Падший - Юрий Туровников

Но самым величественным оказалось воплощение последней задумки Люция и Мульцибера: на оставшейся свободной площади, то есть слева от амфитеатров, высились две смотровых башни, опутанные винтовой лестницей, идущей снаружи. На самом верху Азазелем были закреплены два белоснежных полотнища, которые хлопали и развивались на ветру.

Полное окончание строительства Атлантэона закончилось с наступлением тысячного цикла. Еще через пятьсот циклов, когда живые сады выросли и зацвели, Люций объявил о готовности показать Город Ангелов Создателю. Ангелам, которые прожили здесь довольно долгое время, не хотелось покидать город, и многие решили вернуться сюда после. Они оставили здесь часть себя, часть своей души.

С огромной радостью и предвкушением слов похвалы от Создателя, ангелы и музы вернулись в Пределы.

Верхние Пределы были наполнены ангелами до отказа. По Воле Создателя был объявлен сбор всех обитателей Пределов. Ангелы и музы толкались и шумели, пытаясь уместиться в ставшем для них тесном амфитеатре. Сегодняшнее представление обещало быть особенным. Тут же присутствовали и те, кто помогал Люцию в строительстве Атлантэона, и те, кто посчитал эту затею бессмысленной и глупой. В первом ряду сидели Туор с Дарией, Аваддон с Агаресом, Азазель и Мульцибер. Отсутствовал лишь сам Люций и другие серафимы. В том месте, где на сцене раньше располагались играющие на арфах музы, теперь поднималась стена струящегося пара.

Люций стоял рядом со своими братьями: Михаэлем, Габриэлем и Рафаэлем. Чуть в стороне держался еще один ангел. Люций часто встречался с ним. Его звали Варфоломей. Этот ангел ведал боевой подготовкой ангелов. Как только вновь созданные ангелы начинали свое обучение, они попадали к Варфоломею, который обучал их владению мечом, и что что он тут делал, Первый Сын не знал. Создатель, как всегда не мог долго находиться в одной форме, поэтому привычно трансформировался, меняя облик.

- Не будем тянуть время, - произнес Голос. - Для начала представлю вам Варфоломея. Я возвысил его в ранг серафимов. Теперь он один из вас. Теперь перейдем к более важному и основному вопросу...

Туманная стена в амфитеатре заиграла цветами, и на ней появилось изображение Атлантэона, города, что возводили сподвижники Люция. Наступила тишина. Все ангелы и муза, без исключения, затаив дыхание, смотрели, как изображения сменялись одно за другим, показывая результат долгих трудов и вложенной силы. Храмы, хрустальные и живые сады, амфитеатры, мосты, скульптуры, фонтаны, диковинные живые твари... Все это увидели обитатели Пределов. Никто из них не произнес ни звука. Следующим изображением был общий вид Города Ангелов с высоты ангельского полета. Изображение застыло, и раздался Голос Создателя.

- Это то, к чему ты стремился? - Голос Создателя не выражал никаких эмоций.

Люций лишь стоял, потупив взор.

- Что ж, я позволил тебе этот не большой каприз. Но знаешь что, Сын Мой? Я не увидел в твоем городе ничего нового. Все, что ты построил, есть лишь копия того, что Создал Я, кроме, разве что, этих странных тварей, что топчут своими членами траву и песок. К чему была сия трата Времени и Сил? Чтоб сотворить жалкое подобие Моих Творений? Зачем? Я не понимаю, объясни Мне...

Люций выдохнул и произнес:

- Я хотел показать, что мы тоже способны Создавать. Мы есть часть Тебя, Создатель. Мы - исполнители Воли Твоей, мы - дети Твои Создатель. Этот город есть лишь подтверждение этому. Мы - это Ты, Создатель. Мы тоже способны Творить!

В Чертоге Создателя наступила тишина. Голос молчал. Серафимы, равно как и ангелы в Верхних Пределах, застыли в ожидании ответа Создателя. Наконец, Он произнес:

- Вот Мой ответ тебе, Первый Сын Мой. Ты попытался сравниться с могуществом Моим, с Силой Моей, с властью Моей, и наказание за это не заставит себя ждать. Но ты еще молод и глуп, поэтому наказание твое не будет слишком суровым. Докажи верность свою, прими Волю Мою. Это безвкусное, нелепое творении, именуемое Атлантэон, должно быть уничтожено. Ему нет места в Мире, сотворенном Мной. Разрушь его!

Люций поднял взгляд, тяжело задышал и дрожащим голосом произнес...

Ангелы были потрясены решением Создателя. И теперь, сдерживая грозящие вот-вот пролиться слёзы, ожидали ответа того, кто сподвиг их и повел за собой. Несмея даже пошелестеть пером, ангелы затаились. Едва прозвучал ответ Люция, как по рядам ангелов прокатился ропот.

- Я... Я не могу этого сделать...

- Почему?! Ты отказываешься подчиниться Воле Моей?! - прозвучал Голос.

Чуть помедлив, Люций ответил:

- Я не могу выполнить ЭТУ Волю Твою, Создатель. Я не могу разрушить Творение свое. Разве Ты смог бы?!

- Смог бы, если бы Мое Творение было бы таким же ужасным и отвратительным, как это.

- Ты так говоришь, - продолжил Люций. - Потому что не Ты создал его!

- Не забывай, с Кем ты говоришь! - прогремел Голос. - Вы - часть Меня, а значит, Я являюсь Создателем и этого города тоже! Ты спрашиваешь, могу ли Я разрушить Творение Своё? Я отвечаю - могу! И раз у тебя не хватает духу сделать это самому, тем больнее будет смотреть, как это делают другие!

Люций слушал и не верил своим ушам. Тот, кого он любил больше жизни и почитал, оказался так суров, жесток и несправедлив!

- Серафимы мои! - гремел Голос. - Вот вам Воля Моя: стереть этот город с лица Земли, не оставив и камня на камне! Немедленно!

Ангелы лишь покосились на Люция, склонили головы перед Создателем и покинули чертог. Создатель вновь обратился к Люцию:

- Теперь смотри, чего стоило упрямство твоё! - и Создатель показал ему остров глазами серафимов.

Михаэль, Габриэль, Рафаэль и Варфоломей парили высоко над городом. Легкий морской бриз колыхал верхушки деревьев. Единороги мирно бродили по аллеям города, драконы нежились та зеленых лужайках, подставив свои чешуйчатые тела, высоко стоящему солнцу. С ладоней серафимов сорвались и устремились вниз огненные шары, которые подлетая все ближе к островам, увеличивались в размерах, вбирая в себя Силу окружающего Мира.

Огненные шары ворвались в город и врезались в его белоснежные постройки и дорожки. Раздался сильнейший взрыв, от которого перья на крыльях серафимов затряслись, и Атлантэон окутало огнем. Высокие храмы задрожали и рухнули, погребая под собой десятки живых существ, созданных с любовью и трепетом. Амфитеатры разлетелись тысячами осколков, стирая в пыль хрустальные сады города. Листва живых деревьев скручивалась, темнела и вспыхивала мириадами маленьких огоньков. Уходящие ввысь башни накренились, а затем с треском упали, разбросав огромные камни плоти своей в разные стороны.