Бог Кальмар. Внезапное вторжение - Николас Поллотта

— Это не мои трудности, приятель, — спокойно ответил кассир, уже глядя мимо исследователей. — Следующий, пожалуйста!

Сдерживая стоящих в очереди одной своей массой, лорд Карстерс угрожающе навис над окошком.

— Послушайте, сэр, я член палаты лордов, наверняка что-нибудь можно сделать.

— Сожалею, милорд, — пожал плечами кассир. — Но сделать ничего нельзя, будь вы хоть самой королевой. «Все билеты проданы» то и означает — Все Билеты Проданы.

Поскольку Карстерсу было не привыкать иметь дело с представителями низших классов, он беспечно достал из внутреннего кармана сюртука бумажник и помахал в воздухе пачкой пятифунтовых банкнот.

— Коль уж речь зашла о Ее Величестве, вы случайно не коллекционируете портреты членов королевской семьи? У меня тут несколько дюжин лишних — мог бы презентовать вам.

Уставясь на сумму, равную его полугодовому жалованью, кассир вытер непроизвольно стекшую на подбородок слюну.

— Не сойти мне с этого места, да для такого джентльмена как вы, я бы в лепешку расшибся, — шумно вздохнул он. — Но ответ прежний и честный: «нет». Все места забронированы контингентом Королевских инженерных войск.

При этих словах проф. Эйнштейн встрепенулся.

— Ну конечно! — радостно воскликнул он. — За мной, юноша. Мы едем.

Увлекая за собой сбитого с толку лорда Карстерса, профессор сошел с забитой народом платформы и направился к голове длинного поезда. Во всех вагонах, в каждом окне были видны мрачные, орущие друг на друга личности. Лорд Карстерс начал было задавать вопрос, но его слова утонули в оглушительном шипении паровоза, смешавшемся с громкой речью пассажиров и возгласами поторапливающего их кондуктора.

— Не беспокойтесь, юноша, я устрою нам места, — уверенно заявил профессор, когда пронзительный свист пара стих. — Пойдемте-ка, поговорим с машинистом.

— А какой смысл? — спросил лорд Карстерс. — Машинист не занимается размещением пассажиров.

Так и излучая таинственность, Эйнштейн снисходительно хмыкнул.

— А вот сейчас увидите.

В открытой кабине локомотива машинист с помощником деловито проверяли показания шипящих манометров и тикающих датчиков, в то время как мускулистый кочегар безостановочно подхватывал на совковую лопату уголь из черной горы антрацита в задней части кабины и отправлял его в пышущую огнем топку под пыхтящей машиной.

Немного подождав из вежливости, пока на них обратят внимание, проф. Эйнштейн дипломатично кашлянул, а затем громко постучал львиной головой серебряного набалдашника трости по железному листу пола.

— Да? И какого дьявола вам надо? — неприветливо бросил седой машинист, стирая грязной головной повязкой пот со лба.

Помощник машиниста глянул на Эйнштейна и Карстерса с открытой враждебностью, в то время как сосредоточенный на своей нескончаемой работе кочегар вообще не повернул головы в их сторону.

— Здравствуйте. Видите ли, сэр, — произнес профессор располагающе дружелюбным тоном, — дело в том, что нам с другом крайне важно поспеть на пароход в Саутгемптоне и поэтому необходимо сесть на этот поезд.

Чуть поодаль вдоль состава шел смазчик, касаясь колес длинным носиком масленки. Кондуктор уже закрывал двери вагонов перед отправлением.

— А мне-то что до того, господин хороший? — проворчал машинист и потянул за рычаг, выравнивая нарастающее давление в поршнях. Из сплетения железных труб на стенке машины со свистом вырвался белый пар, затянув кабину горячим туманом.

— Ну-у, — протянул проф. Эйнштейн, странными движениями потирая руки, словно они онемели, — я просто думал… — Профессор взялся правой рукой за левый локоть, одновременно стряхивая невидимую пыль с лацканов. — Нет ли чего такого… — он провел ладонью по волосам и поправил воображаемый галстук-шнурок, — …чем вы могли бы помочь нам, заблудившимся путешественникам из далекой страны.

Профессор произнес еще лишь половину всего этого вздора, а машинист с помощником уже заулыбались. К концу же они просто сияли от удовольствия.

— Ну конечно же! Никаких проблем! — радостно воскликнул машинист. — Хоть в служебном вагоне вместе с поездной бригадой езжайте, хоть оставайтесь здесь с нами. Будет довольно сильно продувать, но у меня тут есть, чем согреться, поделимся с вами.

— Спасибо, это было бы замечательно, — с улыбкой поблагодарил профессор. Загородив обзор Карстерсу, Эйнштейн секунд тридцать обменивался рукопожатием с машинистом.

— Хватайте чемоданы, юноша, — громко распорядился профессор Эйнштейн, ставя ногу на ступеньку металлической лесенки. — Не первый класс, конечно же, зато общество, я думаю, вам покажется куда как более интересным.

— Вы все тут франкмасоны, что ли? — прошептал лорд Карстерс, передавая в кабину коричневый кожаный «гладстон». Как ему смутно помнилось, он читал статью в «Газетт», которая, кажется, намекала, будто большинство представителей технических профессий, архитекторов и ученых принадлежит к этому тайному обществу.

Принимая саквояж с туалетными принадлежностями, Эйнштейн изобразил шок.

— Лорд Карстерс, вы ведь не можете не знать, что правительство Ее Величества объявило общество франкмасонов вне закона и что членство в этом запрещенном ордене карается тюремным заключением?

Машинист с помощником закивали в знак согласия.

— А ведь и правда, профессор, — ответил Карстерс, изо всех сил стараясь сохранить на лице серьезное выражение. — Извините, ошибся.

Проф. Эйнштейн украдкой лукаво подмигнул лорду. Скрывая улыбку, лорд Карстерс продолжил переправлять в кабину многочисленные чемоданы и сумки, и едва он с этим справился, как кондуктор объявил отправление.

— Следующая остановка — Саутгемптон! — раздался победный клич профессора.

Темноту большого холодного каменного зала разрезал лишь свет единственной масляной лампы, которая была подвешена к засаленной потолочной балке.

Все пространство каменного пола занимали фигуры в балахонах; стоя на коленях, они монотонно нараспев тянули какие-то слова, раскачиваясь из стороны в сторону и не сводя глаз с худого мужчины, возвышавшегося над ними. Кроваво-красный балахон предводителя был богато украшен, а голову увенчивала сложного рисунка корона, которую он постоянно поправлял, продолжая при этом изучать вполне современную карту Центральной Европы.

— Да, — процедил сквозь зубы Верховный Жрец, проводя костлявым пальцем кривую линию по яркой цветной поверхности бумаги. — Это мне нравится. Замечательно! Лучшего места для смертельной ловушки и быть не может.

Толпа при этих словах прекратила песнопение.

— Реки, о любимый жрец, мы внемлем словам твоим! — выкрикнула женщина в балахоне, и толпа согласно загудела.

— Так слушайте же внимательно, братие, — повелел жрец. — Слушайте и повинуйтесь, во имя Бога Кальмара.

Больше не раскачиваясь, толпа замерла, внимая вождю.

— Воспользовавшись порталом, первая группа будет ждать «Восточный экспресс» в Милане. Затем, смешавшись с пассажирами, они сядут на поезд «Итальянский центральный», следующий в Рим, — жестко рубил жрец. — Они ничего не должны предпринимать до тех пор, пока поезд не проследует город Кодого; тогда они должны встать и убить всех в поезде.

— Всех? — озадаченно переспросил кто-то. — Даже женщин и детей?

— Враги наши могут изменить внешность, — рассудительно заметил жрец. — Ни одного оставшегося в живых — это гарантия нашего успеха.

Бормоча клятвы повиновения, люди в балахонах затрясли головами. О, мудрейший, Верховный Жрец Бога Кальмара.

— Одновременно, — продолжал жрец, поправляя корону, — вторая группа будет ждать момента, чтобы взорвать динамитную бомбу на Апеннинском мосту. — Его палец ткнул в карту. — Взрыв уничтожит опоры, когда по мосту будет проезжать «Центральный экспресс», и сбросит поезд и всех уцелевших пассажиров с высоты четырехсот ярдов в ледяные воды реки По.

— Но, Святейший, — перебил субъект с забинтованным носом, — разве нам не следует напасть немедленно, и если мы потерпим неудачу, отправить еще одну группу, а потом, если нужно, — еще одну?

— Мы утопим осквернителей в своей крови! — выкрикнул какой-то возбужденный фанатик.

Верховный Жрец улыбнулся своим присным. Ах, они ведь такие дети, неискушенные в порочных путях мира сего.

— План, достойный восхищения, — сказал он. — Но нет. Если мы потерпим неудачу, наша дичь может упорхнуть — сойдут с поезда и отправятся дальше каким-нибудь иным маршрутом, чем серьезно осложнят нашу задачу убить их. Нет. Наша величайшая сила в тот момент будет в их иллюзии отсутствия угрозы. Кроме того, долгое ожидание убаюкает их, внушив ложное ощущение безопасности, так что, когда мы ударим, они будут захвачены врасплох!