Куда идет смертная казнь - Виталий Квашис

Активное использование этих двух систем административного задержания в известной мере объясняет удивительный для европейских экспертов низкий уровень применения в КНР лишения свободы, который никак не коррелируется со столь высокой распространенностью смертной казни. В самом деле, в расчете на 100 тыс. населения в КНР в конце 90-х годов и начале XXI века стабильно приходится не более 100 заключенных, что в 6–7 раз ниже соответствующих показателей в США и России и приближается к показателям применения лишения свободы в ФРГ, Австрии, Англии и Испании[55]. Такое соотношение сохраняется и сегодня, когда на 1,2 млрд населения приходится 1,5 млн осужденных к лишению свободы[56].

В то же время данные о применении лишения свободы в КНР выгодно отличаются от соответствующих показателей в ряде стран Восточной Европы и Центральной Азии. В Румынии, например, на 100 тыс. населения приходится 193 осужденных к лишению свободы, в Польше и Чехии – 160, в Венгрии – 125, а в Украине – 345. На этот парадоксальный факт не раз указывалось и в обзорах Организации Объединенных Наций и публикациях зарубежных ученых[57].

Новое руководство, возглавляемое председателем КНР Ху Цзиньтао, осуществило ряд реформ в сфере применения административно-правовых санкций, в том числе запретило применение практики административного «задержания и выдворения». Однако эти реформы не устранили глубинные недостатки административной системы, которые вели к безнаказанным нарушениям прав человека.

Что же касается статистики применения смертной казни в 2003 году, то к ней полностью применимо сказанное в отношении показателей предыдущего года – некоторое снижение числа смертных приговоров (с 1921 до 1639) и числа казней (с 1060 до 726), скорее всего, является результатом роста неполноты информации, на что постоянно обращается внимание в документах «Международной амнистии». В этом отношении показательно, что еще в начале 2003 года власти провинции Юньнань приобрели 18 передвижных камер для казни осужденных путем летальной инъекции (как отмечается в отчете «Международной амнистии» за 2003 год, «с целью снижения затрат и повышения эффективности исполнения смертных приговоров»).

Кроме того, расширенные толкования уголовного закона, принятые Верховным судом КНР в мае и сентябре 2003 года, распространили возможность применения смертной казни, соответственно, на лиц, страдающих атипичной пневмонией, если они намеренно разносили инфекцию, а также на лиц, вовлеченных в незаконное производство, сбыт и хранение определенных объемов токсичных химикатов.

На фоне роста сообщений о масштабных нарушениях права на здоровье и медицинскую помощь февральская эпидемия атипичной пневмонии (SARS) вынудила правительство к большей прозрачности своей деятельности. В октябре 2003 года китайские власти впервые официально признали, что в стране насчитывается 840 тыс. ВИЧ-инфицированных и еще около 80 тыс. – больных СПИДом, хотя, по мнению правозащитных организаций, реальные цифры намного превышали показатели, названные властями.

Очевидную неполноту данных за 2003 год подтверждают и резко возросшие показатели применения смертной казни в 2004 году, когда было вынесено свыше 6000 смертных приговоров и казнено «по меньшей мере» 3400 человек – итог, сопоставимый лишь с максимальными показателями 1996 года. К сказанному следует добавить, что в 2004 году доля КНР по отношению к общему числу смертных приговоров, вынесенных во всем мире, стала самой высокой за 1996–2006 годы (83,8 %), а по числу казней (89,5 %) почти такой же, как в 1996 году. Отмечая, что «реальные цифры намного превосходят указанные», «Международная амнистия» приводит сделанное в марте 2004 года заявление одного из депутатов Национального народного конгресса о том, что в КНР ежегодно казнят порядка 10 тыс. осужденных.

В 2004 году власти Китайской Народной Республики, как уже отмечалось, предприняли ряд мер с целью укрепления законности в деятельности правоохранительных органов (в частности, началась работа по пресечению пыток в полиции) и повышения внимания к правам человека[58]. В принятой в марте этого года поправке к Конституции КНР прямо говорилось, что «государство уважает и защищает права человека». Принятые в этом направлении меры были связаны, с одной стороны, с усилившимся давлением международной общественности, а с другой – с необходимостью существенного изменения имиджа страны, поскольку борьба за право проведения Олимпийских игр 2008 года вступала в финальную стадию.

Однако в практическом плане реализации указанных мер препятствовало отсутствие институциональных изменений. Так, например, власти КНР официально объявили о намерении реформировать систему административного задержания с целью «трудового перевоспитания», которая, как уже отмечалось, позволяла задерживать сотни тысяч людей на срок до четырех лет без предъявления обвинений и передачи дела в суд. Тем не менее масштабы и временные рамки такой реформы оставались неясными.

В 2005 году число смертных приговоров по сравнению с 2004 годом заметно сократилось (с 6000 до 3900), а число казней, по данным «Международной амнистии», снизилось наполовину (с 3400 до 1770). В этот период в китайской прессе впервые стали приводиться сообщения о случаях судебных ошибок при вынесении смертных приговоров, что вызвало серьезную озабоченность общественности и усилило импульс к проведению необходимых реформ. Не случайно 27 сентября 2005 года представитель Верховного суда КНР сообщил, что для пересмотра таких приговоров при Верховном суде создаются три дополнительных отделения и, «как ожидается, это позволит снизить число казней на 30 %»[59].

В большинстве районов страны кампания «жестокого удара», похоже, пошла на убыль, однако в ЦУАР, где проживает уйгурское этническое меньшинство, она, наоборот, возобновилась с новой силой; ее целью было объявлено искоренение сепаратизма, терроризма и религиозного экстремизма. В результате репрессий нарушались права граждан, уничтожалась уйгурская культура и язык, закрывались мечети, арестовывались имамы, запрещался выход изданий на уйгурском языке.

В 2006 году ситуация практически повторилась – число смертных приговоров снизилось с 3900 до 2790, а число зафиксированных казней – с 1770 до 1010. Комментируя эти данные, «Международная амнистия» в своем отчете заметила, что, по-видимому, речь идет лишь о верхушке айсберга, ибо, по данным некоторых экспертов, число казней в КНР в этот период составляло 7500–8000. Оснований для такого утверждения, действительно, хватает – открытость и искренность никогда не были свойствами национального характера китайцев и, тем более, никогда не отличали политику и правоприменительную практику КНР. Другое дело, что наметившаяся в 2005–2006 годах тенденция к снижению числа смертных приговоров, вероятно, близка к реальной, ибо статус столицы Олимпиады обязывал, как отмечалось, заботиться об имидже страны и вносить определенные коррективы в правоприменительную практику, в том числе и, может быть, в первую очередь, в практику применения смертной казни.

Именно на такой тенденции настаивают и китайские власти. В начале июня 2007 года официальный представитель Верховного народного суда КНР сообщил, что в 2006 году впервые за последние 10 лет вынесено самое низкое число смертных приговоров и, по его мнению, тенденция к снижению числа таких приговоров продолжится и в последующие годы. Китайские средства массовой информации, ссылаясь на заявления властей, сообщили также, что за первые месяцы 2007 года суды первой инстанции вынесли смертных приговоров на 10 % меньше, чем за тот же период 2006 года[60]. Считается, что такое снижение вызвано новым порядком контроля за вынесением смертных приговоров и их пересмотром Верховным судом КНР, который вызван растущими опасениями по поводу судебных ошибок и необоснованного применения высшей меры.

Так, в начале сентября 2007 года заместитель председателя Верховного суда КНР Янг Хингчанг в заявлении для печати сообщил: «За период с января по июль 2007 года Верховный суд отказался утвердить довольно большое число вынесенных смертных приговоров. Если бы не было такого рода окончательных постановлений, смертные приговоры были бы приведены в исполнение»[61].

Действительно, в 2007 году, по данным «Международной амнистии», в КНР было вынесено «всего» 1860 смертных приговоров. Однако уже в 2008 году, несмотря на проведение Олимпиады, отмеченная только что тенденция была резко нарушена – суды КНР вынесли смертных приговоров почти в три раза больше, чем в 2006 году и почти в четыре раза больше, чем в 2007 году (7003)[62].

С начала 80-х годов в Китае получала все более широкое распространение практика торговли человеческими органами, взятыми у казненных осужденных в целях последующей трансплантации. Западные средства массовой информации приводят ужасающие подробности этой практики, возведенной в ранг все более хорошо организованного, секретного и высокодоходного бизнеса. Международные правозащитные организации собрали множество свидетельств очевидцев и статистических данных, говорящих о том, что за последние 30 лет в КНР создана целая индустрия торговли человеческими органами смертников. Недостатка в покупателях нет и не предвидится, а «сырья» у этой индустрии в избытке, поскольку в стране ежегодно совершаются тысячи казней.