Воздушная деревня - Верн Жюль Габриэль

По рассказам путешественников, чья страсть к открытиям повела их в глубь огромных территорий, африканские реки нельзя и сравнивать с Миссисипи,[71] рекой Святого Лаврентия, Волгой,[72] Брахмапутрой,[73] Гангом,[74] Индом…[75] Объем их водных ресурсов намного меньше, хотя длина и сопоставима с названными могучими артериями,[76] и уже на сравнительно небольшом расстоянии вверх по течению от устья они теряют способность нести суда среднего тоннажа.[77] Кроме того, на них много мелей и порогов, которые нередко тянутся от одного берега до другого, а водопады порой столь яростны, что никакое судно не рискнет их преодолевать. В этом одна из причин, почему Центральная Африка так мало исследована.

Возражение Джона Корта имело, таким образом, свою реальную основу, и Кхами не мог этого не признать. Но все-таки оно было не такого свойства, чтобы перечеркнуть план проводника с его несомненными и немалыми достоинствами.

— Если нам повстречается подходящий водный поток, будем спускаться по течению, сколько возможно… Если возникнет препятствие, требующее маневра, постараемся его преодолеть… В случае неудачи мы продолжим путь пешком… — Спокойные рассуждения проводника звучали логично и убедительно.

— Ну что же, — смягчился Джон Корт, — ведь я вовсе не намерен противодействовать вашему проекту, Кхами… Думаю, что мы все его одобряем и готовы двигаться к Убанги по одному из ее притоков, если только представится для этого хоть малейшая возможность…

Дискуссия достигла кульминации, оставалось лишь кому-нибудь вымолвить еще два слова.

И торжествующий Макс Губер воскликнул радостным, возбужденным голосом:

— В путь!

Его товарищи откликнулись дружным эхом.

В глубине души проект необычайно импонировал Максу Губеру: ринуться навстречу неведомым приключениям в глубину огромного леса, доселе никем не изученного, а может быть, и совершенно непроходимого… А что, если там наконец откроется перед ним нечто такое, чего он не смог отыскать в верховьях Убанги?

Глава V

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПУТИ

Стрелки часов перевалили за восемь, когда Джон Корт, Макс Губер, Кхами и негритенок пустились в дорогу в юго-западном направлении.

На каком расстоянии должен появиться водный поток, по которому они рассчитывали следовать до его слияния с Убанги?.. Никто этого не знал. А что, если ручей, по их наблюдениям бежавший к лесу, обогнув тамариндовый холм, свернет к востоку, вовсе не углубляясь в чащу?.. Наконец, если разные преграды, камни или пороги загромоздят русло до такой степени, что плыть окажется невозможно?.. С другой стороны, если это громадное скопление деревьев начисто лишено тропинок или хотя бы лазов, проделанных животными в сплошных зарослях, то как проложат себе дорогу пешеходы без железа или огня?.. Найдут ли Кхами и его спутники участки, посещаемые крупными четвероногими, с расчищенной почвой, вытоптанными кустами, разорванными лианами — словом, свободные для ходьбы?

Лланга, будто ловкий хорек, бежал впереди, хотя Джон Корт советовал ему не отрываться ото всех. Но даже когда мальчик исчезал из виду, все время слышался его тонкий пронзительный голос:

— Сюда!.. Сюда!..

И все трое спешили к нему, пробираясь через просветы, сквозь которые он только что проскользнул.

Когда нужно было сориентироваться в полумраке древесного лабиринта, инстинкт проводника срабатывал немедленно. Впрочем, через разрывы в зеленых куполах можно было определять и положение солнца. Стоял март, в этом месяце солнце в момент кульминации поднимается почти к зениту, а он занимает на этой широте линию небесного экватора.

Но чаще всего листва смыкалась над головами столь плотной массой, что вечерние сумерки царили под сенью деревьев-великанов. В пасмурную погоду здесь было совершенно темно. Ночью всякое движение прекращалось. Кхами рассчитывал делать привалы с вечера до утра, выбирая для этого защищенное место где-нибудь у подножия стволов на случай дождя; огонь разводили только для приготовления пищи из свежей дичи. Хотя лес как будто и не посещали кочевые племена, по крайней мере здесь не попадались следы, подобные тем, что они обнаружили на опушке, — предосторожность была нелишней, и не стоило светом костра выдавать свое присутствие. Несколько раскаленных углей, присыпанных золой, вполне достаточно для стряпни, а бояться холода в эту пору африканского сезона не приходилось.

Караван уже испытал все тяготы адской жары, пересекая равнинные места. Температура там достигала крайних отметок. Под зеленым куполом Кхами, Макс Губер, Джон Корт чувствовали себя комфортнее, погодные условия были более благоприятны для долгого и изнурительного перехода, навязанного им обстоятельствами. В ночные часы, еще сохраняющие дневное тепло, при отсутствии дождя было приятно спать на свежем воздухе.

Дождь, конечно, подлинное бедствие в стране, где все сезоны дождливы. В период равноденствия[78] дуют пассаты, которые взаимно нейтрализуются. Из этого климатического феномена проистекает удивительное явление: при совершенно спокойной атмосфере облака извергают свою конденсированную влагу[79] бесконечными ливнями. Через какую-нибудь неделю небо снова прояснится, выплывет луна, и, поскольку спутник Земли загадочно влияет на метеорологическую обстановку, можно рассчитывать на несколько недель, свободных от борьбы стихий.

В этой части леса, очень полого опускавшейся к берегам Убанги, грунт не болотистый, каким он был бы, несомненно, в южном регионе. Твердую почву устилает высокая и жесткая трава, которая затрудняет и замедляет движение, если нога животного еще не успела ее примять.

— Эх! — сокрушался Макс Губер. — Как жаль, что наши слоны не добрались сюда! Они бы разорвали все лианы, раздвинули кустарник, протоптали бы дорожку, раздавили бы все колючки…

— И нас вместе с ними, — добавил Джон Корт.

— Это уж точно, — подтвердил проводник. — Будем довольны и тем, что сотворили для нас носороги и буйволы… Где они прошли, там и мы пройдем…

Впрочем, леса Центральной Африки не были для Кхами диковинкой, поскольку он часто пересекал лесные массивы Конго и Камеруна. Понятно, что он не затруднялся с ответами на вопросы о различных древесных породах, изобилие которых поражало путников. Джона Корта очень интересовали великолепные образцы растительного царства, все эти явнобрачные,[80] множество видов которых встречается между Конго и Нилом.

— К тому же, — говорил он, — многие из них годятся в пищу и способны разнообразить наше монотонное мясное меню…

Не говоря уж о гигантских тамариндовых деревьях, которые встречались на каждом шагу, воображение поражали высоченные мимозы и баобабы,[81] вздымавшие свои вершины футов на полтораста. На двадцать и тридцать метров возносились отдельные представители семейства молочайных, с колючими ветками, с листьями шириной до шести-семи дюймов, покрытые корой, содержащей похожее на молоко вещество. Их плоды, созревая, лопаются и разбрасывают вокруг семена из своих шестнадцати отсеков.

А если бы Кхами не обладал безошибочным инстинктом ориентации, то он мог бы использовать показания silphinum lacinatum, потому что нижние листья этого куста поворачиваются таким образом, что одна их сторона смотрит на восток, а другая — на запад.