Дневник американского солдата - Дэвид Паркс

На прошлой неделе наше подразделение показало себя неважно. Мы валяли дурака и очень шумели. Второй лейтенант вынужден был следить за нами, и многим от него досталось. Никто не жаловался - мы заслужили это.

Пехотинцы ненавидят нас, минометчиков. Мы сидим на одном месте и практикуемся со своими минометами, а пехотинцам приходится все время топать. А когда наступает время спать, сержанты отправляют их в ночное патрулирование. Не везет им - шагай и шагай.

15 октября 1966 года

Прошлой ночью в поле было чертовски холодно. Особенно холодно было около трех часов, когда мы совершали пятимильный переход. Несколько ребят получили небольшие травмы: проваливались в ямы или натыкались в темноте на валуны. Впрочем, серьезно никто не пострадал. Нам необходимо научиться действиям ночью. Говорят, вьетконговцы именно этим и примечательны.

Сегодня был футбольный матч. Мы проиграли. Несыгранная команда. Тренер поставил меня в защиту. Играть было тяжело. Один момент в игре запомнится мне надолго. Защитник соперников, весивший 250 фунтов, прошел по моему краю, и я оказался единственной преградой между ним и воротами. На какой-то миг я пожалел, что играю в футбол. Однако, зажмурив глаза, ринулся на него. Говорят, я остановил его, но мне как-то не верится. Остальное время матча скучал у боковой линии.

21 октября 1966 года

Моя рота все еще на учении в поле, а я все еще играю в футбол. Время сейчас холодное, и я очень рад, что нахожусь здесь, а не с ротой. Ребята в моем взводе не очень-то довольны этим. Они называют меня героем футбольного поля и язвительно спрашивают, не собираюсь ли я играть в футбол во Вьетнаме. Да, им, конечно, обидно. Но мои обязанности защитника вовсе не легчайшая работа в мире. Когда ложусь спать, тело у меня ноет больше, чем у них.

Морсон и я ходили вечером в Манхэттен - городок, расположенный приблизительно в пяти милях от базы. Мы были в негритянской части города и здорово тяпнули там. Морсон - заядлый бабник. Все разговоры только вокруг секса. Если верить его рассказу о том, сколько у него было девочек в Бруклине, то он специалист в этом деле первейший.

Позже мы побывали в той части города, где живут белые. Там кругом зеленые газоны, а улицы и тротуары асфальтированы. Поразительный контраст с негритянским районом, ветхие дома которого расположены почти в лесу. Зашли в ресторан и заказали пиццу. Через пол часа нам наконец подали заказ, но тесто оказалось сырое. Мы попробовали его, швырнули деньги на стол и ушли. Официант смеялся, когда мы уходили. Обидно, черт возьми, сознавать, что оба мы, может быть, умрем за страну, в которой к нам так относятся.

28 октября 1966 года

Сегодня был последний матч. Из пяти сыгранных игр мы три выиграли и две проиграли. В результате наша команда заняла второе место. Теперь впереди у меня только одно - Вьетнам. Эта перспектива нисколько не радует.

12 ноября 1966 года

Сегодня командир роты приказал нам не спеша собирать вещички для поездки за океан. Он не сказал, куда именно, но все мы уверены - во Вьетнам. Мы стояли в строю, когда он объявил это. Не могу понять, почему некоторые ребята смеялись. Или им начисто промыли мозги, или ни просто дураки.

15 ноября 1966 года

Проходит последняя проверка. Выезжаем в конце месяца.

25 ноября 1966 года

Нам повезло. Выезд назначен на 13 декабря. Все мы очень рады этому. Мне приказано по прибытии на место явиться в другую часть. Это неплохо. Часть, в которой я нахожусь сейчас, к бою не подготовлена. Жаль будет расстаться с Ча-Ча, Морсовом и еще несколькими друзьями. Они хорошие и смелые ребята. Хорошо еще, что мы будем в одной дивизии. Меня назначили в подразделение бронетранспортеров. Итак, я буду ездить, а не ходить пешком.

Каждый день мы слушаем радиопередачи. То и дело сообщают, сколько человек убито. Невольно приходит в голову мысль, что когда-нибудь и ты попадешь в число убитых. Становится все страшнее и страшнее. Разговоров и шуток стало намного меньше. Всякий раз, когда мы слышим, что такая-то рота или такой-то взвод был уничтожен, мы становимся молчаливее и серьезнее.

13 декабря 1966 года

Ну и денек для отъезда! Чертовски холодно. Сейчас мы все в поезде, который вот-вот тронется на Западный берег. У окон вагона жены, подруги и невесты, последние рукопожатия и поцелуи. Оркестр Форт-Райли играет национальный гимн, везде колышущиеся флаги. Как в кино, только на этот раз я не платил за билет. Надеюсь, что останусь жив, когда будут подсчитывать, кто уцелел из отправляемых сегодня. Вчера разговаривал с отцом по междугородному. Разговор был коротким. Он сказал мне не забывать о том, что по возвращении надо снова поступать в колледж. Ну что ж, может быть, и поступлю. Жалею, что валял дурака раньше. Если бы не валял, то, может быть, сейчас учился, вместо того чтобы ехать во Вьетнам. Правда, зато весело провел время.

14 декабря 1966 года

Проводник говорит, что мы проезжаем через Неваду. По-моему, местность очень похожа на пустыню Сахару. Мой друг по купе Таббс восхищен поездкой. Кажется, он никогда до этого не ездил в поездах. Все время смотрит в окно и улыбается всему, что видит. Очень симпатичный негр и, кажется, умный. Мне он нравится. Мы, наверное, подружимся.

Ча-Ча в хвосте поезда, через семь вагонов от нашего. Я встречаю его, когда он шатаясь идет в вагон-ресторан на обед. Он прихватил с собой бутылку рому и поэтому всегда на взводе и очень весел.

15 декабря 1966 года

Через десять часов будем ехать по территории Окленда. Красивая местность на всем пути налезающие один на другой холмы, широченные прерии, а теперь вот Калифорнийская возвышенность.

Таббс испытал такое же отношение к себе белых сержантов и офицеров. Все темнокожие в нашем поезде рассказывают о том, как им доставалось, как их назначали на самые грязные работы, как запугивали. Я не склонен симпатизировать большинству из них - они не отвечали на это так, как мы. Некоторые из них подлизы, но даже и это не помогло им получить звание. Таббс - единственный из темнокожих, получивший звание. Несмотря на его ум и умение кланяться и угождать, он лишь сержант.

Мне никогда не приходило в голову, что армия - это очень сложный механизм. Сколько получается неувязок и недоразумений, когда необходимо перебросить из страны в страну семнадцать тысяч человек. Для переброски только половины нашей дивизии и оружия во Вьетнам потребуется четыре месяца. Еще четыре месяца потребуются для сбора и подготовки частей к боевым действиям. Я нисколько не жалею, что меня переводят в другую часть. Часть, в которой я был, может воевать только с птичками. Я не нравлюсь высокому начальству, и командир роты не присвоил мне звание. Ну и черт с ними!