Меч ангелов (ЛП) - Яцек Пекара

– Прошу ва-ас… – выдавил он.

– Не позволь мне этого сделать, Алоис. Не вынуждай меня причинять тебе боль, - сказал я, смягчая тон голоса. - Кто был со Швиммером?

– Мо-ожет его бра-атья, больше не-екому…

– Братья? Какие братья? Откуда взялись в Хезе?

– Со своей деревни…

– Как называется деревня? Только не вздумай мне врать, Алоис!

– Как-то так… сейчас припомню…

Я видел, что он и вправду пытается вспомнить, но слишком ошеломлён страхом или болью, и решил дать ему минутку отдыха. Я отошёл в сторону и присел на крышку заколоченного гвоздями сундука.

– Вспоминай, – сказал я спокойно. – А потом получишь пару монет на вино и забудешь обо всем. Спокойно, Алоис, время есть… Швиммер рассказывал тебе о своей деревне?

– Да, господин. Вроде Ситен, либо Ситтард, либо Синен... Как-то так…

– К какому городу от неё поближе?

– Готтинген, господин! – выкрикнул он, вскинув голову, а его измученное искривлённое лицо засветилось от радости. – Как перед Богом…! Готтинген! Говорил, что на ярмарку туда ездил.

Ну, это уже было что-то. Готтинген лежал в пяти, может шести днях пути от Хеза и был достаточно большим торговым городом. Имел свою крепость и, если я правильно помнил, в нём также находилось местное отделение Инквизиториума. Собрав все, что мне известно, а именно название села на букву "С", а также тот факт, что родители Швиммера владели мельницей, я уже мог попробовать отыскать место его рождения. Вопрос был только в том, не заведёт ли этот путь меня в тупик? Ведь Швиммер не должен был искать укрытия в родных краях. Тем более интересно, как справился бы он с перевозкой девушки по дорогам, патрулируемым и людьми епископа, и стражей местных феодалов, и юстициариями. Для этого он должен был иметь телегу, а Илону укрыть среди нагруженных товаров. Но откуда бедняк его покроя взял бы деньги на осуществление такого сложного и дорогого мероприятия? Нет, нет, это должно было оказаться тупиком. Если бы село Швиммера было в дне пути от Хеза, ну, край - два дня, он, вероятно, попробовал бы провезти девушку. Но на протяжении шести дней путешествия их неизбежно бы поймали. Разве что Илона обо всём знала и на всё соглашалась, и этой весьма неправдоподобной возможности я не мог, однако, до конца исключать.

Выходило, следовательно, так, что я совершенно зря запугивал Риттера и Пимке, а ответ следовало искать в Хезе. Разве что только братья Швиммера помогли ему в похищении, а потом вернулись домой. А сам Швиммер укрылся вместе с Илоной в известном только ему месте. Но кто, в таком случае, приносил бы ему еду, ведь не был же он настолько глуп, чтобы красоваться на улицах? Даже если он сделал соответствующие запасы, насколько могло ему их хватить? Кроме того, Хез - город любопытных людей. Разве не покидающая целыми днями свою квартиру молодая пара не заинтересовала бы соседей? Особенно при том, что Лёбе распространил в городе известия о похищении? Я почесал голову, ибо дело, о котором я думал, что его объяснение находится в шаге от меня, чрезвычайно усложнилось. А это означало, что отдалялся также и мой гонорар.

– Как выглядят братья Швиммера?

– А то я их разглядывал? Разве только взглянул на них, когда они втроём мимо шли. Такие же, как он…

– Светловолосые? Высокие? Плечистые?

– Вы их знаете, господин? - В его глазах отразилось удивление.

– Ну, Алоис, - сказал я, не собираясь отвечать на его вопрос. - Ты послужил доброму делу. Убегай!

Я потянулся к кошельку и бросил ему тригрошик. В самый раз хватит на пиво, которым он подлечит переживания вчерашней ночи и сегодняшнего дня. Он рассыпался в благодарностях и, щурясь и непрерывно кланяясь, влез на лестницу, после чего я услышал только быстрый топот его башмаков. Для него дело Иоганна Швиммера закончилось. Правда, за свои знания о похитителе он заплатил разбитым носом и поломанными костями руки, но можно сказать, что отделался дёшево. К сожалению, так уж бывает, что

горе малым сим, когда попадают они меж клинками могучих фехтовальщиков,

как написал в одной из драм мой приятель Риттер.

Выйдя из погреба, я натолкнулся на Корфиса, который стоял с понурой миной на пороге гостиницы.

– Приветствую. - Кивнул я ему головой.

– Мордимер. - Корфис понизил голос. - Я видел, как ты обрабатывал там того типа. Я не хочу, чтобы заговорили, что в моём дворе такие вещи творятся. Что у вас, других подвалов нет?

– Ты должен взвесить выгоды и потери. - Безразлично пожал я плечами, ибо действительно голова моя была занята проблемами более серьёзными, чем мнение клиентов о гостинице Корфиса. - Ты знаешь, что мне, целуя руки, предоставят квартиру в любом другом заведении. - Я посмотрел ему прямо в глаза. - Мне съехать, Корфис?

Он отвёл глаза и сплёл пальцы так, что хрустнули суставы.

– Нет, что ты, Мордимер, ни в коем разе…

– Ну, тогда пришли мне наверх бутылку лучшего вина за счёт заведения, и мы забудем об этом разговоре, - сказал я, улыбаясь.

Я повернул на лестницу, ведущую на второй этаж, слыша, как Корфис бормочет себе под нос что-то не слишком сердечное. Однако бутылку он фактически даже не прислал, а сам позаботился доставить её в мою скромную комнату, чтобы мы могли поговорить за кубком-другим неплохого напитка (хоть слово "неплохой" означает в данном случае определённое преуменьшение).

– Трудные времена, Мордимер, – вздохнул он, когда мы чокнулись уже кубками. - Налоги дерут, клиентов всё меньше, скоро побираться придётся…

– Да уж вижу. - Буркнул я и опорожнил сосуд до дна.

Я достал с полки копчёную колбасу и сыр, которые остались от ужина. Мы закусили и выпили следующую порцию. Вино стало словно немного вкуснее, чем в прошлый раз.

– Да-да. – Он вытер усы. - Епископу плати, императору плати, цеховые взносы плати… – Он на секунду прервался. - Людям в городе плати. - Махнул рукой. – И так всю жизнь...

– И снова ничего не посоветую. - Мы снова чокнулись.

Мы допили бутылку, и Корфис крикнул вниз, чтобы принесли ещё две. Слуга принёс нам не только вино, но ещё и винограда и апельсинов.

– Всё дорожает - вздохнул Корфис, глядя на блюдо с фруктами. - А епископ хочет ещё ввести налог на двери. Ты представляешь себе?

– Как это на двери? - Спросил я удивлённо, потому что человеку даже с такими мизерными доходами, как мои, высота и разнообразие налогов не давали спокойно спать.

– А вот так. Если ты держишь магазин, или трактир, или мастерскую, то тебе посчитают за каждые двери. Больше, если стоит на главной улице, меньше, если на обычной, и меньше всего, если ты в каком-нибудь закоулке запрятался.