Тень мечты - Александр Розов

— Том, тебе не кажется, что тебя используют? — сказал наконец Дин.

— Меня? Не очень представляю, как это можно сделать.

— Это можно сделать. Более того, это уже сделано. То, что произошло сегодня ночью, было кому-то очень нужно. Кому-то, кто хотел нарушить хрупкий мир между двумя культурами.

— Не я начал эту войну, — спокойно заметил Ларсен.

— Не ты. Но ты мог придумать что-нибудь умнее охотника за прохожими.

— А почему я должен был выдумывать что-то этакое?

— Да потому, что теперь каждый дурак знает: тейлмены безумны, агрессивны и смертельно — опасны.

— Дин, ты даже не представляешь, как мне на это наплевать. У меня есть счастливый, прекрасный и свободный народ, живущий в собственной вселенной. Народ, не знающий болезней, старости и смерти.

В этой вселенной тот парнишка, которого ты назвал "охотником за прохожими" — жив. То, что его биологическое тело погибло, волнует его не больше, чем тебя — пчелиный укус: поболит, почешется и пройдет.

Наш народ не знает страха и принуждения. У нас нет политических партий, финансовых империй и навязанных ими жизненных стандартов. У нас каждый живет так, как хочет. Есть только одно общее желание: не мешайте нам жить, не лезьте в наши дела. Обществу рилменов нечего нам предложить кроме своих коллективных психопатологий. Мы готовы принять любого, кто придет, чтобы стать одним из нас. Но мы никогда не примем чуждых нам правил, а тот, кто хочет навязать их нам силой — пусть знает, что мы в состоянии ответить ударом на удар.

— Прекрасная речь. Поздравляю. Том, ты никогда не чуствовал себя пророком единого Бога? Моисеем, Мухаммедом или Заратуштрой?

— Не случалось.

— Это хорошо. Значит, тебе еще можно что-то доказать.

— Что например? — поинтересовался Ларсен.

— Например, если против вас начнут настоящую войну на уничтожение, то не пройдет и года, как комп-копии ваших личностей и ваших вселенных будут уничтожены и от вашего народа не останется даже воспоминания. Ты ведь понимаешь, что с технической точки зрения, уничтожить вас не сложнее, чем какой-нибудь вид компьютерного вируса.

Скорее даже проще — поскольку вы не создавали себя специально для такой войны.

— Это теоретически, — заметил Ларсен, — а практически, общество не готово вести такую войну. Слишком многим придется поступиться обществу, слишком велики будут экономические издержки, слишком сильно придется ограничить неприкосновенность личности, чтобы это стало практически выполнимым.

— Общество ПОКА не готово, — возразил Дин, — еще несколько акций типа сегодняшней и общество поддержит все подобные ограничения и согласится со всеми издержками, лишь бы уничтожить вас. Повторяю, Том, тебя используют, чтобы подготовить соответствующее общественное мнение.

— Допустим. Кто же этот гений социальной психологии и политической интриги?

— Тот, кому зачем-то необходимо подчинить тейлменов. Только не спрашивай меня, как его имя и какова его конечная цель. Я и сам этого не знаю.

— Но надеешься узнать? — спросил Ларсен.

— Может быть, а может и нет. Это не моя война. Я просто сторонний наблюдатель. Вот и все, что я хотел сказать.

— У нас тут, как видишь, праздник. Может, останешься ненадолго?

— Спасибо, как-нибудь в другой раз.

Покинув виртуализатор, Дин сразу же обратил внимание на несколько озадаченное выражение лиц у всех присутствующих.

— Динвалд Снорри, вы арестованы, — сказал Бликс, — у вас есть право сделать два звонка, вызвать адвоката, не отвечать на вопросы.

— Вы все тут, случаем, не спятили? — поинтересовался Дин, — в чем хоть меня обвиняют?

— Организация беспорядков. Ордер подписан прокурором округа.

— Но вы хоть понимаете, что это бред?

Бликс и Тилле одновременно пожали плечами.

— Ладно, могу я, по крайней мере, сделать эти два звонка без свидетелей?

— Дин, это не по правилам, — мягко сказал Клейн, — ты уж не обижайся.

— Уж не обижусь, — в тон ему сказал Дин и набрал номер доктора Венде. Шериф вздохнул и ушел на другой конец кабинета — по телевизору шел бейсбольный матч.

11. Каталажка (24 апреля, утро)

Не самое приятное занятие просыпаться в каталажке, особенно когда вас будят словами: "Динвалд Снорри, на допрос". Когда Дин в сопровождении сержанта вошел в кабинет шерифа, настроение у него было преотвратное, а когда он увидел там Эдлера — оно стало и вовсе неописуемым.

— Садитесь, — спокойно сказал Эдлер, — права свои вы, я полагаю знаете, так что перейдем сразу к делу.

— Переходите, — флегматично согласился Дин, уселся поудобнее и закурил.

— У нас к вам пара-тройка вопросов.

— И всего-то?

— Как вам удалось связаться с Ларсеном?

— Я договорился с его автосекретарем.

— И вы могли бы сделать это еще раз?

— Полагаю, что да.

— Так полагаете или да? — переспросил Эдлер.

— Знаете, уважаемый, — со вздохом ответил Дин, — я еще со вчерашнего дня подозревал, что вы — мудак, но убедился только сейчас.

Оторвите лучше задницу от стула и вызовите кого-нибудь из вашего начальства.

— Что вы сказали?

— Я дал вам ценный совет. Советую поторопиться, иначе заварится каша, которую ваше говняное бюро не расхлебает до второго пришествия, а вы попадете под какой-нибудь трибунал.

— Вы за это ответите! — заявил Эдлер.

— Отвечу. Только не вам, — сказал Дин и проворно нажал кнопку на столе.

В дверях возник сержант.

— Проводите меня в номер, — сказал Дин, — я спать хочу.

Эдлер молчал, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

На этот раз Дину удалось-таки выспаться. Проснулся он свежим и бодрым. Тот же самый дежурный сержант, широко зевая и прихлебывая кофе из огромной кружки, сражался с кроссвордом.

— Завтрак мне полагается? — спросил Дин.

— А как же. У нас солидное заведение, мистер Снорри, — сказал сержант, отработанным движением задвигая стандартную пластиковую коробку в микровейв, — кстати, вы случайно не историк?

— А что?

— Кроссворд исторический. Может, подскажете, что это: предсказатель будущего по полету птиц из пяти знаков?

— Авгур, — ответил Дин.

— А греческая буква из семи знаков, первый — "о"?

— Омикрон.

— Класс! А может, и это знаете: римский император из девяти знаков, третий с начала — "р"?

— Каракалла. Пишется с двумя «л». Ну, как там с завтраком?

— Еще две минуты. Столица древнего мексиканского государства, до фига знаков, третий с конца — "л"?