Пиво в Средневековье - Ричард Унгер

существовала независимо. В 778 году Карл Великий сказал, что он собирается нанять ко двору пивовара, чтобы тот следил за качеством напитка. Карл, кажется, любил пить пиво, о чем свидетельствует описание праздника в честь победы в Сражении при Падерборне против саксов в 777 году. Алкуин, главный писатель и мыслитель своего времени, приглашенный Карлом Великим ко двору из Англии, жаловался на горькость местного пива. Он был не одинок в этом мнении. Современные ему ирландские ученые жаловались на низкое качество напитка на континенте, в Кельне и Льеже, по сравнению с тем, что они пили дома. На церковных соборах в 868 и 895 годах обсуждали, когда можно пить пиво со специями, из чего допустимо сделать вывод, что существовало как минимум два вида пива, в один из которых специи добавлялись, вероятно, чтобы избавиться от горечи[69].

Крупные монастыри, типичные для Каролингской империи, практически всегда были центрами пивоварения. В монастырях сохранилось намного больше, чем в других учреждениях, свидетельств, как письменных, так и археологических, обо всех аспектах раннесредневековой жизни. Пиво было крайне важно для монастырей, в связи с чем они могли преувеличивать его значение в обществе. Монашеские пивоварни, вероятно, существовали еще до Каролингов. Иона из Боббио в Житии святого Колумбана, написанного около 665 года, упомянул пиво в качестве альтернативы вину, но также отметил, что его много где не любят. Монастыри были единственными учреждениями, в которых существовал излишек зерна, что обеспечивало им возможность варить пиво в больших объемах. У них также были средства на строительство необходимых построек[70]. Монастырские записи показывают, что к IX веку, а возможно, и раньше жители северной Европы освоили масштабное производство пива. Согласно историку искусства Вальтеру Хорну, «до XII и XIII веков, когда пивоварение начинает коммерциализироваться, монастырь был, вероятно, единственным институтом, в котором пиво производилось в широких масштабах»[71]. Большая часть пива все еще варилась в домашних условиях, как правило женщинами, являясь частью обычной домашней работы по приготовлению пищи. Такой напиток мог быть похож на монастырское пиво, но объем и характер их сильно отличались. Монахи изобрели новую форму организации пивоваренного производства, которая в долгосрочной перспективе стала образцом для дальнейшего развития отрасли.

Бенедиктинский устав, который насаждали Каролинги, призывал монахов жить в пределах своей общины и благодаря собственному труду стать независимыми от внешнего мира. Он также требовал от них гостеприимства к путешественникам. Оба требования вынуждали общины варить пиво для ежедневного питья. Они могли запасать молоко или воду, как это было в аббатстве Линдисфарн, но вскоре местные монахи, как и везде, перешли на пиво и вино. Организация монашеской жизни и прием гостей не были главными причинами выбора именного этого напитка. В представлениях монахов и монахинь, сформировавшихся еще в IX веке, пиво обладало целебными свойствами. Хильдегарда Бингенская, аббатисса Рубертсберга в XII веке, побуждала использовать ячменное или пшеничное пиво, чтобы лечить хромоту. Обычно для этого использовали вино, но в крайнем случае годилось и пиво. Если же отсутствовало и пиво, альтернативой была вода, прокипяченная с хлебом и процеженная сквозь ткань. Но Хильдегарда настаивала на использовании пива, потому что зимой вода из-за влажности земли могла сделать только хуже. Касательно пива ее беспокоило то, что пьющие толстеют, а их лица становятся красными[72]. Ее современники, как и предшественники, вероятно, воспринимали пиво как часть диеты, которая в некоторых случаях может быть полезна для здоровья.

План монастыря Санкт-Галлен, составленный около 820 года, был образцом для аббатов каролингского времени в распространении реформаторского бенедиктинского монашества, которое было важным элементом политической программы Карла Великого. На плане показаны все необходимые для монастыря постройки, среди которых можно увидеть три старейшие пивоварни в Европе. Одна из них делала пиво для гостей, вторая — для монахов, третья — для пилигримов и бедняков. Благородные гости и представители королевской власти получали лучшее пиво, которое было сделано из пшеницы, в то время как остальным оставалось довольствоваться овсяным. Внешне все три пивоварни были похожи, отличаясь только по размеру: пивоварня для пилигримов и бедняков была почти в два раза меньше пивоварни для братьев. Каждая из них была разделена на комнату с очагом и небольшую комнату для охлаждения. В каждой из пивоварен было четыре зоны для нагрева воды и кипячения затора. Печи не отличались от печей в монашеской кухне. Вокруг них находились четыре деревянных сосуда, а также металлические котлы для затирания. В двух емкостях, стоящих вдоль прохода, остужалось только что приготовленное пиво. Возможно, их также использовали для брожения. Охлажденное пиво отправлялось в погреб в бочонках. На плане изображена и печь для сушки солода. Там же, рядом с одной из пивоварен, была, вероятно, водяная мельница, чтобы удобно было молоть солод. Там же находился и амбар для зерна, в котором тоже, предположительно, оно перемалывалось. Пивоварни находились недалеко от пекарни. Схожесть процессов пивоварения и выпечки хлеба проектировщиками идеального монастыря была учтена. Возможность поддерживать температуру около 30 °C даже в зимнее время, чтобы дрожжи не погибали, оказалась решающим фактором, повлиявшим на решение разместить пекарню и пивоварню рядом таким же образом, как это было в Египте и в английских домах раннего Нового времени[73].

План монастыря Санкт-Галлен был прежде всего идеальной моделью, но другие источники подтверждают, что в нем отчасти представлены реальные сведения. Аахенский собор 816 года согласился с тем, что дефицит вина в монастырях необходимо восполнить пивом. Там же было утверждено, что братья должны работать в пекарнях и пивоварнях монастыря. В целом монахи были не против — если не из-за тепла, то хотя бы из-за аромата готовящегося хлеба и бродящего пива. Используя в качестве ориентира пивной рацион для нищих, предложенный Адальхардом, аббатом Корби X века, можно подсчитать, что потребление пива на душу населения составляло более 500 литров в год. Для того чтобы удовлетворить все потребности гостей, бедняков и братьев, монастырь размером с идеальный Санкт-Галленский должен был производить в среднем 350–400 литров пива в день. Хотя многие монастыри никогда не достигали таких цифр, они сталкивались с проблемами поддержания производства на приемлемом уровне на протяжении всего года, а также с проблемами хранения еще недобродившего пива[74].

Монашеское пивоварение не было ограничено Каролингской империей. На протяжении раннего Средневековья оно широко распространилось на британских островах, во многих частях Германии, Скандинавии. Английский аббат X века Эльфрик в своей работе спросил послушника, что он будет пить, на что тот ответил: «Пиво, если есть, иначе воду». В аббатстве Бек в северной Франции монахи пили пиво или воду, если их одолевала жажда ночью. Как и везде, на выбор были в основном лишь эти два напитка. В монастыре Селье, который был основан около 1100 года рядом