул брови.
- Не слишком ли ты много на себя берешь, старуха?
- В самый раз. Года не пройдет, она и на жертвоприношения согласится, и сама кого угодно прирежет. Вам же это было надо?
Судя по невольному кивку головы - да.
- Вот, вы своего добились. А как Илария я не хочу, я столько не заплачУ...
- С тебя и не столько возьмут, - хмыкнул мужчина. - Ладно, прибери деньги, твое все же. Заработала...
Старая ведьма послушно спрятала кошелек куда-то в складки шали.
- Следующее когда?
- Давай дней через двадцать, - распорядился мужчина. - Посмотрим, как все будет складываться.
- Как скажете, господин.
- Да уж, скажу...
Мужчина гибко поднялся из кресла и вышел вон. Старуха уселась на его место.
- Мальчишка. Щенок. Играть он вздумал...
Пальцы ее нервно потеребили кисти на шали, перебрали нитки бахромы. С губ старухи сорвался хриплый смешок.
- Каждый, каждый щенок, который только что научился задирать лапку, мнит себя Цербером. И каждого ждет разочарование... а некоторых - живодерня. Э-эх, Ларька, тебя бы сюда! Ты бы сейчас развернулась, ты бы смогла... а я только и того, что слабенькие заговоры делать и дураков морочить.
Эданна Илария Кавалли по понятным причинам, не отвечала.
Старуха еще раз вздохнула, и отправилась в глубину дома. Прятать честно заработанное. Переодеваться. Уничтожать следы жертвоприношения.
Как?
Кровь - тряпкой, чего тут удивительного или нового?
А козленка сегодня вечером... тушеное мясо - уммм! Прелесть! И никаких следов, так-то...
А эти...
Кто-то служит богу, кто-то Сатане, но в итоге все работают сами на себя. И ведьма собиралась получить с каждого по высшей ставке.
***
- Болит, зараза...
Его величество потер бок. Правое подреберье ныло нещадно. Мужчина посмотрел на стол, где стопками высились пернаменты - и решительно тряхнул колокольчик.
- Лекаря позови, - распорядился он испуганному секретарю.
Долго ждать не пришлось, придворный лекарь, дан Виталис, прибыл почти мгновенно.
- Ваше величество?
- Мое, мое... есть у тебя что-нибудь от боли в боку? Мне еще работать надо...
- Ваше величество, вам бы сейчас полежать, отдохнуть...
- Бонифаций, я у тебя что спросил? - повысил голос Филиппо.
Увы. Иногда медик становился ну совершенно непонятливым человеком. Вот, как сейчас, например.
- Ваше величество, вы с меня хоть шкуру дерите... я вам что говорил? Желтуху нельзя на ногах переносить! Вот и результат!
Филиппо поморщился.
Ну, говорил... и что? Попугаи в клетках, вон, тоже говорят. А желтуха... подумаешь, переболел? С каждым бывало!
Ну, потошнило, ну, голова покружилась... что в этом такого страшного? Дело-то житейское! *
*- гепатит А. Болезнь грязных рук, прим. авт.
- Что ты предлагаешь?
- Ваше величество, я вам лекарство дам, конечно. Но сейчас я настаиваю, что вам надо отдохнуть. И кстати говоря, вино вам нельзя. И жирное мясо тоже...
- Жить мне тоже нельзя - помру, - огрызнулся король. - Иди отсюда... за лекарством!
