Майор Пронин и профессор в подвале - Лев Сергеевич Овалов

Открытый лоб, строгие серые глаза, волевые губы… С таким можно куда угодно пойти!”

В сквере против “Метрополя” публики действительно было немного. Незнакомец подошел к свободной скамейке, вежливо подождал, пока сядет Леночка, и сел сам.

— Так я слушаю, — повторила она еще раз. — Что же вы хотите сказать?

— Вот теперь скажу… — Незнакомец слегка ей поклонился. — Но прежде я должен извиниться, я вас обманул, я не сослуживец вашей мамы, она обо мне даже не слышала.

Тогда Леночка подумала, что человек этот просто искал предлог, чтобы познакомиться с нею самой, и решила тотчас уйти, как только он об этом скажет.

— Но встретился я с вами именно для того, чтобы обезопасить вашу маму от грозящих ей неприятностей, — продолжал он, словно угадав мысли Леночки. — Вы комсомолка, и я могу вам открыть то, что не следует знать каждому встречному — поперечному.

Он испытующе посмотрел Леночке в глаза, точно еще раз хотел убедиться, что ей можно довериться. Да, он колебался: говорить или не говорить. Леночка ощутила это совершенно отчетливо.

— Видите ли, Елена Викторовна, я сотрудник органов государственной безопасности, зовут меня Королев, Петр Васильевич Королев, — не спеша и даже будто бы нерешительно произнес ее новый знакомый. — Мы не пригласили вас к себе, не вызвали, так сказать, официально, чтобы не привлечь внимание… Королев тут же оглянулся, точно они и впрямь могли привлечь чье-то внимание, и у Леночки сразу стало тревожно на душе.

Затем он вынул из бокового кармана пиджака маленькую книжечку в красном сафьяновом переплете.

— Вот мое удостоверение, — сказал он, подавая его Леночке.

— Да нет, зачем же, — сконфуженно пробормотала Леночка. — Я вам верю…

— И напрасно, — назидательно сказал Королев. — Все-таки посмотрите для порядка.

Леночка раскрыла книжечку, и там действительно было написано, что капитан Королев является сотрудником Комитета госбезопасности, стояли печать и подписи…

Леночка вернула удостоверение.

— Я вам и так поверила, — еще раз сказала она. — Пожалуйста, говорите.

— Елена Викторовна, поскольку вы комсомолка, и, как нам известно, хорошая комсомолка, мы решили просить у вас небольшой помощи… Какой-то гражданин в зеленой, не по сезону теплой велюровой шляпе и с рыжим портфелем в руке опустился на скамейку рядом с ними.

Королев замолчал — могло показаться, что он задумался. Гражданин закурил. Леночка чертила песок каблучком. Гражданин с портфелем затянулся папиросой и поглядел на них.

— Извините, — произнес он и усмехнулся. — Я не буду мешать… Поднялся, затянулся еще раз, бросил папиросу в урну и удалился.

— Вот видите, как все хорошо, — облегченно сказал Королев. — Даже прохожие не хотят нам мешать… — Он улыбнулся, похлопал рукой по карману и осведомился: — Вы не курите?

— Нет-нет, что вы!

— Почему? — возразил Королев. — Медики все курят.

Леночка еще раз отрицательно покачала головой и вопросительно поглядела на Королева.

— Так что ж? — снисходительно спросил он. — Вернемся к нашему разговору? — И засмеялся дружественным и каким-то успокаивающим смехом. — Видите ли, Елена Викторовна, дело у нас к вам… Как бы это выразиться… Несколько щекотливое… Надеюсь, вы меня понимаете?

— Нет, — сказала Леночка. — Нет, пока еще ничего не понимаю.

— Так слушайте, — сказал Королев. — Но помните: о том, что я вам скажу, никто не должен знать, ни один человек. Ни ваша мама, ни ваши подруги, ни даже ваши товарищи по комсомолу. Вы понимаете?

— Да, — сказала Леночка. — Это я понимаю.

— Так вот… — Королев вздохнул, как бы набираясь сил для того, чтобы сказать что-то очень важное. — Ваша мама работает с академиком Глазуновым… Даже не так. Товарищ Ковригина да еще, пожалуй, профессор Федорченко — ближайшие сотрудники Глазунова. В настоящее время Глазунов… Или он сам, или кто-либо из его сотрудников… Словом, в его институте сделано крупное открытие.

Леночка настороженно взглянула на Королева.

— Нет-нет, я не спрашиваю вас об этом открытии, — успокоил он ее. — Мы знаем о нем больше, чем вы, а вполне возможно, что вы о нем вообще ничего не знаете. Но дело в том, что об этом открытии стало известно разведке одной капиталистической страны. И она сейчас с совершенно определенными целями очень интересуется Глазуновым и его сотрудниками. Очень активно интересуется. Мы должны, с одной стороны, обезопасить наших людей, а с другой — выловить вражескую агентуру. И вот в этом деле вы можете нам помочь.

— Я не понимаю вас… — растерянно сказала Леночка. — Что же я могу? Я действительно…

— Минуту терпения, — прервал ее Королев. — Нащупать вражескую агентуру не так-то просто. Они, конечно, будут кружить где-то возле Глазунова, возле Федорченко, возле вашей мамы. Не можем же мы взять на подозрение всех людей, с которыми общаются Ковригина или Глазунов. Но среди них могут оказаться и те, кто нас интересует. Вот мы и хотим просить вас вести наблюдение за всеми, кто встречается с вашей мамой. В институте у нас есть к кому обратиться, а вот дома… Это можете сделать только вы. Поэтому единственное, о чем мы вас просим, поменьше отлучаться из дома, брать на заметку всех, кто у вас бывает, и информировать об этом нас.

— А как же я буду информировать? — спросила Леночка. — И если не о чем будет информировать?

Королев снисходительно усмехнулся.

— Вы просто должны сообщать обо всем, что произошло у вас за день. А это уж наше дело разобраться, что в вашем сообщении заслуживает внимания, а что нет. И поскольку связь с вами поручена мне, я и буду вас вызывать…

Леночка была подавлена.

— Но позвольте, — возразила она. — Чем моя мама может интересовать иностранную разведку?

— А это уж надо спросить иностранную разведку, — сказал Королев. — Надо полагать, кое-какие основания для такого интереса все-таки есть.

— Но моя мама никогда никому и ничего не расскажет о том, о чем нельзя рассказывать.

— А иностранная разведка в этом, очевидно, не уверена, — заметил Королев.

— Хорошо, мне все ясно, — решительно сказала Леночка, беспокойно поглядывая на кусты, ставшие совсем черными в свете вспыхнувших на площади фонарей. — А где же я должна с вами встречаться?

— Я буду звонить вам по телефону и каждый раз назначать место, куда вам следует прийти. — Он протянул ей руку. — Договорились?

Леночка неуверенно прикоснулась к его руке.

— Как же так? — упрекнул ее Королев. — Вы, кажется, колеблетесь? Да вы не волнуйтесь, это дело всего двух — трех недель. Те, кто сует нос не в свое дело, будут задержаны, и ваша жизнь снова войдет в обычную колею.

На мгновение он задумался.

— Кстати… — вспомнил он. — Ваша мама берет на дом работу из института?

— Что вы! — воскликнула Леночка. — У них там на этот счет очень строго. Даже меня не