Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев

Ренье подбежал к верному другу, обнял его за шею и погладил по шелковистой гриве. Тот стал тереться головой о щеку юноши. Встреча оказалась столь неожиданной, что он на мгновение забыл о девушке. Повернувшись к ней, он слегка наклонил голову и представился:

– Ренье де Арди, рыцарь из Тулузского графства. Благодарен тебе за спасение коня.

Она потупила глаза и ответила:

– Я родом из Севильи. Меня зовут Исмиля.

Юноша изумился:

– Так мы же почти соседи! Мой отец не раз ездил в Сарагосу, Кордову и Севилью… – он не закончил фразу и с беспокойством посмотрел на занимающуюся зарю. – Сейчас нам нужно поскорее вернуться к каравану. Он вот-вот тронется с ночной стоянки!.. Садись на коня.

Он опустился на одно колено, подал ей руку и сказал:

– Я считаю большой честью служить тебе!

Девушка благодарно кивнула головой и с его помощью поднялась в седло. Ренье оглянулся по сторонам и понял, что не знает правильного пути. Он уже имел случай убедиться в невероятной способности арабских скакунов ориентироваться на местности и возвращаться к покинутой ранее стоянке. Поэтому он доверился чутью коня, отпустил поводья и осторожно двинулся рядом ним.

Исмиля улыбнулась:

– Севилья самый красивый город Андалусии! Мимо него протекает река аль-Вади альКебир19. Там множество садов и их плодами завалены все рынки. Но больше всего мне нравились инжир из Малаги, сладости и засахаренные фрукты из Тарифы и Аликанте.

Она помолчала и задумчиво продолжила:

– Я помню наш дом. Внутренний двор утопал в душистых цветах. Настоящим чудом был большой фонтан, его тонкие струи переплетались и несли приятную прохладу. Родители меня очень любили и баловали. Мне нравились шелковые платья и благовония, привозимые из дальних стран. Мама каждое утро выбирала самую свежую розочку и прикалывала ее к моим волосам. В Севилье так делали все женщины… Теперь мне кажется, что я жила в сказке…

– Что же случилось? Почему ты уехала оттуда?

– Мой старший брат Самад увлекался поэзией и однажды в своих стихах воспел красоту дочери эмира. Само по себе это не преступление. Но кто-то внушил правителю, что он мог ее где-то видеть, и что его сочинение – это признание в любви. Пошли разные слухи… Избегая казни, брат скрылся. Однажды ночью он тайком пробрался в наш дом и приказал срочно готовить меня к отъезду. Оказалось, все дело затеял евнух эмира, который захотел забрать меня в гарем правителя и тем самым сделать ему подарок. А стихи оказались удобным предлогом для уничтожения моих защитников… Недаром говорят: «Услужливый раб всегда бежит впереди желаний своего господина!»

– Что же плохого было в стихах?

Она грустно вздохнула:

– Ничего! Все поэты пишут об одном и том же, только по-разному. О девичьих глазах, похожих на глаза степных газелей, о зубах, сияющих как жемчужины, о черных ресницах, как неумолимых стрелах судьбы… Часто они возвеличивают правителей и те говорят: «Поэт – это глашатай Всевышнего. Если мы воспеты в красивых стихах, мы становимся бессмертными, если же нет, кто о нас вспомнит?!» Когда-то халифы дарили поэтам и певцам верблюдов, нагруженных драгоценными камнями, благовониями и редкими тканями. На них сыпалось столько золотых динаров, сколько они произносили слов! И человек, не имевший своего пристанища, становился обладателем дворца с пышным садом, фонтаном, гаремом и прислугой… Но иногда поэты становились игрушкой в руках злых людей. Они теряли головы, и не от любви, а от острой сабли палача!.. Или становились изгнанниками…

На ее глазах выступили слезы:

– Так получилось с нашей семьей… Служанки быстро собрали самое необходимое, и мы помчались на пристань, где Самад приготовил большую лодку с гребцами. Он заранее подкупил стражу у городских ворот, и мы уже почти добрались до берега, когда показалась погоня. Брат попрощался со мной и пообещал разыскать меня. Он остался с мужчинами, чтобы задержать преследователей. Мы успели сесть в лодку и на другой день прибыли в Кадикс. Там наняли небольшой корабль и долго плыли по морю. В конце концов мы остановились в Александрии. Много месяцев мы ждали весточки от Самада, но так и остались в неведении о его судьбе. Мои воспитательницы решили направиться в Сирию, в город Химс, расположенный на берегу реки Оронт. Именно оттуда когда-то давно вышли наши предки и мы надеялись найти там дальних родственников. Но этому не суждено было сбыться. Прошлой ночью на наш караван напали разбойники, служанки успели посадить меня на лошадь и она, испугавшись криков, ускакала далеко от стоянки. Утром она сломала ногу, и я оказалась здесь одна… Мои попутчики, наверное, погибли или проданы в рабство.

У Ренье сжалось сердце: почему весь гнев мира обрушился на эту маленькую беззащитную девочку? Он посмотрел ей в глаза и порывисто сказал:

– Тебе не нужно никого бояться… Я буду твоим рыцарем… И достану тебе шелковые платья… И розы для волос… И инжир из Малаги!

Она бросила на него кроткий взгляд и доверчиво улыбнулась.

Впереди полыхала заря, краешек солнца выглянул из-за горизонта, и его ласковые лучи оживили местность. Вдали показалась стоянка каравана. Там царила суета, сопровождающая всякое отправление в путь. К молодым людям уже скакали слуги, и вскоре они радостно приветствовали хозяина. Его наставник Робер спрыгнул с коня, обнял юношу и пожурил его:

– Почему ты никого не взял с собой на прогулку?.. Одинокий путник гибнет здесь раньше, чем распрямится трава на его следах!.. Мы всю ночь разыскивали тебя и сейчас снова собрались прочесывать долину…

Ренье растроганно ответил:

– Я знал, что вы не бросите меня!..

Он повернулся к девушке и объявил:

– А это Исмиля, наша гостья и… госпожа!

Все дружно поклонились новой хозяйке. Робер молодецки покрутил пальцем седой ус, подмигнул юноше и сказал:

– Какая, однако, прелестница… Зреющая вишенка… Ты не терял времени даром!

Щеки девушки зарделись, и она потупила глаза. Робер толкнул Ренье локтем в бок и прошептал:

– Как, однако, смущенье умножает ее красоту!

Он посмотрел на слуг, застывших в готовности выполнить любой приказ очаровательной девушки и привел их в чувство:

– Эй, друзья! Подвиги во славу прекрасных дам пока откладываются. Пока же напоите и накормите коня господина, да приготовьте поесть и нам.

Перекусив лепешками с сыром и медом, маленький отряд присоединился к уходящему каравану. Робер ехал рядом с Ренье и радовался благополучному исходу его приключений. Узнав, что Исмиля родом из Севильи, он воскликнул:

– Что за чудо этот город! Мы с твоим отцом в дни нашей молодости