Все стороны злосчастной медали - Иван Дмитриев

— Убираемся отсюда, — кинул Джим ошарашенному поворотом дел мне.

Я же, уже достав пистолет, тупо побежал за ним. Наше направление стало почти противоположным въезду в этот лагерь. Мы пробежали мимо своего ночлега в сторону зелени. Она просто была везде. Примерно две минуты мы не сбавляли темп, следуя за едва видимой тропой, потом свернули куда-то вправо, где дорожки вообще не было. Еще через некоторое время я снова увидел следы тропы, которая рисовалась всё ярче.

— Куда мы вообще? — спросил я, чувствуя, что дыхание стало гораздо чаще.

— Скоро, — ответил мой коллега, и этот ответ не подошел к вопросу.

Постепенно бег сменился шагом. Стало невыносимо душно, закололо левое легкое.

— Долго еще, Джим?

— Полтора километра.

Как он вообще ориентируется?

Тропа пересекалась поваленными деревьями, которые приходилось перелезать, колючками и травой.

За то время, пока мы шли, я научился слышать всё, кроме шума деревьев. Слева явно был водоем. Река.

— Джим, стой! За нами кто-то идет.

— Сюда, парень!

Мы свернули к реке и расположились в зелени. Кровь на ноге и пристальный взгляд на тропу.

Я напряг зрение и был готов, если что, быстро выпрыгнуть, когда услышал, что за моей спиной был взведен курок.

Приехали.

Глава 14. Карусель

В лесу я уже умирал — в фургоне. Можно попробовать и в джунглях.

— Что ты, мать твою, делаешь? — произнес я как никогда чётко и красиво, чувствуя, как у меня забирают пистолет.

— Удваиваю заработок, — ответил Джим.

— Хорошо, стой, стой, — сказал я, на самом деле не надеясь на его медлительность, — Это входило в задание работодателя. Только не лги.

— Нет, — незамедлительно ответил он, — Деньги уже получены, нет смысла делиться. Такие твари, как ты, должны дохнуть.

Больше слова он мне не даст. Я готов был выпрыгнуть на тропу, но тогда мне точно крышка. Придется изменить траекторию. Наверняка мой коллега сейчас стоит. Всё это, оформившись в секундную мысль, в итоге и спасло меня. Незаметно и моментально перенеся вес, я что было силы оттолкнулся назад, надеясь плечом ударить в слабое место. Ну, понятно какое.

Получилось. Приняв восемьдесят килограммов моего тела, Джим вскрикнул и выстрелил. Казалось, пуля прошла сквозь мою голову, но я еще летел на противника, поэтому понял, что он промахнулся. Зато я оглох на правое ухо.

Следующим моим движением был разворот и вынос правой руки. Она скопила всю сиюминутную злость, и потому удар, достигший цели в виде подбородка, был сильным. Джим снова вскричал от боли и выронил пистолет. Второй и так лежал на земле. Теперь я был в более выгодном положении, нежели мой коллега. В лихорадочной злости я стал превращать его лицо в кровавый вулкан, из которого лава в виде крови стекала со всех сторон. Контролировать раздражительность или что я там себе обещал?

Спустя пару секунд я понял, что Джим без сознания. Не желая заканчивать дело убийством (если я того уже не сделал), я оперся на кулаки, не замечая, как ноет правый, и стал тяжело дышать. Когда дыхание пришло в относительную норму я взял пистолеты в руки. Пересыпав патроны одного себе в карман, я бросил пустой ствол в сторону реки, однако всплеска не услышал. Прикидывая, что скоро нас навестит погоня, я быстро потащил тело Джима на дорожку. Расположив его параллельно тропе, я спрыгнул в сторону, противоположную реке и стал медленно отходить, пока не услышал голоса. Трое людей в забавных шляпах подбежали к телу Джима. Один сразу свернул к реке, а я едва слышно передернул затвор. Обыскав лежащего, второй встал и что-то сказал остававшемуся на тропе. Тот же поднял пистолет и выпустил пять пуль в тело Джима. Светлая память, ублюдок. Подошел третий, держа что-то в руках. На секунду я подумал, что, обладая навыками снайпера, был бы в выгодном положении: я видел всех, меня — никто. Надеюсь.

Что-то обсудив, трое джентльменов продолжили бежать по тропе. Вроде пронесло.

Теперь нужно было думать, куда идти. Следуя логике преследователей, я должен был продолжить движение в том же направлении. Что ж, тогда обратно. Если смогу найти путь.

Будь тропа пошире, я бы держался на приличном расстоянии и следил за ней. Черт. Придется выйти.

Так я и поступил. Держа пистолет заряженным, я медленно побежал назад. Спустя десять минут, обливаясь потом, я перешел на шаг. Дышать очень тяжело, голову сдавливает, будто прессом. Сейчас воды бы. Мысль о спуске к реке за этим делом ударилась о факт, что я нахожусь неизвестно где в джунглях и было бы слишком глупо испытывать судьбу. Поэтому я тихо выругался и остановился, чтобы немного передохнуть. Абсолютно всё нужное — паспорт, деньги, остатки бутербродов — находилось в лагере. Теперь важным было и то, остался ли там кто-то из людей. Что делать, если документы пропали? Стоп, а по каким я въезжал? Черт.

Отдышавшись, я заставил тело вернуться в прежний изнуряющий темп. Еще немного. Когда тропа стала исчезать, я понял, что скоро пересеку главную и нужно будет повернуть. Поэтому я заранее стал отклоняться влево.

Ноги ныли, а покалывания перемещались из легкого в печень и назад. Через пару минут я поравнялся с неширокой дорожкой, по которой мы с ныне покойным Джимом начали побег. Вдалеке видно было, как расходятся стволы деревьев, открывая вид на большую поляну, где был расположен лагерь. Интересно, мой мертвый коллега не солгал или всё же Юстин хотел меня убрать? Да ну, было бы глупо гнать меня ради этого сюда. В Германии у него и руки длиннее, и арсенал больше. Нет, если бы он хотел меня убить, сделал бы это там. В то же время какое-то далекое внутреннее чувство советовало мне не бросаться к первой телефонной трубке и рассказывать всё Юстину. Инстинкт самосохранения?

Когда до выхода из джунглей оставалось около ста метров, я сбавил шаг и ушёл поглубже вправо. Это позволило бы мне выйти почти между местом нашего ночлега и крайним зданием. Так и получилось. Машины Джима уже не было, двери всех зданий были раскрыты, а кое-где и вовсе сняты с петель. Я понял, что всё содержимое давно покинуло стены этих строений, так что заходить внутрь было бессмысленно. Я присел за углом нашего ночного домика и стал думать, как выбираться, как вдруг услышал знакомый гул и шум веток. Прорезав узкое пространство въезда, знакомый мне грузовик поднял столб пыли и сквозь него быстро поехал в мою сторону. Я сжал пистолет, ожидая любого поворота событий, но многотонная машина резко остановилась у того здания, что барон называл производством. Двое выбежали из кабины и исчезли за серыми стенами. Это был мой шанс на быстрый побег. Вместо этого я сидел и соображал, что делать. Поэтому эти люди успели вынести по большой коробке и бросить в кузов. Хорошо, что они снова вернулись в здание. Я, настолько быстро, насколько мог бежать на полусогнутых, стал перемещаться к грузовику, огибая строения сзади. Когда я был уже совсем рядом, из цеха белой смерти выбежал водитель грузовика. Я не стал скрывать своего присутствия и выпустил в сторону незнакомца четыре пули. Одна разбила фару (метко я), другая оставила белую полосу в штукатурке цеха, зато две последние уронили водителя набок. Судя по тому, что он даже не дернулся после этого, на раз. Второй не появлялся. Оно и понятно — я бы тоже не стал лезть под пули. Меня и кабину грузовика разделяла пара метров и черная дыра в здании, являвшаяся входом. Было бы глупо мелькать перед ней, поэтому я вернулся к углу, чтобы проверить, нет ли иных способов выйти из здания. Задняя стена оказалось глухой и даже без окон. Тогда и нашлось решение. Я обогнул здание и оказался позади грузовика. Оставалось надеяться, что мой противник не сидел уже в кабине или кузове. Медленно переместившись к водительской двери, я быстрым движением открыл её. Никого не было. Небольшой, но акцентированный прыжок потребовался, чтобы оказаться внутри. Судя по непонятным символам на панели, это русская техника. Тем лучше, она точно вывезет меня в подъеме.

В ту же секунду пришло осознание того, как выманить второго незнакомца. Максимально громко захлопнув массивную дверь, я перекинул руки через неё и прицелился. Правая нога тем временем нащупала педаль газа и двумя резкими движениями вдавила её. Противник клюнул на эту уловку и выбежал из здания, видимо, надеясь потренироваться в меткости на якобы уезжавшем грузовике. И поплатился. Дыщ-дыщ-дыщ и нет его.

Я развернул грузовик и заставил двигатель звучать на высоких оборотах, чтобы точно вывезти меня в гору.

Стоило мне миновать чуть меньше половины подъёма, как впереди показались два быстро спускающихся огня. Сворачивать некуда. Посмотрим, кто крепче.

Глава 15. Полоса

Помню, до Элен тоже кто-то был. До того как всё замкнулось на этой обманщице были те, с кем я проводил время. Точно. Не важны ни имена, ни отличительные черты тел (хотя это очень грубо по отношению к живым людям), но не потому что я коварный эгоист, а потому что всё забывается. Рано или поздно. Нет никакого смысла держать всё в памяти и скучать по прошедшему, если перед тобой, буквально в метре, есть настоящее.